Недетские игры - Максим Есаулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прахова Федора Аркадьевича, – заложив руки за спину и чуть выпятив подбородок, поправил Саблин.
Забрав убоповцев, Громов уехал. Ткачев и Саблин остались. Голицын сидел за столом, Ткачев стоял рядом с ним, а Саблин, продолжая все так же держать руки заложенными за спиной, прохаживался по тесному кабинету от двери к окну и обратно.
– Все зашло слишком далеко, – говорил он. – Вчерашняя либеральность вызвала гибель потерпевшего. И теперь совершенно очевидно, что пока папаша с сынком на свободе, мы не можем быть уверены в безопасности жены погибшего. Надо принимать жесткие меры. В конце концов, у меня тоже есть руководство, и оно ждет результатов.
– Осталось сказать Арнаутовым, что они просто результаты работы. Точнее, отработанный материал. – Устало заметил Голицын.
– Каждый охотник – дичь на чьей-то охоте.
– Не люблю цинизма в отношении коллег.
Саблин пожал плечами:
– Не понимаю, почему вы еще здесь работаете.
– Потому что, – огрызнулся Голицын, глядя в лежащее перед ним признание Прапора и думая, что вместо того, чтобы сделать как надо, он поступит по совести.
Бросив на него короткий неприязненный взгляд, Саблин обратился к Ткачеву:
– А вы что молчите?
Начальник УСБ ответил совсем не так, как ожидал Саблин. Вместо того чтобы помочь дожать следователя (а как иначе? Ведь чем больше привлечено к ответственности сотрудников и чем весомее предъявленные обвинения, тем для «собственной безопасности» лучше), Ткачев с усмешкой спросил:
– Кальян – ваш человек?
– Не очень-то корректный вопрос.
– Так дайте некорректный ответ.
– И этим вам помочь принять решение? Хорошо, отвечаю. Вы не попали. Мне плевать на Кальяна. Просто как Прахов Ф. А. он имеет право…
– Сидеть в тюрьме, – непререкаемым тоном закончил фразу Голицын. – Есть предложение закончить дискуссию. Я расследую дело о взятке. У меня на руках чистосердечное признание о заведомо ложном доносе. Что там написал прапорщик в своем последнем письме – пусть разбирается гатчинская прокуратура. А мне нужен Кальян.
– Жаль, что мы не нашли понимания. Вам знакомо понятие «интересы государства»?
– И все-таки он ваш человек, – сделал вывод Ткачев.
Саблин несколько секунд помолчал, а потом сказал:
– Можете готовить дело для передачи в Генеральную прокуратуру по Северо-Западу, – и, не прощаясь, ушел.
Ткачев сел к столу напротив Голицына.
– Как он им нужен! Интересно, в какой игре они этого Кальяна используют?
– В государственной. Только непонятно, они его или он их.
– А дело-то они заберут.
Это Юра знал и без Ткачева. Но до передачи дела еще есть какое-то время, так что можно…
– Надо найти жену прапорщика. Она знает правду.
– Только не просите арнаутовских ребят, – покачал головой Ткачев. – Они все под колпаком.
– Может, ваши опера поработают?
– Разве что я сам. Мне от предшественника такие работнички достались – вытрезвитель бы им не доверил.
– Значит, все дороги ведут в Рим. – Голицын взялся за телефон. – Придется просить шиловских. Если не пошлют.
– Шиловские, арнаутовские. Это в городе такие же величины, как «тамбовские» и «братские»?
– Круче. Только их губят разборки, и часто плющат менты.
* * *
Первым, кого увидел Скрябин, приехав в зал игровых автоматов, был рыжий Заяц. Он сидел и увлеченно играл. Перед ним стояло пластиковое ведерко, доверху наполненное жетонами. Видать, надолго решил здесь устроиться…
Подойдя сзади, Скрябин хлопнул его по плечу. Заяц чуть не подпрыгнул, и затравленно обернулся.
– Я же тебе сказал на Гороховой не появляться. Ты чего здесь делаешь, родной?
Барабаны автомата замерли, показав выигрышную комбинацию, и после короткой заминки в лоток посыпались жетоны.
– Я кого спрашиваю? – Скрябин тряханул игрока. – Помнишь, что я тебе обещал?
Заяц облизал пересохшие губы и выпалил:
– Не надо меня сажать, пожалуйста! Я вам расскажу, кто автоматы бомбит. Я узнал…
Привлеченные выигрышем, на них обратили внимание другие игроки, сидевшие в зале. Заяц заговорил тише:
– Я про них все узнал. Где живут, какие машины. Их целая банда!
Краем уха слушая Зайца, Скрябин искал взглядом Лемехова. В зале его не было… Вот он! За приоткрытой дверью служебного помещения Стас увидел плотную фигуру администратора. Тот сидел за столом и вытирал платком лоб. А на столе перед ним лежал черный дипломат с блестящими замками.
Тот самый, «румынский»?
– Значит, так, – оборвал Стас торопливую речь Зайца. – Забирай свой выигрыш, выметайся. Дождешься меня на улице. Там и поговорим. Понял?
Заяц кивнул.
Стас пошел к администраторской.
Неотрывно глядя на «дипломат», Лемехов промокшим платком стирал пот с лица.
Если бы Стас был внимательнее, когда приехал к залу игровых автоматов, он мог бы заметить Румына.
Если бы он не спешил заходить, понаблюдал бы издалека, присмотрелся к запаркованным вдоль тротуаров машинам…
Он мог заметить Румына. Но Стас был уверен, что того давно след простыл, и вошел в зал, не обратив внимания на красные «Жигули», стоявшие под аркой дома напротив зала.
Сидевший в машине Румын видел, как вошел Стас. Лемехов столь детально описал внешность «майора Чернова», что ошибиться было нельзя. Тем более что и манерой поведения Скрябин отличался от любителей азартных игр.
Румын собирался ликвидировать сразу двоих, и «Чернова», и Лемехова. В «дипломате» было четыреста граммов тротила, радиоуправляемый взрыватель и поражающие элементы – гвозди, гайки, обрезки металлической ленты. Более чем достаточно, чтобы в тесном помещении администраторской отправить на тот свет двоих. Да и тем, кто в игровом зале, не покажется мало. Убить не убьет, но оглушит так, что они надолго потеряют страсть к «одноруким бандитам». И пусть потом милиция разбирается, что это было: убийство, самоподрыв хранившихся у Лемехова боеприпасов или месть проигравшегося игрока.
Пульт управления радиовзрывателем был замаскирован под сотовый телефон. Когда Скрябин вошел, Румын взял пульт в руку, отключил предохранительную блокировку и, держа палец на кнопке «С», которая должна была отправить в эфир смертоносный сигнал, начал отсчет:
– Десять шагов прямо… Пять налево… Дверь открыл… Закрыл… Еще фора тебе – пять секунд…
Румын нажал кнопку.
* * *
Роман и Егоров заканчивали слушать запись разговора Кальяна с Бажановым.