Притворись, что ты моя - Люси Скоур

Задав все вопросы и выслушав все ответы, миссис Моретта только хмыкнула и кивнула.

– У меня такое ощущение, будто меня только что переехали, – сказала ошарашенная Глория.

– Я думаю, все прошло хорошо, – сказала Харпер, сажая собак в машину.

– Не знаю, не уверена. – Глория прислонилась к крылу ее машины.

– Ей понравилось печенье. Определенно, это хороший знак, – предположила Харпер.

– Что это за хмыканье было в конце?

– Я думаю, с ее стороны это знак одобрения. Она признает, что ты более чем подходящая партия для ее сына.

Глория покачала головой:

– Пожалуй, я поеду домой и вздремну.

При первом же сигнале видеочата Харпер схватила телефон с кофейного столика. Один раз она неловко щелкнула по иконке, но уже через несколько секунд перед ней появилось лицо, по которому она так скучала.

– Привет, детка. – Люк выглядел измотанным.

Прошли две долгие недели после ранения Альдо, и нежелание Люка общаться по видеочату подсказывало Харпер, что он не слишком хорошо справляется с ситуацией. Его лицо подтвердило ее подозрения, и у нее защемило сердце от жалости к нему.

– Привет, красавчик. Как дела? – Харпер откинулась на спинку дивана, прижав подушку к груди.

– Нормально. Как ты, моя девочка?

– Скучаю по тебе. – Харпер с трудом сдерживала накатившиеся на глаза слезы. Глядя на него, она расстроилась еще больше. – Я беспокоюсь о тебе.

Услышав тревогу в ее словах, Люк вздохнул.

– Детка, со мной все в порядке. Все нормально.

– Послушай, я знаю, ты не слишком разговорчив. Но я не могу допустить, чтобы ты, черт возьми, оплошал где-то на другом конце света из-за того, что тебя мучает чувство ответственности и вины.

Он моргнул. Открыл рот, а потом закрыл его.

– Вижу, что привлекла твое внимание, – строго проговорила Харпер.

– Я бы сказал, да.

– Люк, неужели ты допускаешь хоть какую-то возможность, что Альдо обвинит тебя в том, что случилось?

Люк вздохнул.

– Нет.

– На самом деле он, вероятно, уже сказал, что не винит тебя.

Люк посмотрел в сторону.

– Конечно, да.

Вытягивать из него ответ было все равно что стучаться в глухую… или подвальную стену.

– Прекрасно. Итак, это ты установил самодельное взрывное устройство?

Он закатил глаза.

– Нет.

– Ты велел Альдо проехать по нему?

– Нет.

– Ты знал, что оно там, и не сказал ему?

– Нет, Харпер.

– Еще не все. Значит, рассуждая логически, ты можешь согласиться со всеми остальными, что тебя винить не в чем.

Он сидел, не шевелясь.

– Это не риторический вопрос?

– Люк, мне больно видеть тебя в таком состоянии. Я не знаю, как помочь тебе.

– Харпер, детка, ты не можешь помочь мне. Я понимаю, что ты говоришь. Я знаю, что не виноват. Но чувствую ответственность за своего друга. Его жизнь и жизнь каждого в этом подразделении в моих руках. Если я не буду вести себя ответственно, люди будут ранены. Люди погибнут.

– Альдо не погиб.

– Нет, но другие погибли.

Те, которых он потерял раньше, вспомнила Харпер.

– Я потерял отличных парней, потому что нам передали ложную информацию. В конечном счете ответственность лежит на моих плечах.

– Ерунда.

– Виноват ли я? Нет. Но я – командир этого подразделения и поэтому несу ответственность за все, что с ним происходит.

Настал черед Харпер замолчать.

Он тяжело вздохнул.

– Я знаю только то, что не могу выбросить из головы кровь. Я видел, как это случилось, и мы побежали к грузовику. Он просто лежал там в гребаной луже крови. – Люк уставился на свои руки так, словно перед ним снова стояла эта картина. Харпер содрогнулась.

– Я подумал, что он мертв. Я подумал, что мой друг погиб прямо у меня на глазах. И это заставило меня вспомнить всех, кого я потерял. Всех, кого мне придется потерять. И как можно смириться с этим в мгновенье ока? – Он поднял на нее глаза.

Харпер молча смахнула бегущие по щекам слезы и пожалела, что не может прикоснуться к нему.

– Я чувствую себя беспомощным.

– С ним все будет в порядке.

– Ему правда чертовски повезло, Харпер. Сколько раз все кончалось совсем по-другому.

– Я хочу сказать тебе, что ответственность, которая лежит на твоих плечах, не означает, что ты должен совершать глупости.

– Какие, например?

– Я не разбираюсь в военном деле, но полагаю, что есть масса нежелательных вариантов, например лезть на рожон, стать алкоголиком, плюнуть на осторожность.

Вздохнув, он слабо улыбнулся.

– Я не собираюсь делать ничего подобного.

– Я знаю, что не собираешься. Просто ты должен заверить меня в том, что побережешь себя. Мне нужно, чтобы ты вернулся домой целым и невредимым.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – сказал Люк.

– Именно об этом я и прошу тебя. – Она вытерла глаза рукой. – Там у вас глубокая ночь?

Люк улыбнулся.

– Только в это время я могу остаться здесь один. – Он развернул компьютер, давая ей возможность осмотреть тесную комнатку.

Теперь Харпер улыбнулась. Как дома, так и навойне он особо ценил уединение.

– Хорошо, значит, ты можешь снять майку, чтобы я смогла облизать экран.

Это вызвало у него настоящую улыбку, даже с намеком на ямочку.

– Детка, если один из нас снимет майку, то это будешь ты.

– Ладно, если ты настаиваешь. – Она задрала безрукавку, сверкнув на него глазами.

Харпер увидела, как темнеют его карие глаза и как напрягаются его челюсти. Она подумала, имеет ли он представление о том, насколько сексуален.

– Ты понимаешь, что это пытка – видеть тебя, не имея возможности прикоснуться? – Он говорил низким, хриплым голосом.

Она почувствовала, что краснеет.

– Я так тоскую по твоим рукам. Я чувствую себя опустошенной без твоих ласк. Мы провели так мало времени вместе. Но, когда ты обладал мной, мне казалось, что все частички моей души соединяются воедино.

Люк застонал.

– Детка, не говори так, когда я нахожусь за семь тысяч миль от тебя. – Он скользнул руками по затылку. – Господи, ты возбуждаешь меня даже через дерьмовую видеосвязь. Черт возьми, как мне не хватает тебя.