Послание в будущее - Паата Шалвович Амонашвили

дьявола — это гнев. Это поистине жгучий, адский огонь. Он также берет начало от гордости. Когда дьявол не смог своей неприязненной завистью удовлетворить гордыню и жадность, то он зажег в себе огонь гнева и ринулся им в природу Божию, подобно рыкающему яростному льву… Поэтому вглядись в свое сердце, господин председатель. Если там хоть малюсенькая толика гнева, значит, в тебе живет дьявол…

Беме замолк…

Ему было уже очень трудно говорить.

Ясем прошептал:

— Я понял! Отсюда и взошел гнев Божий, и всякое бедствие.

Помолчав, Беме ответил чуть слышно:

— Если дьявол живет в тебе, это есть начало греха, жало смерти, возжжение гнева Божия, начало всякого зла и повреждение сего мира. И всему тому злому, что происходит, он первый виновник.

В ответ на это, огонь в камине яростно возгорелся и затрещал.

Ясем воскликнул:

— Я изгоняю из сердца своего всех сынов дьявола! Я не буду лелеять ни гордыню, ни жадность, ни зависть, ни гнев! Да будет во мне процветать лишь любовь!

Беме улыбнулся:

— Господа присяжные заседатели, вот мой окончательный вердикт… Перед нами сатана! Я обвиняю его в том, что он совершил убийство, стал отцом лжи, основал ад и погубил все доброе! Я обвиняю его также в том, что он сделал из себя вечного врага Бога и всех добрых ангелов и людей… И теперь с ним, как со злейшим врагом, должны повседневно и ежечасно сражаться и биться все люди, уповающие на блаженство! Так властью, данной мне от Бога, я повелеваю тебе! Изыди и погасни!

Случилось чудо…

Огонь в камине затух, и от него осталась лишь зола и легкая струйка улетучивающего дыма.

…И тут же в окошечко заглянуло солнце, осветив утомленное лицо философа.

Он сказал очень тихо:

— Дай Бог вам спасения! Я же теперь мечтаю лишь об одном: увидеть воочию ангельское тело, неосязаемое для рук человеческих. Я мечтаю узнать, что видят ангелы в Отце через свет, порожденный Отцом… И я это скоро увижу. Смерть наша самая большая иллюзия. Ее нет. Однако пусть это будет темой моей следующей книги, которую я напишу на небесах…

Ян и Златоуст были поражены речью Беме. Он же улыбался, глядя куда-то вдаль…

— Сынок, ты слышишь музыку? — спросил он Ясема.

Растерянный Ясем с удивлением оглянулся:

— Музыку?

Беме поводил рукой как бы в такт величественной мелодии. На его лице отразилось наслаждение, и он сказал:

— А я слышу божественную музыку, восходящую от вечности и до вечности. Она звучит всегда и везде по бескрайним просторам вселенной.

Ясем спросил полушепотом:

— Какая это музыка?

Беме ответил еле слышно:

— Если вы соберете тысячи музыкальных инструментов с лютнями и, настроив их самым чудесным образом, созовете искуснейших исполнителей, а они заиграют лучшую земную мелодию, то это все же будет лишь как собачий лай, в сравнении с тем, что слышу я. Эта музыка созидания, это вибрация творения Бога, это мелодия ангельских труб…

Господин Беме замолчал и застыл с блаженной улыбкой на лице…

Ян подошел к нему и произнес молитву:

— Благословите, огнь и вар, студь и зной Господа. Скажи мне, брат мой, Якоб, есть ли какое — либо слово, дело или злоба, которые не исповеданы или не прощены? Проси прощения у братьев и у врагов… Скажи: «Прости и люблю!»

Губы философа едва заметно задвигались.

Ян продолжал:

— Ты знаешь лучше меня, что во всех предметах света есть лишь сомнительные призраки, досадный обман и отчаянное бедствие. Тебе открывается истина Света. Обратись к Иисусу в сердце своем и скажи: «Прости и люблю!», и да простятся тебе грехи твои, брат мой…

Ян достал из внутреннего кармана бутылочку с елеем. Осторожно помазав лоб философа, он извлек бутылочку с вином, кусочек хлеба для причащения и начал нашептывать:

— Царю Небесный, Утешителю, Дух Истины, который везде находишься и все наполняешь, источник благ и податель жизни приди и вселись в Якоба Беме, и очисти его от всякой скверны и спаси, Благой, его душу.

Ян начал произносить свою внутреннюю молитву, которая тотчас потекла по всему телу Беме, мир растворился и перед ним возник образ небесной лестницы. Счастливый Якоб у лестницы, и звуки ангельской музыки. И вот он ступил на лестницу, начиная свое восхождение. Возвысившись на несколько ступенек, он обернулся к Яну, и сказал:

— Учитель, тебе просвещать поколения. Возможно, тем самым ты исправишь все дела человеческие. Пиши свои послания и направляй их в будущее.

Подчиняясь невидимым силам, Якоб поплыл выше по лестнице и растворился в Свете.

— Да очистишься ты от всякой скверны, и да спасет Благой твою душу, — повторил Ян три раза и добавил еле слышно, — наша земная жизнь — подготовка к жизни вечной!

Ян оглянулся, почувствовав, что вернулся в мастерскую сапожника. Он увидел Крюгера, который проверял пульс:

— Он отправился к ангелам…

Ясем заплакал. Златоуст и Ян нашептывали молитву.

Крюгер сказал:

— Господа присяжные заседатели, вам — безмерная благодарность. Я видел, как вы сделали моего друга счастливым в последние минуты его земной жизни. Но сейчас вам лучше удалиться. Я должен сообщить бургомистру. Сюда прибудут секретари, чтобы все опечатать.

Ян сказал:

— Конечно, мы понимаем, потому — удаляемся.

Выйдя на крыльцо, они удивлялись сияющему солнцу. Тумана словно не было никогда.

Даже угрюмые солдаты заулыбались.

Тут их окликнул Крюгер:

— Господин председатель…

Ясем обернулся.

— Вы забыли книгу, которую принесли с собой…

Крюгер вложил в руки Ясема красивую книгу.

— Возьмите, она ваша, — сказал Крюгер.

Ясем со слезами на глазах прочитал