Загадочный виконт - Сабрина Джеффрис

Хотя ему наплевать, что она скажет. Она хотела поставить его на колени — сделать с ним то, что проделывала с другими мужчинами. Что ж, пусть радуется — она выиграла свое пари. Но это будет последняя ее победа над ним. Уж он об этом позаботится!

Мужчины только и ждут, когда вы отвернетесь, чтобы похитить честь вашей подопечной.

Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка

— Прекратите! — рявкнул Маркус. — Хотите — оставайтесь в карете! Дело ваше! Лично мне все равно!

Ядовитый сарказм в его голосе привел Регину в замешательство. Похоже, последствия ее авантюры падут только на ее голову… но если она позволит ему сейчас уехать, то они уже никогда не увидятся.

А этого она не вынесет.

Она вспомнила его лицо, когда Генри (подонок!) упомянул о том злополучном пари, — лицо человека, которого предали, — и поняла, что не в силах вынести, если он и дальше будет считать, что она беспардонно использовала его в своих целях. Конечно, обидно, что Маркус тут же безоговорочно поверил Генри, но это вовсе не значит, что она вот так просто смирится с тем, что он выбросит ее из своей жизни.

— Ну а теперь, надеюсь, мы можем поговорить?

— Не о чем нам разговаривать! — буркнул виконт, демонстративно повернувшись к окну.

Вот незадача! Стало быть, дракон вернулся и вновь плюется огнем, сжигая все на пути, прежде чем укрыться в своем логове.

Но Регина понимала, что времени у нее в обрез. Даже дочери герцога не позволено разъезжать с мужчиной в карете, если рядом с ней нет компаньонки. Стоит кому-то пронюхать об этом, и на ее репутации можно поставить крест. А это неминуемо случится, если ей не удастся заставить его выслушать себя в ближайшие несколько минут.

— Вот как? А вот я считаю, что нам есть что обсудить. — Так или иначе, но она принудит его нарушить обет молчания. — Во-первых, вы были столь любезны, что дали понять моему кузену, что я приняла ваше предложение. Он считает, что мы помолвлены. А во-вторых… во-вторых, нам обоим известно, что все это беспардонная ложь.

И хотя Регина заметила, как потемнело лицо виконта, все же ее слова не вызвали того взрыва возмущения, на который она втайне надеялась.

— Можете обрадовать своего кузена — это неправда… он не так понял… я все придумал! В общем, говорите что хотите!

Вот чертов упрямец!

— А может, сказать ему, что он все перепутал и насчет пари тоже? Что мое отношение к вам не имеет ничего общего с благотворительностью?

— Как хотите. Мне это безразлично.

— Будьте вы неладны, Маркус! А то я не знаю, что вы и сами ни на грош в это не верите!

На скулах виконта заходили желваки.

— Похоже, вы не поняли, мадам. Меня не волнует, как вы относитесь ко мне. Вам это понятно?

Упрямый гордец! Еще как волнует! А то это не видно! И пусть не думает, что его новоприобретенные светские манеры смогут ее обмануть.

— Неужели вы думаете, что я могла согласиться на ваше ухажерство из одной лишь жалости? Уж конечно, я могла бы найти способ провести время повеселее, чем наводить светский лоск на такого крепколобого осла, как вы, милорд! А уж делать из вас джентльмена… Фи!

— Ну, положим, не просто так, а побившись об заклад! Не будем забывать о пари, мадам!

Тьфу ты черт!

— Ну, раз уж вам не дает покоя это пари, могу дать вам честное слово, что Саймон предложил его сам — и только после того, как я рассказала ему, что позволила вам поухаживать за мной. А Саймон сразу решил, что я пошла на это лишь ради того, чтобы иметь удовольствие пообтесать вас. И предложил пари, что мне это не удастся. Я отказалась… сначала. И согласилась, только когда он объявил условия спора… решила, что это мне на руку, — я имею в виду, если он действительно намерен жениться на Луизе.

— Я вовсе не требую от вас объяснений, мадам, — пробурчал Маркус. — И не нуждаюсь в них.

— Чушь и вздор. Вбили себе в голову, что все это — лишь из-за какого-то дурацкого пари, которое я сама уже выбросила из головы. Но раз уж вы никак не можете забыть о нем… не хотите ли узнать его условия?

Маркус чопорно выпрямился:

— Не имею ни малейшего желания, леди Регина. Возможно, вы выиграли новую арфу… или какую-то драгоценность… но меня это абсолютно не касается. Итак, вы закончили? Могу я сказать кучеру, чтобы поворачивал?

— Ну уж нет! — Надменный осел — не поверил ни единому ее слову! — Так вот, если выиграет Саймон, я должна дать слово, что не стану совать нос в его отношения с Луизой. А если я, то он должен официально просить у вас ее руки и покорно принять ответ, каким бы он ни был. Тоже мне — новая арфа… ха! Если хотите знать, я согласилась лишь для того, чтобы знать наверняка, не пытается ли Саймон как-то использовать Луизу! Подумала — если он готов держать это пари, стало быть, он искренне увлечен ею! Клянусь, это единственная причина, заставившая меня принять в этом участие!

На одно краткое мгновение Регине показалось, что ей удалось-таки тронуть его каменное сердце. Что-то дрогнуло в лице Маркуса, и Регина уже решила было, что он смягчился. Но потом она увидела его холодный взгляд, и сердце у нее упало.

— Нет никакой нужды пускаться на выдумки ради того, чтобы успокоить мою раненую гордость, мадам. Мне глубоко безразлично, ради чего вы заключили это пари. Мы оба использовали друг друга, и оба получили то, чего хотели. Так что мы квиты, мадам.

— Черта с два, милорд! — вспыхнула Регина. — Кстати, потрудитесь объяснить, что значит «мы оба использовали друг друга»?

К ее удивлению, на лице виконта мелькнула нерешительность.

— Уитмор был прав — мне действительно нужно было найти способ вернуться в общество. И вы помогли мне в этом — хотя бы только из-за того, чтобы выиграть это ваше пари. Но теперь я понял, что вполне в состоянии сделать это самостоятельно, так что ваша помощь больше мне не требуется. Весьма признателен вам, леди Регина, но и в вас я тоже больше не нуждаюсь.

От жестокости этих слов у нее на миг перехватило дыхание. Неужели все это время он притворялся… делал вид, что без ума от нее, а на самом деле просто использовал ее, чтобы вновь вернуться в свет?!

Нет… это неправда! Она ему не верит. Однако ему удалось больно задеть самолюбие Регины, и этого она ему не простит.

— Стало быть, все ваши поцелуи и ласки ничего не значили? Это было всего лишь средство достигнуть цели?

Маркус пожал плечами:

— Вы явно томились от скуки и жаждали приключений, и я удовлетворил ваше желание. Кроме того, это был единственный способ заставить вас помочь мне.

— Понятно… — Да, теперь ей действительно все стало ясно. И все же… Допустим, он потерял к ней интерес — обидно, конечно, но в это она еще могла поверить. Но она ни за что не поверит, что он никогда не испытывал к ней ничего, кроме холодного любопытства. Он желал ее, да еще как! Даже виконт Дракон не научился до такой степени скрывать свои чувства!