Чарлз-стрит, 44 - Даниэла Стил

— Ты им понравишься, можешь мне поверить, — убеждал Крис. И Франческа решила, что с волнениями можно повременить до приезда из Майами. С отъездом Марии, перестановкой в доме, Рождеством в кругу родных Криса и выставкой искусств в Майами, до которой оставалось меньше недели, декабрь обещал быть щедрым на события.

Мария и Шарль-Эдуар охотно согласились побыть с Йеном, отпустив Криса и Франческу на выходные в Майами. Франческа обнаружила, что соскучилась по атмосфере художественных выставок и ярмарок. Одновременно с «Арт Базелем», известным на весь мир, проводилось еще четырнадцать выставок — «Масштаб», «Красная точка» и другие. Выставленные на «Арт Базеле» полотна стоили целое состояние. Агент отца Франчески арендовал на выставке целый стенд, отец с Эйвери каждый год бывали в Майами, и Франческа пообещала разыскать их там. Франческа предложила остановиться в «Делано», Крис согласился, а по прибытии в отель одобрил его. Все лифты в нем были освещены лампами разных цветов, дизайном интерьеров занимался Филипп Старк. К началу выставки установилась теплая, приятная погода, Крису не терпелось поплескаться в бассейне, а Франческе — сразу же отправиться изучать картины. За ближайшие несколько дней им предстояло осмотреть столько предметов искусства, сколько большинство людей не успевает увидеть за всю жизнь.

Выставка проходила в конференц-центре Майами-Бич, в его гигантском зале, а остальные — в помещениях Ледового дворца и других рассеянных по городу выставочных залах. Организаторы менее масштабных выставок расположились в отелях, номера были заселены арт-дилерами. Повсюду устраивали вечеринки — и в клубах, и в отелях, и в ресторанах. Франческа сразу по прибытии получила целую стопку приглашений. Знакомство Криса с миром серьезного искусства началось с полного погружения в него. Он радовался, что у них с Франческой появились общие интересы, и с готовностью доверился ее руководству. Но прежде чем покинуть номер в отеле, Крис удержал спутницу и на полчаса уложил в постель. Поездка началась прекрасно. Затем они приняли душ, переоделись и отправились на выставку.

До конференц-центра они доехали на такси. В отдельном здании были выставлены работы самых молодых художников и авангард. Франческа мечтала когда-нибудь принять участие в работе выставок Майами, пусть даже одной из них, самой скромной. На следующий год она собиралась подать заявку на участие в выставке «Красная точка», но теперь ей казалось, что к такому решительному шагу она еще не готова. Кроме того, несколько лет ей предстояло провести в списке ожидающих своей очереди. В политизированном мире выставок многое зависело от связей и знакомств. Франческа могла воспользоваться таким преимуществом, как связи ее отца, но считала, что пока в этом нет необходимости. Обратиться к нему она собиралась лишь в самом крайнем случае.

— Знаешь, ради моих подопечных художников я готова даже льстить и подхалимничать, — призналась она Крису, когда они вышли из такси перед входом в огромный зал. Пропуск ей прислал агент отца, через несколько минут они уже шагали по проходам между стендами, останавливаясь возле каждого. Увиденное изумило Криса. Количество стендов не поддавалось подсчету, арт-дилеры торговали полотнами не малоизвестных, а знаменитых на весь мир мастеров. Меньше чем за пять минут Крис увидел три работы Пикассо с астрономическими цифрами на ценниках, Матисса, Шагала, двух де Кунингов, Поллока и две картины, написанные отцом Франчески. На этикетке одной красовалась красная точка — это означало, что полотно уже продано. Точка на другой картине была белой, значит, покупатель просил придержать ее. Покупать здесь картины мог только обладатель значительных средств.

— Откуда все это взялось? — ошеломленно спросил Крис. За всю свою жизнь он не видел столько живописи, особенно поразительным был калибр представленных мастеров.

— Из Европы, Штатов, Гонконга.

Арт-дилеры всего мира демонстрировали здесь свои картины, торговцы и посетители стекались в Майами отовсюду. Множество авангардных галерей выставляли работы, призванные шокировать публику. Здесь были и видеоинсталляции, и образцы концептуального искусства, а на полу одного стенда была насыпана дюна из настоящего песка. Ее продавали за сто тысяч долларов, автором был широко известный художник.

Проходя между стендами, Крис комментировал то, что видел, а Франческа рассказывала ему о тех художниках, которых знала. Ей нравилось ходить по залу вместе с Крисом, они пробыли на выставке почти до восьми вечера, а потом на такси отправились на вечеринку, куда пригласили Франческу. Вечеринка проводилась в ресторане под названием «Постель», в нем посетители ели, сидя и лежа на матрасах. Повсюду слышались разговоры об искусстве и художниках, о достоинствах выставки, о дорогих и уже проданных работах. Франческа встретила множество знакомых, которых представляла Крису. Ей казалось, что она очутилась на балу, она наслаждалась каждой минутой происходящего и видела, что Крис тоже доволен. Ее мир завораживал Криса: казалось, в этом кругу Франческу знают все.

В отель они вернулись только в два часа ночи, успев побывать еще на одной вечеринке, которую известный арт-дилер устроил в диско-клубе. Немного потанцевав, Крис с Франческой добрались до отеля «Делано» и устало рухнули на постель в уютном белоснежном номере. Оба мгновенно уснули и крепко спали до следующего утра, когда их разбудил звонок Йена. Вместе с Марией Йен сходил за рождественской елкой, теперь оба своими руками делали украшения для нее. Мария предложила испечь пряники и печенье, а потом развесить их на ветках, и мальчик пришел в восторг. Закончив разговор, Крис с Франческой переглянулись с горделивыми улыбками. Йен пообещал попозже позвонить им снова.

— Он чудо, правда? — спросил Крис, притягивая Франческу к себе.

— Конечно, — согласилась она, — и ты тоже.

Они поцеловались и уже через несколько минут вскочили, а час спустя вновь были на выставке. Там они провели почти весь день, пока наконец Крис не запросил пощады и не признался, что на картины и другие произведения искусства больше смотреть не в силах. К тому времени они осмотрели почти всю экспозицию «Арт Базеля». Франческа хотела побывать еще на выставках «Красная точка» и «Масштаб», но согласилась дать Крису передышку и часок посидеть с ним у бассейна. Крис с благодарным видом устроился рядом с ней, глотнул пива и закатил глаза в экстазе.

— Знаешь, а ведь они не шутили, заявляя, что это крупнейшая выставка мира!

На его лице отразилось такое изнеможение, что Франческа рассмеялась. Посмотреть еще предстояло очень много, но она понимала, что на все выставки им все равно не успеть. На следующий день в ее списке значилось пять пунктов. Вернуться в Нью-Йорк предстояло лишь днем в понедельник — значит, времени им хватит с запасом.

В воскресенье Крис объявил, что «переел живописи», Франческа засмеялась и сказала, что он капризничает точь-в-точь как Йен. Крису хотелось вернуться в отель и включить футбол. Они договорились встретиться днем.

Тем вечером они поужинали в модном ресторане в Саут-Бич, компанию им составили Эйвери, отец Франчески и его агент, который оказался интересным собеседником. Крис завел с ним увлекательный разговор о средневековой итальянской живописи, которую когда-то изучал, а потом долго беседовал с отцом Франчески о его работе. Они быстро сдружились; слушая их, Эйвери многозначительно подмигивала Франческе. Пока все шло как по маслу. По тому, как держался отец, Франческа видела, что Крис ему понравился, и еле сдерживала радость.