Слуга короны - Дмитрий Швец

Ночное впечатление оказалось верным: она огромна. При свете дня я увидел, что это не стена, вернее, не совсем стена, а неизвестно как попавшая сюда каменная глыба длиной в пару-тройку километров, что разделяла город надвое.

По западной стороне тянутся дома бедняков, рабочие мастерские, кабаки да дома терпимости. На восточной стоят громадные усадьбы и роскошные храмы. Вот так так! И как только Шепот сумела сюда прорваться, с ее-то рожей. Кстати, где она сейчас? Последние несколько дней мне было явно не до нее, маршал не оставлял меня в покое ни на минуту. Но все кончилось. Мы выбили врага из города, и я могу спокойно найти нашу скрытную тетушку и наконец задать пару интересующих меня вопросов. Нет, парой она не отделается, у меня к ней целый список длиной с эту самую стену.

Я поблуждал чуток по стене, посидел на ней, свесив ноги, но мной никто не заинтересовался, мало того, никто даже не проходил. И вот инстинкт разведчика взял во мне верх и, найдя место пониже, я спрыгнул в шикарный сад.

Ноги мои еще не коснулись твердой почвы, а ко мне уже бежали выскочившие, словно из ниоткуда, охранники, похожие на садовников с дубинками. Я приземлился, упал, вскочил, осмотрелся, нет, вроде не помял их розовые кусты, да и роз тут нет. Чего ж они так переполошились?

Я стоял, не двигаясь, и, улыбаясь, ждал, когда они добегут и начнут задавать вопросы, я на них отвечу, а потом задам свои. Но они не стали спрашивать, и первый же добежавший решил проверить мою голову на прочность. Могу сразу согласиться: его дубинка крепче моей головы. Проверять не будем! Я сделал шаг в сторону и дал ему возможность пробить стену. Он охнул и осел, оставив на стене кровавый след. Остальные притормозили и пошли полукругом, зловеще крутя дубинками и злобно вращая глазами. Я поднял руки и улыбнулся как можно более дружелюбно.

Мой жест не оценили. Не говоря ни слова, еще двое кинулись на меня. Пришлось пустить в ход оружие. Первый испытал на прочность рукоять меча, его голова оказалась слабее, второй попробовал кулак на вкус, и, видимо, он ему не понравился. Упав, он долго плевался кровью. Двое оставшихся переглянулись и припустили назад с еще большей скоростью. Придется догонять, а я только недавно с больничной койки встал. За такие упражнения меня Грязнуля с потрохами сожрет. Он мне строго-настрого приказал не перегружать себя физически. Но садовники, побросав дубинки, очень быстро удаляются и выбора мне не оставляют.

Как же я не люблю бегать, и всякий раз, когда приходится это делать, мое убеждение против этого становится только сильней. Переставляешь ноги, стараешься не запнуться, воздуху не хватает, по заду колотят ножны. Жуть, но ведь кто-то делает это добровольно, может, те ребята, которые удирают от меня, но если так, то они в этом деле новички.

Того, кто послабее, я зацепил сзади, и он с жутким, заставившим меня похолодеть воплем врезался в дерево. Это были первые звуки, что я от них услышал, но от того тела, что медленно сползало по стволу, они были последними. Черт, не повезло! Остался один и, надеюсь, он не немой. Я свалил его на поляне, поросшей фиолетовыми цветочками, пару раз долбанул головой о землю и после этого перевернул.

– Отвечай, собака, – задыхаясь, проревел я, – какого хрена ты на людей кидаешься?

– Потому что это его работа, – ответил за него женский голос, от которого даже монаху захочется сбросить рясу.

Я медленно повернулся, боясь увидеть в руках обладательницы прекрасного голоса арбалет или, на худой конец, занесенный меч. Но она стояла, прислонившись к дереву, и в руках ее был венок из полевых цветов.

– Отпустите моего человека, – улыбаясь, попросила она.

Я послушно выпустил свой трофей, он вскочил и умчался прочь. Вот это да, ей надо только приказать и я исполню любые ее пожелания, хоть луну с неба, хоть жемчуг со дна морского достану. Длинные, черные волосы ее убраны назад, но не стянуты в пучок, веки чуть опущены, зеленые глаза смотрят с интересом, уголки губ игриво подрагивают, острый носик вздернут и кокетливо принюхивается. Фигура ее скрыта под богатым голубым платьем, но, думается, там тоже все великолепно.

Я застыл, не в силах оторвать от нее взгляда, она же слегка улыбалась и поворачивалась, давая рассмотреть ее со всех сторон. Вскоре ей эта игра надоела, и она произнесла:

– Что вы тут делаете? И как вас зовут?

– А? – Временами я способен на потрясающую тупость. Как и большинство мужчин при виде красивой женщины.

Она обворожительно улыбнулась и сделала шаг ко мне. Аромат ее духов едва не свалил меня с ног, я пошатнулся и вдруг сообразил, что все еще сижу на земле. Вернее сказать, стою на коленях перед хозяйкой сада. Черт, я готов всю жизнь вот так стоять и смотреть, как под тонким шелком юбки передвигаются ее ножки.

Так, Медный, не тем ты занялся. В город тебе надо и шлюху поразвратней снять, да на всю ночь, да так, чтоб никто вокруг не спал, а наутро только об этом и говорили. Но не хочу я уходить отсюда, не хочу.

– Так зачем вы сюда пришли? – Она опустилась на траву возле меня.

– Очень хотелось посмотреть, что за стеной, – ответил я и не узнал свой голос.

– Ну и как вид? – Она подалась вперед.

– Потрясающе! – Мой взгляд непроизвольно уперся в ее грудь.

– Я знаю, – улыбнулась она и вскочила, я разочарованно выдохнул. – Но зачем вы избили моих людей?

– Не хотел я никого бить, они сами. – Соберись, Медный, ты же лейтенант и живая легенда армии его величества, тебя же даже маршалы знают, негоже тебе теряться перед юбкой. – Они первые. – Ну что за идиот, оправдываюсь как ребенок. – Они на меня набросились, а я всего лишь хотел познакомиться с вами.

– Но это их работа – защищать меня от всякого ворья.

– А моя работа – знать, что и где находится. – Чары ее постепенно, теперь я знал, что она просто избалованная девочка, дочка богатого местного дворянина, и не более того.

– Ваша работа – воровать? – с некой долей недоверия спросила она.

– Конечно нет, – улыбнулся я и наконец встал на ноги, – разве что цветы, похожие на вас.

Лучше бы я сидел, она невысока, и мне, с высоты моего роста, открывался великолепный вид. Ладно, так уж и быть, буду галантным, отведу глаза.

– Я солдат, разведчик. И мне поручено, – мной же и поручено, но ей-то это зачем знать, – узнать, кто живет за этой стеной, если вообще здесь кто-то живет. Как вижу, здесь живут и, похоже, неплохо живут.

– Вы солдат? – переспросила она, я кивнул. – Значит, вы избавите нас от этих жутких типов в черных рубашках?

– Вы о паарцах? – спросил я, теперь кивнула она. – Тогда уже избавили, они убрались отсюда. – На моих губах помимо воли появилась улыбка. – Так что можете жить спокойно и ни о чем не думать. А я, пожалуй, пойду.

– Не хотите войти? – вдруг спросила она. Занесенная для шага нога повисла в воздухе, я подавился и медленно обернулся.