Прямо по замкнутому кругу - Арина Холина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я себя не узнаю, – сказала она. – Месяц назад я была другим человеком. Ты даже представить себе не можешь, что будет с тобой в следующее мгновение.
– Ага! – воскликнул Андрей, вскочив с дивана. – Маша, прости, но мне очень надо уйти!
– Чай выпей… – растерялась она.
Андрей схватил чай, опрокинул его внутрь, спалив небо, горло и желудок, рассовал по карманам документы и бросился ловить машину.
Не открывали очень долго. Наконец, дверь распахнулась, и заспанная Марианна появилась на пороге:
– Ты в своем уме?! – заорала она. – Я милицию вызову! Я убью Сидура! Ты пьян?! До утра подождать не мог?!
– Нет! – крикнул ей в лицо Андрей. – У меня есть время только до восьми часов!
– Придурок! – фыркнула Марианна. – Что тебе надо?
– Почему я должен воспользоваться этим шансом? А если я не хочу?
Марианна долго на него смотрела.
– Очень большой соблазн послать тебя на х… – сообщила она.
– Поверь мне…
– Ладно! Заходи.
Без косметики гадалка выглядела не менее странно. Бело-желтый халат в крупных рюшах со шлейфом смотрелся пародией на дворцовые наряды. Кожа блестела от жирного крема.
– Ты меня прямо вывел из себя, честное слово, – сказала она, залпом опустошив пузырек с боярышником. – Хочешь? – предложила она ему другой такой же флакон.
– Давай! – Андрей немного развеселился.
Пузырьков с настойками в шкафу было много.
– На здоровье! – пожелала Марианна, чокаясь бутылочкой.
Пока Андрей корчился от горького и крепкого боярышника, Марианна закурила сигарету с золотым ободком и сказала:
– Я знаю лишь то, что ты будешь очень сильно жалеть, если не воспользуешься этим шансом. Я не ясновидящая. Не медиум. У меня есть контакт и озарения. Я не знаю твои мысли, но я ощущаю твои чувства.
– Мои чувства…
– Да. Я как фильтр. Ты видишь все вместе, а я могу отделить плохое от хорошего. Интуиция. Но это только слова. Я могу ошибаться.
– То есть…
– То есть никто не скажет тебе, что делать. В любом деле есть погрешности. В моем особенно. Это как лотерея. Так что зря ты сюда приперся и разбудил меня среди ночи.
– Может, еще по боярышнику? – взмолился Андрей.
– Да ради бога.
Андрей ушел от нее в половине второго ночи. Мог снять номер в гостинице, но почему-то отказался от такой мысли. Вместо этого поехал к Славе и заснул в баре, в комнате для персонала, на коротком и жестком диване.
Будильник в телефоне разбудил его в половине шестого.
Слава сидел на табуретке и смотрел на него.
– Прости… – проскрипел Андрей.
– У тебя проблемы? – поинтересовался Якут.
– Даже и не знаю, – Андрей пожал плечами. – Что выбрать – легкую добровольную смерть или жизнь, в которой я не вижу смысла?
– Андрюха, вот положа руку на сердце… – для убедительности Слава накрыл грудь ладонью. – Ты мудак мудаком.
– Да. Я – это он, – согласился Андрей. – Только решение мне надо принять через два с половиной часа.
– Пойдем, – велел Слава и потащил Андрея в зал.
Им принесли кофе.
– Я размусоливать не люблю, поэтому скажу просто: смерть – это окончательно. А депрессия может пройти. Врубаешься?
– Ага.
– Ну, тогда я тебя отвезу, – пообещал Слава.
Он вез его со скоростью двести километров в час. Один раз они даже удирали от погони.
Было и страшно, и прекрасно.
Это Андрей и ответил Якуту на вопрос: «Ну, как тебе?»
– Вот и жизнь такая же, – заявил Слава, натянул шлем и уехал.
Андрея его слова оставили совершенно безразличным.
– Ты просто хорошо подумай над тем, что если тебе все надоест… а тебе надоест, ты уж поверь… то самоубийство – ворота в ад.
– Андрей, в чем-то он прав. Ты уверен? Я-то с тобой, ты же понимаешь, но ты хорошо подумал?
– Глаша, а какой смысл задавать мне все эти вопросы, если на раздумья у меня было всего двенадцать часов? У меня что, есть дополнительное время?
– Нет! – крикнул Герман.
– Не надо так орать! – рявкнула Глаша.
– Друзья мои! – прервал их Андрей. – Я принял решение. Это все.
Он положил на стол деньги, допил кофе и покинул ресторан.
В груди, изнутри, чесалось. Хотелось засунуть туда руку и разодрать там все ногтями.
Это было самое бессмысленное решение в его жизни. Но оно было сильнее его – на ногах будто появились гири, которые тянули его к земле – и как бы он ни сучил ручками, ни извивался, работал неумолимый закон притяжения.
Жизнь оказалась сильнее его, Андрея.
Он присел на лавочку возле часовни, что в Столешниковом переулке. Напротив него грелся на солнышке господин в сером костюме и ослепительных часах.
Слева старушка в драной шляпке с бантом жевала гамбургер, а вокруг нее выплясывала плешивая собачка.
Андрей же сидел, не в силах пошевелиться, контуженный неожиданным прозрением: не он управляет своей жизнью, а жизнь управляет им, Андреем Пановым, тридцати пяти лет от роду.
Он столько лет пытался все держать под контролем, обо всем беспокоился, был напряжен, как палец самоубийцы, придавивший курок… и никогда не верил в судьбу, в Божий промысел, в случай, в совпадения.
Он не смог ничего поделать. До последнего мгновения не знал, что скажет своему демону.
И почему-то совсем не хотелось думать обо всем этом. Хотелось заниматься чем-то простым, человеческим. Помыться.
Хотя ведь он теперь бездомный, так что нужно отвыкать от таких излишеств, как ежедневная ванна.
И вдруг Андрей понял, что следует сделать именно сейчас. Что он хочет сделать.
Он взял такси и поехал за город к родителям.
– Папа, я теперь вроде как безработный, – сообщил Андрей после душа.
Мачеха, Вера, кормила его домашними котлетами из курицы.
– А что случилось? – поинтересовался отец.
Неожиданно для самого себя Андрей ответил:
– Нервный срыв.
– Я сейчас кое-что скажу, а ты, пожалуйста, не обижайся! – вмешалась Вера и поцеловала Андрея в макушку. – Я же говорила! – воскликнула она, воздев руки.
– Вера… – смутился отец.
– Андрей, какое счастье, что у тебя нервный срыв! – продолжала Вера. – А то ты стал совсем… как чужой.