Аромат рая - Дженнифер Блейк

– Открой дверь.

Служанка резко отступила назад и повернулась, чтобы выполнить его просьбу.

Райан протиснулся сквозь открытую дверь и зашагал по галерее. Стояла темная и теплая ночь. Он спустился по ступеням, направляясь во двор. На мгновение остановился, потом направился в сторону густой тени дуба.

Позади него раздались шаги. Дивота принесла деревянную скамью и поставила ее под деревом. Райан рухнул на нее, опершись спиной о ствол дерева и устраивая поудобнее Элен на своих коленях. Он потянулся, чтобы зачесать назад ее волосы, расправляя длинные спутанные пряди, и прикоснулся к ее щеке. Жар не ослабевал. Наклонив голову, Райан прижался губами к ее подбородку.

Свежий воздух, нежные и ласковые прикосновения Райана так подействовали на Элен, что она вздохнула и, свернувшись калачиком, прижалась к мужчине, который держал ее в своих сильных руках.

Разгоряченная кожа благоухала, и этот аромат казался неотделимой ее частью. Дивота втирала бальзам в ее кожу даже во время болезни. Воздух вокруг Райана пропитался этим запахом, восторженное состояние души перемешивалось с полузабытыми ощущениями, хранившимися в памяти вместе с тысячами пылких желаний.

– Элен, я люблю тебя, – прошептал он, и его шепот, казалось, потерялся в шелесте легкого ветерка, заблудившегося в листьях над головой.

Но Элен услышала его. Она вздохнула и, попытавшись улыбнуться, закрыла глаза.

Возможно, в течение часа, пока она спала, в болезни наступил перелом, и на ее теле выступила испарина. Пот, смешанный с духами, пропитал надетый на нее тонкий халатик и халат Райана. Ощущая это сладкое, влажное тепло, он наполнился восторгом и странным ощущением непреходящей радости.

Медленно тянулись жаркие летние дни. Каждый день во второй половине шли дожди. Из-за беспрестанной жары и влажности Элен выздоравливала медленно. Прошел июль и вслед за ним август, прежде чем Райан рассудил, что она достаточно окрепла, чтобы принимать посетителей.

Первым посетителем оказалась мадам Туссар. Райан не стал оставлять их наедине, правда, Элен предложила ему отправиться по своим делам, которые а она была уверена в этом он забросил, но Райан ее не послушался. Причиной мог послужить тот факт, что он уже знал новости, которыми не терпелось поделиться мадам Туссар.

Сначала они обменялись обычными любезностями – расспросами о здоровье Элен, выражениями сожаления по поводу ее болезни. Затем последовало упоминание о выздоровлении префекта. Они обсудили эпидемию лихорадки, которая заставила некоторых жителей Нового Орлеана убежать в верховья Миссисипи и оставаться там с друзьями и родственниками, пока не пройдет опасность.

Мадам Туссар и ее муж тоже подумывали о том, чтобы уехать из города, но стоимость переезда оказалась недоступной для них, да и путешествие показалось им затруднительным, поскольку таверны по пути практически перестали существовать и им приходилось бы рассчитывать только на гостеприимство землевладельцев, хозяйства которых они встречали бы на своем пути.

– Как неприятно то, что случилось с Мазэном: говорят, что он и его дочь обсуждали возможность покинуть город как раз перед его смертью, – с грустью проговорила гостья.

Прошло мгновение, прежде чем случайно оброненные этой женщиной слова обрели смысл.

– Вы имеете в виду, что месье Мазэн мертв? Отец Флоры? – переспросила Элен.

– Да-да... Такая трагедия.

– Он умер из-за лихорадки?

– Мне не хотелось бы вводить вас в заблуждение. Сначала врачи уверяли, что у него желтая лихорадка или какие-то колики из-за его обычного расстройства желудка. Но затем доктор химии из Франции, которого привез с собой префект, рискнул осмотреть его тело. Он сразу же объявил, что причина смерти вовсе не лихорадка или колики. А та, о которой вам, милочка, никогда не догадаться!

Пока мадам Туссар сделала паузу, чтобы дождаться реакции Элен, та в ответ покачала головой:

– Я уверена, что не догадаюсь. И какая же причина?

– Мышьяк, моя дорогая. Вы можете в это поверить?

Мышьяк... Сначала Эрмина, теперь Мазэн... Дрожь пробежала по телу Элен.

– Но как? Почему?

– Никто не знает. Судя по всему, не было никаких причин, хотя подозрение падает на их служанку Жермену. Флора, конечно, в прострации, бедное дитя! К тому же это произошло накануне объявления о ее помолвке. Говорят, помолвку отложат, пока не закончится траур.

– Это кажется невероятным. Вы уверены? Вторая смерть от яда... Не кажется ли это странным? Какая связь между ними двумя, между актрисой и плантатором средних лет?

– Доктор Мазэна и доктор из Парижа разошлись во мнениях. Доктор Луссата ссылается на то, что запах чеснока указывает на яд, хотя чеснок в этих краях распространен как общепринятая приправа к пище.

– Тогда, возможно, месье Мазэн умер собственной смертью, – с облегчением проговорила Элен.

– Возможно. Конечно, всегда найдутся те, кто посмеется и заявит, что он умер от чрезмерной физической нагрузки, поскольку в возрасте Мазэна содержать любовницу непросто. – Глаза женщины засверкали, когда она сделала это предположение.

– Вы имеете в виду...

– Совершенно верно.

– Но месье Мазэн и Жермена давно вместе... Такая причина кажется неправдоподобной.

– Уверяю вас, такое случается, – настаивала мадам Туссар.

Элен подумала о том, чтобы на какое-то время направить мысли мадам Туссар в другое русло.

– Флора пропадет без отца, – сказала она.

– Конечно. Богатство, которое она унаследует, не восполнит утрату, хотя, как я полагаю, жених предложит свои услуги, чтобы поддержать ее: наверняка он не окажется настолько глупым, чтобы отступить. Без сомнения, этого человека выбрал для нее ее отец.

– Как вы думаете, что представляет собой ее жених? – спросила Элен.

На лице мадам Туссар появилось выражение досады.

– Крошка не говорит; она еще упорней сохраняет в секрете имя соискателя своей руки. Пожалуй, можно только предполагать... если бы не разногласия между ней и отцом. – В черных глазах женщины мелькнула злобная ухмылка. – Кто-то все равно должен обладать привилегией хотя бы приблизительно определить личность человека, и я не могу не вспомнить тот вечер, когда мы посещали Воксхолл. Уж не Дюран ли Гамбьер сопровождал Флору?

– Я совершенно не могу себе представить их вместе, – задумчиво сказала Элен.

Мадам Туссар рассмеялась, и Элен поразила злая издевка, прозвучавшая в ее смехе.

– Я тоже не могу, но когда в дело вступают деньги, составляются странные пары.

Элен подумала о деньгах, которые истратил Дюран, и о смерти Мазэна, которая делала его дочь наследницей, и дрожь пробежала по ней.

Уголком глаза она увидела, как Райан подался вперед. Лицо его окаменело, и он сказал: