Лунные танцы - Наталья Воронцова

Вознесенский уже почувствовал, что скандала не будет, немного расслабился и начал заливаться соловьем ни о чем, лишь бы не дать Свенцицкой возможности разозлиться.

— А я вчера заболел. Так мне было плохо, даже позвонить тебе не мог. Лежал, такой одинокий, несчастный! Даже воды подать некому было…

— Одинокий, несчастный? Ах, бедняжечка! А где же была твоя девица, неужели даже воды подать не могла? — в тон ему ответила Ирена, но тут же прикусила язык. Ссориться сегодня, согласно указаниям Селены, было нельзя.

— Ты про кого говоришь, про Леру, что ли? А при чем тут она? Да я уже забыл про нее, это так, эпизод. Ты только не волнуйся. Мало ли что бывает. Мы с тобой так давно вместе, никто не понимает меня лучше, чем ты! Но тебя все время нет рядом… Разве можно сравнить с тобой какую-то девчонку? — Слова сами собой лились из уст Станислава, да так гладко, что он только удивлялся своему красноречию.

Скорее всего, удастся все уладить, тьфу-тьфу.

— Ладно, об этом мы потом поговорим, — смягчилась Ирена, — я вечером собираюсь улетать обратно в Милан. Меня там ждут. Дефиле имело большой успех. Кстати, если хочешь, можешь заехать проводить меня.

— Конечно, дорогая! А почему ты так мало погостила? — Вознесенский сам понял анекдотическую глупость своего вопроса и замолчал, пристыженный. Повисла пауза. Но вопреки ожиданиям Станислава, Свенцицкая не бросила трубку, а продолжила абсолютно спокойно:

— Ты же знаешь, у меня там Эжен один в отеле мается, я так неожиданно сорвалась, прямо накануне показа… А он меня ждет, волнуется. — Ирена включилась в игру и старательно контролировала каждое произносимое ею слово, хотя внутренне крыла Станислава последними словами. Вознесенский не верил своим ушам. Виктория!

— Я так рад за тебя, даже не представляешь! Так хотелось бы знать об этом больше, а лучше — увидеть все. Мне так жаль, что я не смог приехать, но в следующий раз… Непременно! Я так горжусь тобой!

— Спасибо, милый, — Ирена снова едва не сорвалась, но, вовремя удержавшись, продолжила спокойно и сладко: — Я обязательно привезу тебе потом фотографии, публикации… У меня запланировано несколько встреч с журналистами.

— Обязательно привези! Я буду ждать с таким нетерпением! Мне очень интересно все, чем ты занимаешься!

— А уж мне-то как интересно, чем занимаешься ты, просто слов нет! — Ирена снова прикусила язык… Но Вознесенский так и не понял издевки. Совсем толстокожий, что ли?

В этот момент в кабинет Станислава заглянул Петрин:

— Можно к тебе?

Стас утвердительно кивнул. Это был хороший повод, чтобы попрощаться со Свенцицкой.

— Ладно, дорогая, был очень рад тебя слышать. У меня тут столько дел на работе! Я к тебе обязательно заеду сегодня, чтобы проводить. Конечно, жаль, что ты сегодня улетаешь, так хотелось еще поговорить, побыть с тобой! Во сколько самолет?

— В семь сорок.

— Тогда полпятого я у тебя. Отменю все вечерние встречи. Целую нежно!

— И я тебя тоже. Пока, жду.

Положив трубку, Свенцицкая начала смеяться. Смеялась до слез, до истерики. Куда он теперь денется от нее? Никуда.

Вознесенский повесил трубку, отер со лба испарину и победно взглянул на Петрина. Как будто разгрузил три вагона!

— Трудно с ними, с бабами!

— А кому сейчас легко? А Ирена Эдуардовна у тебя просто огонь! Мечта! Одна на миллион. У нее такая хватка! Позавидуешь.

Станислав довольно рассмеялся. Петрин всегда действовал на него успокаивающе. Он расслабился, но голова продолжала гудеть и кружиться.

— Ну рассказывай, что тут у нас? — Вознесенский развалился в кресле в ожидании хороших новостей.

— Все в норме, босс! — Андрей достал из кожаной папки увесистую пачку бумаг. — В Иркутске выкупаем предприятие, в трех регионах представительства открываем. Это согласованный бюджет «Фининвеста» на рекламу и промоушн, это финансовый отчет. Хочешь посмотреть или так подпишешь?

Вознесенский с тоской взглянул на кипу бумаг. Настроения все это читать, разбираться в тонкостях не было.

— Не-а, читать не хочу. Скучно. Я же тебе доверяю. У тебя тоже хватка ого-го! Что бы я без тебя вообще делал?

— Доверяй, но проверяй, — многозначительно произнес Петрин и тут же добавил, быстро забирая папки: — Впрочем, как хочешь.

— У тебя все? — зевая, спросил Вознесенский.

— Все, то есть почти, — засуетился Андрей. — Вот тут, тут и тут, — он услужливо открывал нужные страницы и показывал пальцем место, где надо поставить подпись, — распишись быстренько. Эти бумаги должны срочно уйти.

— А что там? — спросил Станислав, уже подписывая.

— Так, ерунда, — махнул рукой заместитель, — кое-какие банковские поручения. Хозяйство-то большое… Я же знаю, что у тебя и так дел масса, разве буду по пустякам загружать, отвлекать? А вот эти чистые листы просто подпиши внизу, это для всяких там документов, тоже мелочовка. Чтобы лишний раз тебя не дергать…

— А с англичанами что? Когда уже финальный контракт подписывать будем? — вспомнил вдруг Вознесенский.

Андрей замялся и не сразу нашелся что ответить.

— Знаешь, они такие медлительные, эти англичане. У них семь пятниц на неделе. Что-то там еще дополнительно перепроверяют, справки наводят. Тянут пока. Пытаются разобраться в перспективах инвестиционного климата. А может, опять задумались глобально, стоит ли инвестироваться в Россию, в которой такие неоднозначные события происходят, олигархов ловят…

Вознесенский рассмеялся:

— И пусть думают! Мы же не олигархи, нас не посадят — руки не дойдут. Есть более важные персоны, с кем надо разобраться. А что до документов, пусть изучают. Ты же там все выверил. Но поторапливай их все же время от времени… И меня в курсе держи.

— Конечно, не беспокойся. Я постоянно держу руку на пульсе.

В четыре дня Вознесенский в довольно благодушном настроении вышел из приемной. Слава богу, хоть в бизнесе все хорошо. Это очень важно, когда не нужно во все вникать самому, а для каждого вопроса есть компетентный, профессиональный менеджер — как Петрин. Это его, Станислава, личная заслуга в том, что все в компании функционирует прозрачно и четко, как часы. Непросто в России отстроить такую управленческую систему.

— Вы еще приедете сегодня, Станислав Георгиевич? — спросила Леночка хитро. Она, как всегда, что-то имела на уме.

— Нет, наверное. У меня срочные дела. Если что — я на мобильном. До завтра!

Стараясь не смотреть в сторону, где сидела Лера, быстро прошел к выходу.

— Ах, как привязан он к своей жене! — потягиваясь, мечтательно протянула секретарша, когда за Вознесенским закрылась дверь. — Как собачка за ней бегает!

Лера вся напряглась. Ей стоило большого труда продолжить работу как ни в чем не бывало. Надо учиться не реагировать на такие выпады! Работа работой, а все остальное — с кем хочу… Как заклинание, вспоминала она слова Анны.