Ничего не бойся - Лиза Гарднер

– Осмелюсь предположить, что три месяца назад вы грозились ей прекратить свои визиты?

– Нет. Я не ставлю сестре ультиматумов, детектив. Сделать это – значит опуститься до ее уровня. Конечно, иногда мы… ссоримся. Но я стараюсь делать так, чтобы ссоры не перерастали в битву за первенство в наших отношениях.

Ди-Ди кивнула:

– Значит, Шане необходимо чувствовать себя главной. Если у нее и правда есть друг за стенами лечебницы, то действует он в соответствии с ее указаниями. Но как? Она же живет в одиночной камере. Как она с ним сообщается, откуда она знает, выполнил ли он ее приказы и так далее?

Через минуту раздумий Аделин снова заговорила:

– Должно быть, у нее есть то, что нужно второй стороне. Или, возможно, у нее есть над ним или над ней какая-то власть. Угроза разоблачения отношений, просто прямые угрозы жизни или здоровью. Шана может внушать ужас, если захочет. Поэтому вполне вероятно, что Убийца с розой находится под ее влиянием. Он или она выполняет приказы Шаны, потому что боится ее и в то же время ею восхищается.

– Ваша сестра прямо Чарльз Мэнсон, – вставила Уоррен.

– Боже упаси, – вздохнула Аделин. – Нет, Шана не так харизматична. Точнее, она вообще не харизматична. Однако это вовсе не исключает возможности – так уж устроена любовь, – что тот человек просто в восторге от нее. Этого, полагаю, вполне достаточно.

Ди-Ди задумчиво кивнула.

– Кстати, – продолжила Аделин, – я узнала, что значит число сто пятьдесят три. Полистала дело Гарри Дэя. В одном из полицейских отчетов сказано, что в его коллекции насчитывалось сто пятьдесят три фрагмента человеческой кожи.

Глаза Ди-Ди расширились от удивления.

– Так вот что это. Гарри Дэй в свое время собрал коллекцию из ста пятидесяти трех полосок человеческой кожи, и с тех пор это любимое число его дочери? Как думаете, откуда она об этом узнала? Может, вычитала в какой-нибудь газетной статье?

– Я все проверила, о Гарри не так уж много писали, и тем более ни в одной из статей, которые я прочла, не было такой детальной информации. Я даже в «Гугле» искала «Гарри Дэй сто пятьдесят три», и ничего.

– Может, ваша сестра каким-то образом получила доступ к полицейским отчетам?

– Сомневаюсь. Хотя мы можем узнать у тюремного библиотекаря, к какой литературе она проявляет наибольший интерес.

Ди-Ди поджала губы, чувствуя, что запуталась окончательно, и в конце концов просто пожала плечами.

– Под конец разговора, – сказала она, – Шана сообщила нам число, связанное с ее отцом. Но и что с того, верно? Она знает, сколько полосок кожи было в коллекции у Гарри. Теперь и мы это знаем. Уверена, здесь не о чем беспокоиться.

Аделин не отвечала. Прошла минута, другая. Молчание затянулось настолько, что у Ди-Ди появилось плохое предчувствие, а Мелвин отозвался жгучей болью в плече.

– Убийца с розой, – начала Аделин, а Уоррен надеялась, что она не будет продолжать, – тоже срезает полосками кожу со своих жертв. А судмедэксперты знают, сколько именно этих полосок?

Ди-Ди лишь молча закрыла глаза.

– Конечно, это только догадка, но если цифры вдруг совпадут…

– Ваша сестра буквально подтвердила, что между ней и Убийцей с розой есть связь. Это только лишний раз доказывает ее причастность к убийствам.

– Полагаю, после разговора со мной вы захотите связаться с судмедэкспертами.

– Ну, я бы не была столь в этом уверена.

– Детектив, Шана ничего не делает просто так. Вопрос не в том, какую выгоду от этих отношений получает ее подельник. Вопрос в том, какую выгоду от них получает Шана. Чего она вообще хочет? И я уверяю вас, найти ответ на этот вопрос будет непросто. Если бы сестра была просто маньяком-убийцей, было бы куда проще. Но это не так. Она умна, у нее есть план, ее слишком… трудно понять. Она провела за решеткой уже тридцать лет, и если это такой стратегический ход, чтобы мы выпустили ее из тюрьмы хотя бы ненадолго в обмен на сотрудничество, как она предложила сегодня утром…

– То?

– Обратно она не вернется, Ди-Ди. Я знаю свою сестру. Она считает, что совершила всего одну ошибку, когда была ребенком…

– Какую? Убила другого ребенка?

– Нет. Попалась на его убийстве. В тюрьме жизнь Шаны кончена. А на свободе… Что бы ей ни было нужно, чего бы она ни искала, нельзя ей дать возможность это найти. Иначе она победит, а мы проиграем.

– Вы сейчас говорите как психотерапевт или как ее младшая сестра?

– У вас есть братья или сестры, детектив?

– Нет, я была единственным ребенком в семье.

– Вот и я большую часть жизни была единственным ребенком. Поэтому я рассуждаю с профессиональной точки зрения. Так вы позвоните в отдел судмедэкспертизы?

– Позвоню. А до тех пор не будем торопиться с выводами. Мы абсолютно точно ни при каких обстоятельствах не позволим Шане пудрить нам мозги.

Ди-Ди практически почувствовала, как появилась эта усталая улыбка на лице Аделин.

– Дайте мне знать, когда что-нибудь прояснится. Я же пока пройдусь по магазинам. Немного шопинга – самое то для снятия стресса.

И доктор повесила трубку. Ди-Ди набрала номер отдела медэкспертизы. Ей пришлось ждать десять минут, пока Бен возьмет трубку. Тот совсем недавно закончил анализ кожи, срезанной с первой жертвы. Он насчитал сто пятьдесят три полоски.

– Вообще мне кажется, что срезано было сто шестьдесят полосок, – оживленно продолжил он. – Семь из них убийца забрал с собой на память. Хотя доказательств этому у меня, конечно, нет. Просто сто шестьдесят – хорошее круглое число, да и очевидно, что определенное количество фрагментов отсутствует.

Ди-Ди поблагодарила Бена и попрощалась. «Это все не важно, – подумала она. – Не важно, сколько всего полосок кожи срезал Убийца с розой: сто шестьдесят, сто пятьдесят пять или сто шестьдесят одну. Важно было то количество полосок, которое он оставлял для следователей. Сто пятьдесят три».

Эдакая дань уважения Гарри Дэю, прямо как и предсказала его дочь.

– Я абсолютно точно ни при каких обстоятельствах не позволю Шане пудрить мне мозги, – пробормотала она и затем добавила: – Вот дерьмо!

Как бы вы отреагировали, проснувшись посреди ночи и увидев убийцу, стоящего прямо напротив вашей кровати? Буквально через долю секунды вы бы испуганно моргнули, пытаясь отогнать видение и надеясь, что это всего лишь сон. Но вот вами постепенно овладевает страх. Силуэт убийцы уже у изножья кровати. Нет… не может быть.

Вы закричали? Или чувство ужаса сжало ваше горло и грудную клетку так же быстро и легко, как это вскоре сделают его руки? Ваше подсознание продолжает отрицать его присутствие. Ничего не должно случиться. По крайней мере, не со мной и не здесь. Я не тот человек, кто ему нужен. Моя жизнь совсем не такая. Я не могу так умереть.