У границы мрака - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Благодарю, Даль-сан! Никогда не забуду! Пойду собираться, если разрешите.
Вересов кивнул, проводил гостя глазами. Вспомнил недавний разговор с Эргом: компьютер крейсера намекнул ему на какое-то открытие, сделанное экспертом.
– Ядогава-сан, минуточку.
Ксенолог оглянулся на пороге.
– Слушаю вас.
– Вы сделали какое-то открытие?
– А-а… да, хотя открытие – слишком громко звучит. В начале двадцать первого века наши астрономы зафиксировали интересное явление в космосе, получившее название FRB-вспышки[12]. Их насчитали более полусотни. Так вот, я случайно обнаружил, что координаты некоторых вспышек совпадают с координатами цивилизаций, хранящимися в памяти Мертвеца.
– Интересно.
– Ещё бы! Теперь понятно, что астрономы ещё сто лет назад поймали сигналы разума, обжившего космос задолго до появления человека. Я оставлю свои записи капитану Бугрову.
– На Земле обрадуются.
– Надеюсь. – Ядогава скрылся за дверью.
Вересов оглядел каюту, интерьер которой стал ему привычнее интерьера квартиры в Плесецке, вызвал киба и приказал ему отнести несессер к месту поселения. Решено было разбить лагерь не в зале управления Вестника, где раньше жили Ломакин и Елизавета Клод-Сантуш, а в парке. Причём не в том, где стоял «Дерзкий», а в специально созданной по просьбам женщин зелёной зоне: Вестник выполнил их не без труда, так как живых земных деревьев, цветов и травы у него не было, и создавать все атрибуты земной природы пришлось по записям в компьютерах и по памяти жильцов. Зато получился ландшафт исключительно качественным, вполне земным: лес, поле в цветах, речка, голубое небо с плывущими облачками, птички поют, – и даже привыкший ко всему капитан Бугров одним словом, но ценил творение Вестника, сказав:
– Божественно!
Понаблюдав, как юркие кибы и фозмы собирают лагерь: из крейсера выгрузили жилые модули класса «турдом», в которых могли свободно разместиться десять человек (каждый член группы получил по двухкомнатному номеру со всеми удобствами), пищевые синтезаторы, полевую кухню, запасы продовольствия и воды на год, три катера, исследовательский комплекс «Аргус», а также оружие (куда ж без него, как сказал Мишин), – Вересов поднялся в рубку корабля.
В рубке, как всегда, царили тишина и сверкающая чистота. Экипаж находился в рабочем состоянии, контролируя каждый свою систему, и только капитан Бугров казался гостем, неспешно прогуливаясь по залу мимо супертехнологичных ложементов членов экипажа. Увидев Вересова, он поднял брови и остановился.
Все совещания и обсуждения сложившейся ситуации были закончены, распоряжения отданы, и говорить было не о чем. Но Бугров не стал уточнять у начальника экспедиции, что тот забыл в крейсере.
– Депешу в ЦУП, – сказал Вересов, избегая смотреть прямо в лицо капитану.
– Послана, – сказал Бугров.
– Ответ?
– Ответа нет.
В принципе эту тему можно было не затрагивать. Даже мгновенная ВСП-связь не гарантировала обмен посланиями на расстояниях в сотни парсеков, а тем более в условиях плотной упаковки ядра галактики звёздами. Несмотря на безупречную ориентацию в пространстве, компьютер крейсера мог элементарно не попасть «шпагой суперструны» в Солнечную систему. Вересов знал это, но всё равно спросил.
– Через час пошлём ещё одну, – пообещал Бугров. – Кстати, можем попросить Копуна…
– Нет! – отрезал Вересов.
– Понял.
Вересов помолчал, глядя на овал Мертвеца в глубине центрального виома – «кладбище Предтеч». Над парком Вестника горело и дымилось «небо» балджа, состоящего из миллионов разнокалиберных звёзд. Два чёрных пятна, окружённые слабо светящейся восьмёркой пылегазовых колец – две чёрные дыры, – угрюмо выпадали из общего пламенного костра звёзд, а эллипсоид Мертвеца только подчёркивал необычность пейзажа, сотворённого природой, а может быть, и древнейшими разумными существами.
– Здесь на сто лет работы, – сказал Вересов.
Бугров промолчал. Изучение «кладбища Предтеч» действительно могло затянуться на многие годы, но капитана это не волновало. Встречи с экзотическими объектами в космосе уже приелись, и он даже подумывал об отставке, но говорить об этом в данный момент не стоило. Было видно, что собеседник волнуется, хотя и старается не показывать своих чувств, а поддержать его можно было только непробиваемой уверенностью в успехе.
– Хотите что-нибудь передать на Землю? Личное?
По лицу Вересова пробежала короткая судорога.
Он помолчал.
– Нет… не стоит… впрочем… она работает на космодроме… старший аккаунт-диспетчер…
Бугров продолжал смотреть вопросительно, и Вересов добавил:
– Вероника Киуру.
Бугров кивнул.
– Что передать?
– Я вернусь. – Вересов помолчал, борясь с собой, прямо глянул на капитана. – Только одно: я вернусь!
Бугров снова кивнул.
– Передам.
– До встречи. – Вересов подал руку, сжал ответно протянутую руку капитана чуть ли не до боли и стремительно вышел из зала.
Бугров и члены экипажа, повернув головы, смотрели ему вслед.
– Переживает, – пробормотал Альберт Полонски.
– Минутная готовность! – объявил Бугров, занимая своё кресло.
Вестнику не нужно было объяснять, что следует делать. Он напрямую общался с Ломакиным, поэтому никакой суеты не возникло. В два часа дня по времени корабля «Дерзкий» взмыл над холмистой равниной парка, в небе над ним образовался светящийся тоннель, и через несколько секунд крейсер впервые за последние десять дней покинул обитель толкиновского Вестника, легко таскавшего в себе мощнейший земной космолёт.
– Стоп, машина! – привычно скомандовал Бугров.
Эрг послушно подвесил крейсер в десятке километров от ажурного, невесомого с виду веретена «вселенолёта» с заострёнными концами. Изделие обитателей Толкина выглядело красивой игрушкой на фоне сверкающих «небес», и не верилось, что эта «игрушка» способна легко пересекать космические расстояния.
– Иван? – позвал Бугров.
– Слышу, Виталий Семёнович, – весело откликнулся Ломакин, находившийся в данный момент в главном зале контроля Вестника вместе с Вересовым и его командой.
Им соорудили удобные кресла, не уступающие ложементам крейсера по технологическому оснащению и защитным свойствам, а Копун добавил линии связи и обзора, что позволяло его пассажирам чувствовать себя как в роскошных каютах круизного космического лайнера.