Животные в войнах древнего мира - Александр Нефедкин

Итак, по-видимому, и здесь мы встречаем не каких-то специальных боевых собак, а обычных охотничьих, не случайно же Полиэн сравнивает обличье кочевников с дичью. Сложно сказать – поскольку источники отсутствуют, – был ли этот случай единичным или типичным для лидийцев. Впрочем, учитывая практику соседних ионийцев, более вероятным кажется второе предположение. Полиэн же представил событие в качестве экзотической стратагемы. Атака собак была неожиданной для киммерийцев, которые, может быть, даже ранее вплотную не сталкивались с подобной тактикой.

Достаточно сложную проблему представляет собой интерпретация изображений собак на глиняных расписных саркофагах из Клазомен – ионийского полиса на западном побережье Анатолии. Они датируются примерно 500 г. до н. э. [491]. Здесь собаки присутствуют и в батальных сценах, на которых знатные гоплиты сражаются, спешившись с упряжек, а под последними находятся собаки[492]. Рассматривая изображения на саркофагах, обратим внимание на то, что собаки обычно сопровождают коней, запряженных в колесницы, и верховых[493]. Вместе с тем собаки не участвуют непосредственно в бою гоплитов[494]. Таким образом, ясно вырисовывается связь собаки именно с конем, то есть тут присутствует определенный стереотип изображения, некий художественный штамп. Представляется вероятным, что изображения собак, представленных на саркофагах, носят сакральный, хтонический, а не исторический характер[495].

Рис. 99. Расписной клазоменский глиняный саркофаг (ок. 500 г. до н. э.). В центре верхнего регистра два греческих гоплита поражают азиатского лучника; по краям: гонки колесниц, сопровождаемых собаками и гениями; средний регистр: сфинксы и сирены; нижний регистр: бой гоплитов с азиатскими всадниками, сопровождаемыми собаками. Воспроизведено по: Pfuhl Е. Malerei und Zeichnung der Griechen. Bd. III. München, 1923. Taf. 31, Abb. 139.

Кроме того, по-видимому, о боевом употреблении собак в Анатолии напоминают и клейма амфор одного из магистратов Синопы (рубеж III–II вв. до н. э.), где показан человек, отбивающийся от собак мечом[496]. Возможно, сюжет представляет собой воспоминание о героических деяниях.

Как могла выглядеть западноанатолийская собака, использовавшаяся на охоте и на войне, нам показывают барельефы знаменитого Пергамского алтаря (ок. 180 г. до н. э.). Тут, в частности в сцене гигантомахии, у богини преисподней Гекаты представлена длинношерстная собака, которая вцепилась в конечность гиганта[497]. Возможно, подобных животных ранее использовали и для реальных военных целей.

Рис. 100. Собака, кусающая гиганта. Барельеф Пергамского алтаря (ок. 180 г. до н. э.). Фото автора в Пергамон-музее (Берлин) в 2016 г.

Таким образом, западная часть Анатолии была одним из регионов использования собак в древнем военном деле. Здесь они применялись непосредственно в бою, для дезорганизации и ослабления вражеского боевого порядка. Хронологически этот период охватывает конец VIII–VI в. до н. э. В это время у ионийских греков на поле боя господствовали всадники, их еще не вытеснила с поля боя фаланга. Знатный всадник вел с собой на войну наряду с воином-слугой свою охотничью собаку.

Когда же возник этот обычай? Поскольку у Гомера нет никакой информации о применении собак в бою, то, вероятно, он возник позднее, т. е. после первой половины VIII в. до н. э. Был ли данный военный обычай греческим, распространившимся затем к лидийцам, или, наоборот, туземным, воспринятым позднее греками? Более вероятно второе предположение, поскольку в Киликии мы также встречаем использование боевых собак. Однако об этом, втором в Анатолии, районе использования собак в военном деле нам практически ничего не известно. Некорректным выглядит категоричное утверждение А.И. Иванчика, который вопреки всем античным источникам заявляет о том, что в Анатолии существовали лишь охотничьи, а не боевые собаки[498]. Ведь если первоначально на войне пользовались охотничьими собаками, то позднее животных могли тренировать или только для войны, или преимущественно для нее.