Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

Вместе преодолеем Стикс, а при этом будем петь боевую песнь, да так, что весь мир теней содрогнется!

– Да! – что есть мочи вскрикнули сариссофоры. – Мы с тобой до конца!

– Почему Дарий не нападает? – вспомнил о противнике Александр.

– Ждет, что ты первый двинешь войска, – пожал плечами Клит.

– И долго они так простоят? Я вижу его колесницу. Он опять спрятался за спинами артамака.

– Прикажешь атаковать? – спросил Филота.

– Нет. Пусть Дарий нападает первым.

– Он медлит.

– Вот и хорошо. У меня будет немного времени поговорить с отцом. Я хочу совершить жертвоприношение Зевсу и восславить Афину.

– Но, если персы пойдут в атаку? – удивился беспечности гегемона Птолемей. – Начинать без тебя?

– Нет. Если Дарий двинет войска, ты подскачешь к нему и попросишь чуть повременить, – усмехнулся Александр. – Я буду разговаривать с Зевсом. Нельзя же меня от столь важного занятия отвлекать по всякому пустяку.

– Да что это с ним? – не на шутку встревожился Филона. – Персы вот-вот ринутся в бой…

Облюбовав голый холм, на виду у обеих армий Александр прирезал черного быка, украшенного венками цветов, и произнес молитву. Лишь только последнее слово сорвалось с уст гегемона, как к нему подлетел Гефестион, еле сдерживая горячего коня.

– Дарий готовится бросить в атаку колесницы. Застрельщики уже выдвинулись вперед.

– Пора, – тихо произнес Александр, не глядя на Гефестиона. Преобразился. Глаза его вспыхнули, скулы напряглись. – Коня мне!

Исмен подвел скакуна. Александр легко взлетел на круп, словно на нем не было тяжелых доспехов, резко сжал коленями бока коня и отпустил узду. Оруженосцы догнали его, дали длинное прочное копье с широким листообразным наконечником и бронзовым конусным противовесом. Посредине прочная медная втулка, в которую удобно ложилась кисть. Ила гетайров уже ждала его в полной боевой готовности. Томирис пристроилась к Исмену.

– Ты куда? – одернул он ее.

– Я не буду прятаться в обозе, – огрызнулась Томирис. – Хочу в бой.

– А где Фидар и Колобуд?

– Они с фиссалийцами на левом фланге. Фидар не хочет сражаться против массагетов.

– Томирис, прошу тебя, езжай обратно в лагерь, – требовал Исмен.

– Нет, я с тобой. Я тебе шлем принесла. Надень шлем.

Только сейчас Исмен заметил, что она держала бронзовый беотийский шлем с высоким гребнем из конских волос. Сама была в своем, круглом, с лисьим хвостом.

– Надень. Прошу тебя.

Исмен размотал с головы Башлык, натянул подшлемник из толстой кожи, подбитый войлоком, сверху надел шлем.

– Все. Теперь езжай в лагерь.

– Не поеду, – упрямилась Томирис.

– Слушайте меня, – к ним подъехал Клит. – Для вас двоих есть важное задание. Исмен, отдай щит Ахилла соматофилаку. Когда начнется бой, сами в рукопашную не лезьте. Держитесь за телохранителями. Александр полезет в самое пекло. Его оруженосцев половину перебьют, а может даже всех до единого. Но вы доставайте луки и смотрите в оба глаза. Отстреливайте тех, кто будет к нему приближаться. Исмен, особенно ты будь внимателен. Когда он в схватке, и на него накатывает ярость, Александр ничего не замечает слева от себя.

– Сделаем, – пообещал Исмен, вставляя копье в чехол у правой ноги, и потянулся к гориту.

– И еще, – не отставал Клит. – Всякое бывает: вдруг его ранят. Хватайте гегемона с обеих сторон и уводите к лагерю. У вас кони резвые, выносливые. Телохранители прикроют отход.

– Лучше бы этого не произошло, – мрачно пожелала Томирис.

– На все воля Богов, – пожал плечами Клит. – Ты думаешь, почему я одет не так, как все гетайры? Если Александр … Ну, вы поняли, – не посмел он произнести вслух, – я должен возглавить схватку и прорываться к Дарию. За мной должны идти гетайры и умереть.

Гетайры на правом фланге ждали приказа к атаке. Но Александр медлил. Клит возглавил телохранителей. Он выдвинул илу вперед. Следом подвел свою илу Филона, потом Главкий и Аристон. Замыкали строй илы Сополида, Гераклита и Деметрия. Всадники под командованием Мелагра и Гелоха расположились в тылу, готовые поспешить на помощь в самое опасное место.

– Филота, возглавь всю конницу, – приказал Александр старшему сыну Пармениона.

А в центре сариссофоры готовились вступить в бой. Квадраты по шестнадцать человек в шеренгу, по шестнадцать рядов выставили вперед длинные копья. Парменион выстроил их к правому флангу персов наискось уступами. Фланги защищали гоплиты с круглыми щитами и короткими копьями. Вперед выдвинулись легкие пельтасты и метатели дротиков.

В тылу пришлось поставить «мстителей» из эллинских полисов, в случае, если вражеская конница обойдет фланги и попытается ударить с тыла. «Мстители» должны их сдержать. Александр выслушал диспозицию Пармениона, но после приказал агреанам, под командованием Аттала, переместиться на левый фланг. Перед ними поставил критских лучников, возглавляемых Клеандром. Сюда же вызвал пеонов Арета и Аристона. После приказал подтянуться с задних рядов пельтастов Балакра и выдвинул их вперед, в помощь критским лучникам, против колесниц.

Парменион был недоволен ослаблением правого фланга. Но промолчал. Сам возглавил фиссалийскую конницу.

За фиссалийцами встали всадники одриссы, возглавляемые Агафоном. Рядом Ситалк с конницей фракийцев и Андромах с наемниками.

Прискакал вестовой от Кратера. Спрашивал: куда поставить фракийскую пехоту?

– Пусть охраняют обоз, – распорядился Александр.

В это время от строя персов сорвались боевые повозки и понеслись бесстрашно вперед. Следом двинулась конница. Застрельщики от македонской армии вышли навстречу и закидали колесницы камнями и дротиками. Половину возничих перебили. Когда колесницы подкатывали к строю македонян, сариссофоры громко и стройно кричали «Хайре!», а гоплиты били мечами в щиты, производя нестройный грохот. Кони пугались и шарахались в стороны. Возничие пытались их сдерживать, рвали удилами рты лошадей, и взбешенные животные неслись, не разбирая дороги. Отчаянные агриане бросались прямо на упряжки и били копьями коней, при этом сами попадая под смертоносные серпы. Часть колесниц прорвались к фалангам и врезались в строй. Но передние ряды расступились, а задние выставили сариссы, уперев их противовесами в землю. Кони натыкались на сариссы, рвали бока, пробивали грудь вместе с кожаными фартуками и падали замертво.

Но страшный урон колесницы нанесли своим же всадникам. Перебитая дротиками прислуга вываливалась из кузовов, а кони, почуяв свободу и одурев от боли, понеслись назад. Свистя по воздуху серпами, повозки врезались в конницу, шедшую следом. Началась свалка, да еще критские застрельщики кинулись в атаку.

Нескольким повозкам удалось прорваться в тыл, разметав гоплитов. Но там их встретили пельтасты. Забросали камнями и копьями.

Сразу же за удачным отпором, фаланги македонян двинулись уверенно вперед, ощетинившись копьями.

До Исмена донесся шум боя: крики нападающих, ржание коней, грохот наконечников, врезающихся в щиты. От этой музыки становилось жутко.

Александр повел конницу гетайров вправо. Всадники шли клином. За ними выстроились пешие гипасписты с круглыми посеребренными щитами и