Не спи! Вслед за темным даром - Анна Велес

своем горе. Кто-то дает волю чувствам, рвущимся наружу. Кто-то просто ломается, готовый лечь рядом с покойником, последовать за ним в Нижний мир. С Идэном было иначе. Вместо боли и горя пришел гнев. Поднялся от сердца к голове, накрыл волной, будто взорвался внутри. Жаркий, неимоверно сильный. И в тоже время — очищающий.

Мальчик вскочил на ноги. Больше не было страха. Не было ничего. Только одно — неукротимое желание убить, уничтожить, стереть с лица земли. Идэн ухватил табурет. Сколоченный на совесть, крепкий и тяжелый. Обычно мальчик передвигал его, напрягая обе руки. Сейчас гнев наделил его огромной силой. Он просто поднял предмет и метнул его в голову ведьмы.

Расстояние было небольшим. Всего-то какие-то метра полтора. Табурет врезался в тело чудовища, с треском развалился, осыпая ведьму осколками. Она упала на тело Колина. Идэн только кивнул и взял в руки следующий табурет. Он уже знал, что убить ее будет не просто. Но он это сделает. Как только женщина чуть сдвинулась с места, отползла по полу в сторону от покойника, мальчик уверенно подошел, даже как-то не спеша, почти торжественно. И снова обрушил свое оружие на голову чудовища.

Гнев не ослеплял, не горел так, что затмевал мысли. Наоборот. Он рождал холодную уверенность и очищал разум. Тогда, там, пятнадцать лет назад, Идэн еще не знал этого. Но после, в Ордене, он будет испытывать это чувство каждый раз, когда станет сходиться в открытом бою с каждой новой злонамеренной ведьмой.

Но сейчас это было впервые. Мальчик разбил табурет, шагнул назад, стал нашаривать рукой следующий. Но больше ничего не попалось. Тогда он оглядел свою кухню. У стены печи стояла кочерга. Идэн пошел за ней. Все так же спокойно и уверенно.

Ведьма кое-как поднялась с пола, встала на карачки. Сейчас она еще больше была похожа не на человека, а на некоего монстра. Женщина нашла мальчика взглядом. Это было странное выражение глаз. Какое-то пустое, будто само зло смотрит сквозь ее зрачки. Она вытянула вперед дрожащую руку, будто указывая на своего врага. Идэн увидел странное зеленоватое свечение, окутывающее ее ладонь. Еле заметное, слабое. А потом вдруг ведьма изменилась. Взгляд стал осмысленным, злым, и будто обиженным. Женщина издала громкий звук. Не то рык, не то восклицание.

Интуитивно мальчик понял, что сейчас произойдет нечто плохое. Он рванулся в сторону, прочь от этой указующей на него руки. Нечто сорвалось с пальцев ведьмы и разнесло в щепки стол. Один из острых осколков оцарапал мальчику щеку, другие ударили по спине. Только он будто и не заметил этого. Выпрямился и шагнул вперед.

Идэн не стал больше ждать, подскочил к чудовищу, ударил кочергой, прямо по этой вытянутой руке. Один раз, потом еще и еще. Он бил не разбирая, по плечам, голове, по телу. И после каждого удара чуть отступал назад, помня, что ведьма никак не должна его достать. А еще — надеясь, что она все же умрет.

Но снова и снова эта странная женщина оставалась жива, снова, получив крохотную передышку, она ползла вперед, ближе к печи и пыталась встать. Это упрямство уже не пугало мальчика, а лишь разжигало его злость и желание уничтожить ведьму. Потому он продолжал наносить все новые удары.

В какой-то момент он увлекся так, что все-таки оказался слишком близко к ней. Ведьма тут же протянула руку, пытаясь достать мальчишку. И снова на кончиках ее пальцев было это странное зеленоватое пламя. Еще более слабое, чем раньше, но было. Идэн буквально отпрыгнул назад, споткнулся о разбитые ножки табурета, неловко упал на пол. Странно, но в тот момент он не почувствовал боли, хотя на миг в глазах потемнело, удар о каменную поверхность получился серьезным. Видимо, заполнившая его ярость убила другие эмоции.

А ведьма доползла до печи, хваталась руками за полку, когда-то приделанную отцом, где можно было в зимние дни посидеть, погреть спину. Тонкие доски не выдержали веса ведьмы, когда она пыталась опереться на них, чтобы подняться. Женщина сползла по стене, оставляя на ней кровавые следы.

Вид ее крови обрадовал Идэна. Это было мерзко и жестоко, но рождало надежду, что это чудовище все же можно убить. Мальчик сел ровно, собрал свои силы, которые тоже уже истощались в ходе этого бесконечного боя, он перехватил кочергу, как копье, и просто метнул его в голову ведьме. Удар получился точным. И впервые за все это время, женщина издала всхлип. Будто признавалась, что тоже чувствует боль.

Идэн завертел головой, только сейчас сообразив, что остался без оружия. А ведь он так близок к победе. Она без сил. Откуда мальчику было это известно, он и сам не понимал, похоже, все так же интуитивно чувствовал это. Нужен еще один точный удар. Но…

Ведьма добралась до косяка двери, ведущей в комнату, цепляясь пальцами за дерево, стала подниматься. Идэн тоже вскочил. Неровно, с трудом. Хотя ни боли, ни усталости он по-прежнему не испытывал. Снова он понимал, что ранен. Рубаха прилипла к спине от крови, текущей из мелких ран, оставленных после щепок стола. Так же по щеке струилась бордовая влага. И все равно боли и усталости не было. Только одно желание — покончить с ведьмой. Только одна мысль — где взять оружие.

А ведьма все же встала на ноги, привалилась все к тому же косяку спиной. И сейчас просто стояла, давая себе время передохнуть и собрать хоть немного сил. И вот тут Идэн немного испугался. Если сейчас он не найдет, чем ее ударить, чудовище выиграет. Мальчик снова стал судорожно осматриваться. Бежать до кочерги он не решался. Слишком близко к ведьме. Но рядом не было ничего, что могло бы ему помочь.

И тут он услышал странный звук за спиной. Шаги. Идэн резко развернулся. Через порог переступил Уилл. Ученик отца. Всегда такой веселый и живой, любознательный и говорливый. Уилл бросил грустный взгляд на тело Колина, переступил аккуратно через покойника. В руках парень нес вилы.

— Держи, — протянув оружие Идэну, произнес он.

— Уходи, — сухо сказал мальчик в ответ. — Здесь опасно.

А потом развернулся, выставил вилы перед собой и побежал вперед. Казалось, он вложил все, что в нем было, и свои небольшие силы, и всю свою злость, желание уничтожить чудовище, в этот удар. Острые концы оружия вошли в грудь ведьмы, прошили ее насквозь и врезались в дерево косяка. Женщина закричала. От боли и злости. А Идэн все давил на рукоять, будто надеялся вогнать вилы еще глубже.

Ведьма била