Горячие сражения Холодной войны. Неизвестные страницы - Николай Платошкин

В Вашингтон Стейнгард сообщал, что «коммунисты агрессивны, смелы и достаточно организованы, чтобы извлечь выгоду из ситуации».

В этот же день 19 февраля в Прагу прибыл заместитель министра иностранных дел СССР В.А. Зорин с целью обсуждения вопросов поставок советского зерна. Он предложил Готвальду попросить СССР о помощи, но лидер коммунистов сказал, что рассчитывает справиться с кризисом своими силами и в рамках законности.

20 февраля на заседание правительства, на котором должен был отчитаться министр внутренних дел, явились только министры от КПЧ и ЧСДП. Остальные письменно проинформировали Готвальда об отставке, даже не захотев выслушать Носека. Министр юстиции Дртина заверил своих коллег от ЧИП и демпартии, что президент их поддержит, так как в противном случае он предаст сам себя. Зенкл в районе полудня позвонил Бенешу, сообщил об отставке и начале правительственного кризиса и тот якобы ответил: «Наконец-то! А теперь осторожно. Никаких ошибочных шагов». Однако сотрудники канцелярии Бенеша, присутствовавшие при разговоре, утверждали, что ничего подобного президент не говорил. Положив трубку, он в сердцах произнес: «Идиоты! О таких важных вещах они сообщают по телефону!».

Лидеры ЧСНП, ЧНП и демпартии решили воздерживаться от любых демонстраций, чтобы правительственный кризис «решался не на улице».

Примечательно, что согласовав отставку, ЧСНП, ЧНП и демпартия не проинформировали о своем намерении министров от ЧСДП и беспартийных министров, которых известие об отставке застало врасплох. Постфактум лидеры ЧСНП пытались убедить социал-демократов последовать их примеру, но безуспешно. Министр иностранных дел Масарик прямо отказался уйти в отставку и выразил свое возмущение.

Таким образом, получалось, что кабинет покинули только 12 министров из 26, т. е. меньшинство. Это давало Готвальду право просить президента принять отставку министров и поручить ему сформировать новый кабинет. Премьер немедленно (в 15.40 20 февраля) посетил президента вместе с министрами обороны и внутренних дел, предложил ему принять отставку 12 министров и поручить ему пополнить состав правительства новыми членами. На встречу позднее прибыли два офицера госбезопасности, которые подробно рассказали Бенешу о «деле Мост».

Пока Готвальд был у Бенеша, в резиденцию президента (Пражский Град) прибыл генеральный секретарь ЧСНП Крайина с письмом министров ЧСНП об отставке. Так как глава государства был занят, прошение отдали начальнику канцелярии президента. Затем прошения об отставке доставили и представители демпартии и ЧИП. Бенеш, по словам Рипки, твердо поддержал министров-некоммунистов: «Конечно же я не приму вашу отставку. Коммунисты должны капитулировать. На этот раз они просчитались. Сейчас важно ускорить выборы. Потери коммунистов на них будут более серьезными, чем предполагается. Можете на меня полностью положиться, я не уступлю».

КПЧ в своем воззвании требовала от президента принять отставку 12 министров. Причем коммунисты в отличие от своих противников как раз решили активно привлечь на свою сторону общественность. Компартия и РПД организовали в поддержку этого требования многочисленные массовые митинги на заводах. Рабочие крупнейшей военной фабрики ЧСР «Збройовки» в Брно приняли резолюцию, в которой говорилось: «Изменники и покровители шпионов не смеют вернуться в правительство!». Рабочая милиция на заводах была приведена в повышенную готовность. Причем предполагалось использовать ее бойцов и вне своих предприятий в случае необходимости. По всей стране Национальные комитеты по инициативе компартии стали формировать комитеты действия на случай обострения ситуации.

21 февраля в 10.00 КПЧ и РПД собрали на Староместской площади в Праге многотысячный митинг (100 тысяч участников). На нем требование принять отставку 12 министров поддержали и некоторые выступившие перед манифестантами члены ЧСНП и ЧСДП. Бенеш принял 5 делегатов митинга на 15 минут и подтвердил, что он против технократического кабинета и правительства без коммунистов. Правда, в ответ на мнение главы делегации, что президент должен считаться с волей народа, Бенеш высокомерно ответил: «Ну, так далеко мы еще не дошли, чтобы улица решала, принимать мне или не принимать отставку членов правительства».

Компартия продолжала переговоры с левым крылом ЧСДП и заручилось поддержкой двух депутатов ЧИП, изъявивших готовность войти в новый кабинет. Пока на Староместской площади шел митинг, Бенеш принял делегацию руководства ЧСДП (Лауш-ман, Тимиш и Билим), которые охарактеризовали решение об отставке 12 министров как большую политическую ошибку. После социал-демократов к президенту приехал Готвальд, передавший резолюцию митинга в Праге. Бенеш решил после этого вообще уехать из столицы, сославшись на «усталость». Президент передал через своего сотрудника Дртине, что некоммунистическим партиям следовало бы тоже организовать массовые митинги в свою поддержку.

Дртина был удивлен и просил передать президенту что кризис надо решать не на улице.

В этот же день 21 февраля части заводской стражи были преобразованы в отряды Рабочей милиции (позднее Народной милиции). Части милиции формировались по производственному принципу и больше всего их образовали на столичных предприятиях (примерно 6–7 тысяч бойцов).

22 февраля в Праге открылся запланированный заранее съезд заводских советов, на котором присутствовало 7914 делегатов со всей страны. Готвальд под овации закончил свое выступление словами: «Вперед, ни шагу назад!». Съезд не только поддержал позицию КПЧ, но и потребовал скорейшего принятия новой конституции и национализации всех предприятий с количеством занятых более 50 человек. На съезде было решено провести 24 февраля 1948 года одночасовую предупредительную всеобщую забастовку. В 14.00 часов съезд закончил работу пением «Интернационала» и послал приветственную телеграмму Бенешу.

В этот же день прошел съезд Общества советско-чехословацкой дружбы, на котором с «кислыми лицами» (как писал один из очевидцев) присутствовали и подавшие в отставку министры. Министр транспорта Питор (член демпартии) демонстративно и громко аплодировал при всяком упоминании Советского Союза и Сталина.

В канцелярию Бенеша начиная с 21 февраля пришло 5327 телеграмм (в том числе 1037 21 февраля), из которых только 150 выражали поддержку некоммунистическим партиям. Вернувшийся в Прагу Бенеш принял лидера ЧСДП Лаушмана и лишний раз убедился, что социал-демократы не примкнут к отставке. Президент Бенеш поручил после встречи с Лаушманом сообщить лидерам ЧСНП, что готов принять отставку 12 министров. Бенеша интересовало, как к его такому решению отнесется ЧСНП, не поддержит ли партия такую позицию президента. Собравшиеся на встречу лидеры национальных социалистов были потрясены. Рипка кричал, что Бенеш, конечно, волен принять отставку, но не может требовать от них полной капитуляции. Бенешу написали письмо, в котором признавалось право президента принять отставку, но подчеркивалось, что ЧСНП с таким решением не согласна. ЧСНП обещала в письме организовать после всеобщей забастовки 24 февраля собственные массовые уличные акции. Лидеры ЧСНП также просили президента немедленно принять их.

Между тем по приказу министра внутренних дел в Праге были взяты под охрану мосты, радио, телеграф и некоторые правительственные здания.