С оттенком помешательства - Лена Лорен

неторопливо опускаясь ниже. К тому месту, что было гораздо горячее всего остального, к чему он прикасался.

Мурашки устроили активный забег по моему натянутому телу. Пальцы на ногах бесконтрольно подогнулись, руки в простыни вцепились со всей силы.

— Закрой глаза, — обдал он гипнотизирующим шепотом мое лицо.

Подчинившись, я сильно зажмурилась в ожидании чего-то запредельно сладостного. Нервно сглотнула.

Я примерно догадывалась, что сейчас будет. И оттого кровь в жилах снова запузырилась. Забурлила, заполняясь смешением адреналина и раскаленной магмы.

— А теперь расслабься... Попытайся не думать о том, как ты выглядишь.

Ох! Мысли мои были далеки от собственного внешнего вида. Мне было плевать на мое лицо и эмоции, отпечатывающиеся на нем.

Меня мучило совершенно другое.

— А у тебя много девственниц было? — кое-как осмелилась задать мучающий вопрос, прислушиваясь не только к его голосу, но и к своим новым ощущениям.

Север хмыкнул и в эту же секунду накрыл ладонью лобок, заставив меня вздрогнуть всем телом и судорожно хапнуть ртом воздуха.

Он деликатно, где-то даже с излишней осторожностью, скользнул подушечкой среднего пальца промеж влажных от сильнейшего возбуждения половых губок. И я невольно всхлипнула. От столь острых ощущений запрокинула голову назад.

— Не доверяешь мне?

— Просто ответь, — с придыханием затребовала, одновременно борясь с желанием взглянуть на выражение лица Севера и на его пальцы, ласкающие меня снизу уже чуть смелей.

Напористые прикосновения дарили мне совершенно новые впечатления. То, от чего воздух был гораздо слаще и собственное тело казалось невесомым. Я слово парила в воздухе. От новых ощущений я жалобно похныкивала, теряясь в пространстве и времени. Забывая, кто я есть. Забывая, где мы находимся. Но совершенно точно помня, кто был рядом со мной. Кто неумолимо двигался к цели, желая подарить моим эмоциям новый путь высвобождения. Желая доставить максимум удовольствия, что казалось недостижимым еще какую-то неделю назад.

— Нет, — прошептал вдруг Север и зажал зубами мою мочку.

По коже прокатилась новая волна дрожи. Едва ли не забившись в судорогах, я до крови прикусила губу. Пустая голова заметалась по подушке из стороны в сторону. Я глухо простонала, ощущая внизу живота схвативший сильнейший спазм, словно шаровая молния засуетилась внутри в поисках выхода.

Грудь ходила ходуном и горела огнем. Разум был на грани распада, но мне все же хватило сил пробормотать:

— Нет — это немного?

— Ни одной, — заверил он твердо, пустив по венам двести двадцать и оставив легкий поцелуй на изгибе взмокшей шеи.

— Боже... нет, — простонала я, сжавшись до предела.

— Да. Ты можешь, кроха... Вот сейчас, — понизил вибрирующий голос, прижавшись ко мне.

Его слова послужили финальной точкой. Вслед за ними прогремел взрыв, повлекший за собой разрушительную ударную волну.

Напрочь снесло голову. Между ног приятно зажгло, заныло нещадно. Меня скрутило в сладких судорогах, а потом искры прошли насквозь, и я застыла в немом крике, забывая дышать. Забывая даже имя свое. Не чувствуя ног. Не слыша ничего, кроме клокочущего в висках пульса.

Тишина звенящая. Кромешная темнота перед глазами. И горячие руки Севера, гуляющие по моим бедрам, аккуратно сгибающие ноги в коленях.

Не давая мне опомниться. Не давая набраться сил или элементарно отдышаться, он пристроился между моих ног.

— Я не соврал. Я понятия не имею, насколько этот процесс болезненный и неприятный, но постарайся не паниковать раньше времени, — произнес мягко, магией чарующего голоса пытаясь вновь вогнать меня в транс и, черт возьми, у него это получалось.

Благодаря пережитому оргазму я уже совершенно ничего не боялась.

— Я доверяю тебе.

Кивнув, Север прикоснулся горячей головкой члена к месту, где минуту назад все сокращалось от безумства.

Я зажмурилась и задержала дыхание, готовясь к пронизывающей боли.

— Нет, Лина! Смотри на меня, — скомандовал он и я тотчас же открыла отяжелевшие веки. — Лина, смотри на меня все время. Я должен видеть твои глаза.

И только тогда я обратила внимания на то, каким сосредоточенным он был внешне. Словно ему приходилось держать под контролем не только себя, но и меня. Каждый мой вдох. Каждое движение. Каждый взмах ресниц.

— Я сейчас начну паниковать, если ты не...

Оставшиеся слова так и застряли в глотке, поскольку Север сделал решительный рывок, протолкнувшись в меня. Не сильно. Он словно неспешно изучал, снимал пробу. Тем не менее в утробе все сжалось от возникшего давления. Я застыла. Боялась даже моргнуть. И Север тоже замер на время, внимательно отслеживая мою реакцию. Дыша через раз.

— Уже больно? — спросил он хрипло.

— Терпимо.

— Тогда разожми меня. Я, блин, двигаться не могу. Зажала, аж искры из глаз посыпались.

Успокоив дыхание, я протяжно выдохнула и всеми силами постаралась расслабиться.

— Вот так, кроха, уже лучше, — одобрил он сдавленно.

Север плавно скользнул чуть глубже. Утробно простонал, запрокидывая голову назад и закатывая глаза к потолку.

Он неторопливо растягивал стенки, по миллиметру заполняя меня собой, пока я не прошипела болезненно от образовавшегося внутри дискомфорта.

— Так вот оно то, о чем все парни мира мечтают... хотят заполучить, — произнес он сбивчиво, очевидно, едва сдерживая себя.

— А?

— Я уперся в твою девственность. И сейчас я конфискую ее у тебя насовсем! Заберу себе. Я стану ее единоличным хранителем до конца своих дней. Запомни это, кроха, — кружил голову, наваливаясь на меня. Сцепив наши пальцы в замок, он расставил широко руки и оставил многообещающий поцелуй на моих дрожащих губах. — Ты же все еще хочешь этого, да?

Только я раскрыла рот для ответа, однако не успела и слова вымолвить. Режущая боль пронзила все тело насквозь, поскольку Север одним сильным толчком решил все за меня. Ворвавшись внутрь до самого предела, он лишил меня последней преграды, поделив жизнь на "до" и "после".

— Моя! Лина, ты моя теперь! От начала и до самого конца! — властно рычал у моих губ.

— Твоя, твоя, твоя, — проскулила я, с силой зажмурившись.

Сердце на миг замерло, а затем прострелило ребра пулеметной дробью. От агонии. От немыслимой боли, из-за которой из глаз хлынули брызгами слезы.

Внутри разыгралось адово пламя. Буйное и распространяющееся по каждой клеточке тела. Каждый нерв накалился до предела, вибрируя и дребезжа от немыслимого напряжения, сковавшего тело.

А Север снова замер. Осыпая мое лицо быстрыми поцелуями, он не двигался во мне больше. Лишь собирал губами мои слезы и завороженно шептал: