Марш обреченных - Валерий Рощин

Я не тороплюсь отвечать на каверзный вопрос. Просто наблюдаю за его трапезой и слушаю, как мой желудок посылает в мозг нервные матюги.

Плюгавый ждет, зыркает из-под черных кустистых бровей и, заметив мой голодный взгляд, без церемоний протягивает бутерброд:

– На, ешь, раз голодный.

– Благодарю, – обалдеваю от щедрости и непоследовательности должностного лица.

– Ешь и рассказывай: кто по званию, где проходил подготовку, с каким заданием шел через границу…

Неторопливо жую половинку булки с ломтем острого копченого мяса и поспешно выдумываю легенду. Такую, чтоб не выдать суть операции, но и не напороть чуши, в которую не поверят.

Однако и в этот раз говорить ничего не приходится – на столе снова звонит телефон. Закончив разговор, следак доедает остатки бутерброда и вызывает дежурного. После чего на моих запястьях защелкивают наручники, выводят за дверь и толкают в направлении выхода из здания.

И с этой минуты я опять перестаю понимать происходящее…

* * *

Возле крыльца стоит автомобиль представительского класса с тонированными стеклами. Не успеваю обрадоваться тому, что не придется трястись на «уазике» или того хуже – за решеткой грузового фургона, как передо мной «гостеприимно» распахивается крышка багажника.

– От ни хрена себе! Места, что ли, в салоне нет? – не сдерживаю возмущения.

– Залезай и сиди тихо, – грозно предупреждает на плохом русском человек в штатском. – Услышим хоть один звук – остановимся и замотаем рот промасленной тряпкой. Понял?

Забираюсь в тесную утробу не приспособленного для комфортной перевозки людей пространства. Одно чуток успокаивает – на расстрел бы в багажнике не повезли. Или повезли бы продырявленное тело после расстрела – это логичнее…

Крышка захлопывается, разом окунув во мрак и духоту. Автомобиль мягко трогает и катит в неизвестность…

Ехали в общей сложности минут сорок. Дважды останавливались, и оба раза я с нетерпением ждал, когда меня выпустят – багажник иномарки вместителен, но воздуха внутри становилось маловато. Ждал напрасно – машина продолжала путь.

Во время третьей остановки щелкает замок, и крышка мягко уходит вверх. По глазам бьет яркий свет.

– Вылезай, – командует тот же мужчина в штатском и помогает выбраться на обочину асфальтовой дороги.

В сторонке, наблюдая за «высадкой», курят трое молодых мужчин в простенькой походной одежде. Позади них, почти вплотную к иномарке стоит потрепанный внедорожник с азербайджанскими номерами.

– Прошу, – раскрыв заднюю дверку, приглашает меня один из курящих.

«О! Салон старого внедорожника куда лучше, чем багажник новенького «Ауди». Посмотрим, что приготовил нам день грядущий…»

И подпрыгивая на ухабах неизвестных проселков, я продолжаю размышлять над планами захвативших меня людей.

Едем на север. Молчим. Навстречу – ни одной машины; на горизонте – ни одного населенного пункта. Куда везут? Зачем? Успокаивает простая мысль: хотели бы грохнуть – так далеко не повезли бы.

И все же перспектива получить пулю в затылок время от времени беспокоит. Все разумные доводы разом «пригнулись», когда машина, свернув с грунтовки и проскакав пару километров по каменистому бездорожью, тормозит в жуткой глухомани. Пологий склон неизвестной возвышенности, редкая растительность, внизу темнеет ручей…

– Выходи, – спокойно говорит один из парней.

Послушно покидаю салон и прошу ближайшего закурить. Тот лезет в карман, однако вместо сигарет вытаскивает пистолет и указывает стволом на вершину склона:

– Иди. Там покуришь.

Я медленно пошел вверх; троица двинулась следом на расстоянии пяти-шести шагов. Это очередное испытание для моих нервов: я не оглядываюсь, а просто иду вперед, ожидая любого подвоха…

Спустя минут пять осеняет нехорошая догадка: а вдруг привезли на границу с Азербайджаном, чтобы грохнуть и оставить тело на нейтральной территории? Дескать, пускай пограничники разбираются. Не знаю. Может, и так…

Ну, вот и вершина. Тяжело дыша, вытягиваю из протянутой пачки сигарету, прикуриваю. Выдыхая дым, решаюсь на прямой вопрос:

– Зачем мы сюда пришли?

– Кури спокойно. Сейчас узнаешь.

Снова мучительная, тягучая неизвестность…

Затягиваясь, незаметно оцениваю возможность раскидать ребят или завладеть оружием того, что стоит ближе других. Не выходит. Ничего не выходит. Кажется, эти орлы догадываются, с кем имеют дело: держатся на безопасном расстоянии, не спускают глаз, контролируют каждое движение. А двое из троих не выпускают из рук оружия.

Делаю последнюю затяжку, выбрасываю окурок, шумно выдыхаю дым и вопросительно гляжу на рослого молодого мужчину.

– Ну?..

Вместо оружия этот рослый принес на вершину хребта плотный сверток. И теперь, развернув его, протягивает холщевый мешок.

– Что это? – удивленно принимаю торбу.

– Твои продукты.

Заглянув внутрь, я и в самом деле вижу сыр, кусок копченой баранины, минералку, лепешки. И даже початую бутылку коньяка.

– И вот это держи. Пригодится, – протягивает старший мою «гюрзу» с двумя запасными магазинами. – Документы там же – в мешке.

– Ничего не понимаю. – Засовываю пистолет за пояс.

– Не нужно ничего понимать и задавать лишних вопросов. Лучше смотри туда, – указывает молодой мужчина на север. – Хорошо видишь?

– Вижу, – киваю, не очень-то понимая вопроса. – А что я там должен увидеть?

– Там Грузия.

Вот в чем дело! Значит, меня тайно провезли через северо-западную территорию Азербайджана, и сейчас передо мной простирается аппендикс восточной Грузии, шириной менее восьмидесяти километров. Тот самый аппендикс, по которому я и планировал провести группу для возвращения в Россию. Только не в этом месте, а на тридцать километров западнее. Да… планировал вести всю группу, а сейчас стою один…

Следующая фраза высокого парня в штатском снова озадачивает. Кивнув влево, он смеется:

– Ты хотел идти западнее, верно?

Честно признаюсь:

– Хотел.

– Там не пройдешь. Грузины недавно построили новую заставу и хорошо охраняют тот участок. А здесь пока тихо. Здесь иди…

Черноморское побережье РФ

Сентябрь

В зале ожидания железнодорожного вокзала одного из городков Черноморского побережья сидит угрюмый, немолодой мужчина с недельной щетиной на лице. Старая затертая одежка, сильно изношенная обувь, дорожная сумка у ног.

Проходящие мимо патрульные милиционеры всякий раз подозрительно смотрят в его сторону, однако наметанный взгляд профессионалов с четкою быстротою улавливает отсутствие первейших признаков бомжей и алкашей. Одежка хоть и старая, но в надлежащем виде; башмаки не пыльные, аккуратно зашнурованные; лицо не опухшее, не испитое; руки чистые. И к тому же читает какой-то толстый медицинский журнал. В общем, хоть и не богатый, но самый обычный пассажир, коротающий время до отхода поезда.