Бесчувственные - Виталина Дэн

— Что за неугомонный, ребенок?! — хотя голос искрит озорными смешинками.

— Твой самый любимый — тут-то уже никто не выдержал, и все рассмеялись в голос. Даже я…

Папа зайдя на кухню, первый делом направился ко мне. Наклонился, приобнимая меня на доли секунд не забыв поцеловать в лоб.

— Привет, дорогой.

— Привет, па.

— Поедешь завтра со мной на трассу? Порулишь немного пока гонщики будут отдыхать. Кружок навернешь — шоколадные глаза напротив меня лукаво загорелись. Закатывал рукава, и пристально следил из-под упавшей челки на глаза, за мной и моей реакцией.

Отец научил меня езде за рулем год назад. Наверное все дети автогонщиков рано познают азы вождения. Так случилось и со мной. Понятно, что все под чутким контролем и руководством отца, но все же…

Я ненавидел в них ковыряться, как Руслан, но я любил их созерцать. Наслаждаться красотой, формой и холодным металлом. Чувствовать запах паленной резины после заезда, отца. Любил находить разные отличия не только в гоночных машинах, но и в простых. Затем делить их на классы и анализировать.

— Конечно — ответил улыбкой на его засветившееся лицо. Высокие точеные скулы заострились, от расползающейся улыбки. Ему всегда льстило, что мне нравится то, чем он занимается.

— Я! Я, тоже хочууу. Папа, когда ты меня возьмешь?!

— Руслан, подрастешь и сразу возьму. — ребенок явно от такого заявления опешил. Замер от нас сбоку, и смотрел расширенными глазками на отца.

— Я большой! Я уже завтра буду выше тебя!

— Вот когда станешь, тогда и поговорим.

В тот день на кухне, всё наше семейство тихо посмеивалось над неуемным ребенком. Искоса кидали взгляды, боясь, что заметит. Это чертенок мог такую выволочку устроить, что другим детям в его возрасте и не снилось.

Зазвенел будильник, вытягивая меня с глубокого сна. Из постели вылезать совсем не хотелось, когда понимаешь, что за окном идет непроглядный ливень. Вода с крыши дома стекала вниз, и громко била по скату внешнего подоконника.

Какая может быть к черту, школа? Не успел снова зарыться под подушку, чтобы продолжить сон, как в мою дверь громко постучали.

— Вставай! Никаких прогулов! — по ту сторону прикрикнула мама, стараясь сделать голос тверже.

— Ну, маа! — крикнул вслед удаляющимся шагам.

— Бегом! Отец, Вас развезет. — вздохнул устало, и откинул теплое одеяло.

Направляясь в ванную комнату, встретил сонного зверька, который до сих пор не проснулся и клевал еще носом. Потирая сонную моську, забыл, что следует иногда смотреть по-сторонам. Маленькие ножки между собой переплелись и в следующую секунду если бы не подхватил его на руки, вспахал бы носом, пол. Прижал его к себе, но так, что мы видели лица друг друга.

Мгновенно проснулся, и теперь изумленно смотрел на меня черными глазками. Как же сильно он становится похожим на меня. И я почему-то именно в этот момент загордился этим показателем. Сжал пальцами немного сильнее, притягивая его к себе.

Почему ты никогда его не поднимал? Не трогал…? Ничего не делал с ним? Не играл и не общался…? Не занимался с ним…? А ведь он всего лишь ребенок и не виноват, что в твоей башке миллион тараканов.

— Опусти — буркнул мне сконфуженно. Да, не привыкли мы с ним к таким объятиям.

Эти несколько мгновений были самыми долгими и напряженными в моей жизни. И сердце от чего-то бьется чаще, грозясь выпасть наружу к ногам. Отпускать совсем не хотелось, но я выполнил его просьбу.

И мы словно чувствуем состояние друг друга. Вот я — десятилетний, и он — пятилетний. Он от чего-то стоит и сконфуженно мнется, переминаясь с ноги на ногу. Поглядывает то на меня, то отводит глаза в сторону. Чего-то ждет… От чего-то не убегает…

Присел около него на корточки и уставился как олень в его глаза. Язык не ворочался. Мы не произнесли ни слова, но поняли друг друга как никто другой. Первый раз я увидел, как этот ребенок наградил меня смущенной улыбкой, и я вернул ее в ответ. Протянул пальцы к его лицу, дотрагиваясь до пухлой, смуглой щечки. Легонько ущипнув, услышал женский голос на грани слез:

— А Вы… Вы, что тут делаете? — и давно она наблюдала за нами?

Руслан, молча бросился к себе в комнату, а я прошел мимо мамы, в душ.

— Ничего — буркнул себе под нос, и услышал позади шмыганье носом. Вот блин!

* * * * *

Наши дни.

Разлепил медленно веки, и уставился невидящим взглядом в стену напротив. Кабинет озаряет утренний свет восходящего солнца. Не смотря на усталость и выматывающие воспоминание, сон совсем не шел. Сердце давит на грудную клетку, перекрывая весь воздух. До сих пор в голове отголоски их голосов. Самых родных… Сколько я заставлял себя к ним не возвращаться…? Не причинять еще большую боль на сердце…

«— Маама!

— Руслан, собирайся в сад, опоздаем!

— Не хочу! Я хочу стлоить новый галаж для своих новых машин!

— Марат, разбирайся со своим младшим сыном, сам!

— Ктооо это тут не слушается у нас?!

— Ааааа… Аха-ха… Паааапа! — радостный смех всей семьи разносился в квартире с утра пораньше.

— Тимур, сынок, собирайся, я отвезу Вас!».

Измученно, громко выдохнул и потер двумя ладонями лицо. Обвел взглядом кабинет, где стояли ведра, швабры, тряпки и всякие чистящие средства. Пора сваливать отсюда.

Прислонил ладонь к стене отталкиваясь от нее, и поднимаясь. Не заботясь о своем внешнем виде пошел к двери в желание оставить это место позади себя. Оставить в нем все бередящие память и душу, воспоминания…

По дороге шатало из стороны в сторону. Волочил ноги за собой по невзрачному шахматному полу, ища заветную табличку на двери. «Ординаторская». До сей поры, не мог поверить в трагичный инцидент накануне. Казалось, только сейчас я все начал осознавать.

Резко затормозил около заветной двери. Смотрел на написанные буквы в желание, чтобы расплылись, чтобы исчезли… чтобы, я проснулся и ничего не было… чтобы, она была невредима…

Прислонился лбом к холодной бетонной стене около ординаторской. Тут все ледяное, как и ты сам… Все тело пробирает от запахов и гуляющего местного холодка. Не из-за погоды… нет… Из-за обстановки… из-за пропахшей мертвечины рядом с полу-живым… В этом месте грань между двумя мирами. Тонкая полоска, где можешь ступить на любую сторону…

Вдыхал глубоко воздух, и пытался удавить в голове паршивые мысли.

«Это ты… Ты, виноват во всем… Её выгнал, ты! Не убеги она, была бы сейчас у тебя дома. Да, под замком! Да, злая как тысяча чертей! Но дома… Цела и невредима… дома… Если умрет, то по твоей вине…».

— Заткнись… — удрученно прошептал с зажмуренными глазами, вдавливая сильнее в стену лоб.