Ловцы звёзд - Глен Кук

– Жаль. Я хотел бы, чтобы ты сделал это для нас… Если передумаешь… Я бы хотел иметь тебя в своей команде, Мойше.

– Не на твоих условиях, Ярл.

Киндервоорт был озадачен. Он начал было что-то говорить, но его перебил зуммер коммуникатора. Ярл нажал кнопку и произнес:

– Киндервоорт, Безопасность. – Он все еще смотрел на Мойше, хмурясь.

– Леклер, Контакт, – произнес тоненький голосок. – Есть у вас там наземник по имени… сейчас посмотрю… бен-Раби? Мойше бен-Раби?

– Да. Он сейчас у меня.

– Отлично. А то целый день его ловлю. Это тот, с головными болями?

– Он самый.

– Вы не знаете, он проходил тесты Уорнера?

– Нет. Он же наземник.

– Но у него есть проявления?

– По-моему, в полную силу. Мне кажется, что это регулярная и интенсивная контактная реакция.

Мойше начал чувствовать себя образцом на стеклышке микроскопа.

– Отлично. Посылаю за ним человека. Приоритет альфа. Старик дал добро. Бумаги пришлю потом. Конец связи.

– Конец связи, – повторил недоумевающий Киндервоорт. Он откинулся в кресле, критически оглядел Мойше, помолчал и сказал:

– Что ж, обстоятельства меняются. Отчаянные времена наступают. Надеюсь только, они знают, что делают. Мойше, когда закончишь у контактеров, отдохни как следует. Эми, ты проследишь. Потом доложишь мне.

Мойше переводил глаза с Эми на Киндервоорта. Оба они были потрясены и взволнованы.

Что тут творится, черт их всех побери? Для него этот разговор по коммуникатору не имел смысла, а эти двое задергались, как кошка на раскаленной крыше. Что еще за тест Уорнера? Что им за дело до его мигреней?

Он изучал реакцию Эми. Он вспомнил тот приступ, который случился с ним при включении инстела. Тогда она точно так же нервничала.

Он сто раз пытался у нее выяснить, почему его мигрени так важны. Она не отвечала.

Видит небо, как они были важны для него. Они стали одним из центров его жизни. Их было столько, что он научился ловить малейшие симптомы-предупреждения и тут же глотал лекарства.

Но какое-то время они его не очень беспокоили. Пока «Данион» не прибыл сюда. Последние дни он глотал пилюли горстями регулярно, уже не ожидая симптомов. Что это могло значить?

– Ладно, – сказал Ярл, – у меня тут работы тонны. Разобраться, пересчитать тела, информировать родственников. Эми, отведи его к контактерам, а сама иди чуть поспи. Перерыв вряд ли продлится долго.

Она взяла бен-Раби за руку и повела к двери. Почему она так молчалива? Из-за Марии?

Когда он уже закрывал за собой дверь, Киндервоорт позвал:

– Мойше! Спасибо.

Человек, примчавшийся за Мойше, как метеор на оранжевом скутере, был одет в джемпер, который бен-Раби еще не видел. Он был черным с серебряной отделкой, а не грязно-белый, как у технических групп. Мундир операционного сектора.

У человека был вид и запах, будто он неделю уже ходил в этой одежде, не снимая.

– Ищу человека по имени… – он взглянул на карточку, – бен-Раби. Мойше бен-Раби. Что это за имя?

– Литературная аллюзия, – ответила Эми. – Вот он.

– Отлично. Тедди Ларкин, Контакт. Вы кто? Он был бесцеремонным. И усталым. Такой был вид, будто вот-вот свалится. Мойше ему посочувствовал. Он сам еле держался на ногах.

– Амарантина Амариллис Изольда Галадриэль де Кольридж-и-Гутьерец! – отрезала Эми.

– Во как. Ладно, бен-Раби, поехали. – Он направился к скутеру.

Мойше не двинулся с места. Он пытался усмирить свою злость. Грубость Ларкина можно было извинить усталостью, но на уровне эмоций Мойше не мог этого спустить. И еще ему показалось, что Ларкин всегда себя так ведет.

Ларкин дошел до своей машины, заметил, что Мойше не побежал послушно следом.

– Тащись быстрее, землеройка! Волоки свою зад…

Бен-Раби уже был здесь. А Тедди оказался там, сидя на стальной палубе и гадая, что его стукнуло.

У последней его реплики оправдания не было. «Землеройка» – это было самое презрительное название у сейнеров для жителей планет. Бен-Раби уже был рядом с ним. Он готов был прогнать Ларкина по всему коридору, как футбольный мяч.

Его остановило прикосновение Эми.

– Веди себя прилично, обезьяна! – рявкнула она на Ларкина. – Или твоя грязная пасть будет сегодня второй, которую он заткнет.

Ларкин воспринял это как насмешку и направился к Мойше.

Бен-Раби пару раз приложил его об переборку, потом бросил на палубу.

– Я говорю буквально, – пояснила Эми. Ее эмблема полиции теперь просто горела – тоже в буквальном смысле. – Как у вас было сегодня с воздухом?

– А? – У Ларкина глаза полезли на лоб, и он побледнел.

– Ага. Кажется, ты меня понял, – сказала Эми. Мойше медленно расслабил мышцы.

– Постели постель к моему приходу, любимая, – сказал он, посылая ей воздушный поцелуй. Это чтобы разозлить Ларкина. «Хотели бы вы, чтобы ваша сестра вышла замуж за…» – Я буду спать целую неделю. – Он подошел к скутеру и сел на пассажирское сиденье. – Готов, Тедди.

Ему пришлось вцепиться в поручни, как в спасательный круг. Кажется, этот скутер был создан для гонок. Его водитель был психом, которою не научили отпускать педаль хода хоть на миллиметр.

– Чего так спешим?

– Меня обещали отпустить поспать, когда я тебя привезу.

Большая герметическая дверь закрылась за ними, как только они въехали в операционный сектор. «Запечатали», – подумал Мойше. Тут же в нем слегка всколыхнулся страх. Он нервно огляделся. Операционный сектор казался спокойнее, выдержаннее, не таким суматошным, как тот, в котором он жил. И битва его с виду затронула меньше. Не ощущалось замешательства. Люди казались более уверенными, спокойными, не так спешили. Он подумал, что так и должно было быть. Им приходилось думать, как увести «Данион» от разгрома. Бой остановился, но был еще не окончен.

Ларкин ударил по завизжавшим тормозам, и Мойше чуть не вылетел из скутера. Ларкин провел его в большой зал, набитый сложной электроникой.

– Секция контакта, – буркнул он, снисходя до объяснения.

Сюда бой добрался. В воздухе висел едкий дым. Он все еще клубился, выходя из одной приборной стойки. Под его вонью ощущался озонный фон. Под стеной были сложены раненые, ожидая прибытия санитаров – не менее дюжины носилок. Но корпус остался цел. Скафандров не было видно.

Ларкин подвел Мойше к человеку, старше которого он на «Данионе» еще не видел.

– Бен-Раби, – сказал он и тут же исчез. Ожидая, пока старик заметит его присутствие, Мойше осматривал зал. Он казался гибридом капитанского мостика и пассажирского отсека лихтера. Стены были заставлены оборудованием обработки данных, консолями и экранами, о смысле изображения на которых трудно было даже строить догадки.