Ведьма без лицензии - Мстислава Черная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я возвращаюсь в дом, верчу письмо в руках. Ни имя отправителя, ни обратный адрес на конверте не указаны, и это само по себе настораживает. Если пишут на имя Иветта, значит, письмо связано либо с Кругом, либо, что вероятнее, с модным домом. Но откуда узнали, где я живу? Официально-то я арендую флигель. Конечно, проще прочитать, чем гадать. Учитывая, что доставка была срочная, я даже в кабинет не ухожу, останавливаюсь у лестницы.
Вскрывать письма я не умею, точнее, умею, но специальным ножом для резки бумаги, поэтому я просто довольно грубо разрываю конверт и вытряхиваю на ладонь плотный лист бумаги.
— А-апчихи! — в нос ударяет вонь духов. Капля парфюма даёт аромат, но неизвестный решил, что чем больше, тем лучше, и, судя по концентрату, наверное, флакон целиком грохнул.
Интересно, у посыльного сумка провоняла?
Я раскрываю письмо:
“Дорогая Иветта, дивная и прекрасная, как бабочка на цветке магнолии, пишу тебе, не в силах молчать. Хотя между нами возникло недоразумение, правда в том, что увидев тебя, я влюбился с первого взгляда. Испытывая всепоглощающее чувство, затопившее мой разум, я не нашёл, как выразить его. Иветта, я сожалею, что растраивал тебя своей неуклюжестью. Я прошу твоей руки. Я люблю тебя, я хочу заботиться о тебе всю оставшуюся жизнь. Знай, Иветта, что твой отказ меня просто убьёт!”
Что за бред?
Кто-то перечитал бульварных романов и собрал коллекцию нелепых сахарных фраз, таких, чтобы жертва залипла, как муха в сиропе? Особенно пассаж про самоубийство впечатляет.
Я опускаю взгляд на подпись.
“С нетерпением жду тебя немедленно, твой любящий жених Фирс”.
— Что?! — а я наивно подумала, что, как главная посланница красоты, обзавелась первым поклонником. Я же, можно сказать, звезда — моё лицо на обложке каталога. Вместо подтверждения моей расцветающей славы писулька от младшего Грушича.
Он никак не угомонится?!
Я сминаю письмо, конверт и зло отшвыриваю. Всё, что связано с Фирсом. вызывает во мне стойкое отвращение. Кай равнодушно наблюдает за коротким полётом бумажного снежка.
Хах, получается, Фиср узнал про косметику, раз он называет меня новым именем? Узнал, что я богата… Тоска. Теперь точно не отвяжется.
— Кай, мне срочно нужен телохранитель.
— Тебе начали угрожать, Иви? — Ирвин появляется словно из ниоткуда, поднимает брошенное письмо, но сходу не открывает, лишь принюхивается и морщится. — Я могу взглянуть?
Если я откажу, отдаст письмо? Уверена, что да.
— Смотри, — пожимаю я плечами, — но предупреждаю, от сахара сведёт зубы.
Ирвин неопределённо хмыкает, расправляет бумагу, пробегает текст любовного послания.
— Это что?! — шипит не хуже меня.
— Жажда денег, разумеется. Между прочим, я богатая невеста. Спорим, за меня будут готовы побороться самые завидные женихи столицы?
Ирвин усмехается:
— Абсолютно нет.
— С чего бы? — его ответ слегка уязвляет.
Я ожидаю, что он ответит про деньги, что женихи будут бороться за моё состояние, а не за меня.
— Не посмеют соперничать со мной.
— Какая самоуверенность, — фыркаю я. — Продолжай, мне нравится.
Но Ирвин не продолжает, он ещё раз перечитывает письмо, губы складываются в жёсткую линию:
— Иви, я знаю ответ, но спрошу. Ты принимаешь такого рода знаки внимания от Фирса?
— Нет. Его письмо ложь, а его поведение преследование.
— Это хорошо-о-о…
— Что хорошего? — хмурюсь я.
Ирвин усмехается:
— Хорошо, что у меня развязаны руки. Иви, тебе в ближайшее время нужна помощь Кая? Если нет, то я ненадолго верну себе своего помощника. Должен же я по всем правилам вызвать его на поединок.
— Разве поединок не превратится в простое избиение?
За Ирвина я не волнуюсь. Фирс против него как щенок болонки против матёрого волка. Что Ирвин на эмоциях перейдёт черту, тоже не боюсь. Ирвин умеет держать себя в руках, а непоправимо калечить или тем более убивать, правилами поединков строжайше запрещено.
— В простое не превратится, только в изощрённое, — Ирвин предвкушающе щурится, и можно не сомневаться, что Фирс в надёжных руках.
Я возвращаюсь в гостиную.
За время моего недолгого отсутствия многое поменялось. Жрец достаточно пришёл в себя, чтобы повторить очищение для тёти, и сеньора Дейвис ему разрешила. Тётушка перебралась на пол и устроилась у алтаря в гнезде декоративных подушек. Более того, жрец уже начал работу.
Я тихонько сажусь в стороне, так, чтобы тётя меня видела. Думаю, я могла бы уйти, но мне кажется важным дать ей почувствовать мою поддержку, тем более работа никуда не девается. Когда целительница уводит тётю в спальню, а жреца — лакей, меня в оборот берёт Ольза и не отпускает до вечера.
Расширение производства, каналы сбыта, работа с сотрудниками, логистика — как я по всему этому соскучилась, а теперь снова чувствую себя на своём месте, только не в фармацевтической компании, а в косметической. Да ещё и с повышением, не помощник руководителя, а главный босс.
К обсуждению как-то незаметно присоединяется Кай. Лысый бугай на удивление дельно предлагает продавать помаду не только в баночках, но и составить единые наборы. Я оторопело киваю. Кая надо переманить, потрясающе полезный человек.
Отчёты, планы…
— Синьорина, — кто-то похлопывает меня по плечу, то ли на обед зовёт, то ли на ужин. Сопит возмущённо. Я именно на сопение реагирую, не на похлопывания.
— Позже, — я хлёстко, но без усилия, шлёпаю по чужой ладони.
Мне не до еды, я с просторов Сети компилирую для своих посланниц учебник красоты и успеха, благо чары, которыми Ланли тиражирует изображения довольно простенькие в освоении, и переносить текст с экрана телефона на бумагу легче лёгкого.
— Нет, так никуда не годится.
Снова мешают…
— Прекрати колоть мне щёку, Ирвин.
— Хм, ничего, что ты на нём лежишь?
Стул улетает куда-то вниз. А, нет, эт оне стул вниз, это я вверх. Ирвин поднимает меня на руки:
— Иви, ты знаешь, сколько времени?
За окном темно, в комнате слабый свет светильника.
— Ужин скоро? — Ирвин минут пять назад на ужин звал.
— Три часа ночи, Иви.
— Да? — я опускаю голову на его плечо, обнимаю за шею.
Происходящее дальше долетает до меня смутными образами сквозь сон. Вроде бы мы поднимаемся на второй этаж. Ирвин опускает меня на мягкую кровать, и отстраняется. Я пытаюсь его удержать, но тщетно. Он касается моих лодыжек, успокаивающе проводит вверх-вниз, разувает, отбирает платье, устраивается рядом и укутывает нас обоих лёгким одеялом. В какой-то момент, прежде чем окончательно провалиться в сон, я осознаю, что лежу, закинув на Ирвина и руку, и ногу, а он обнимает меня в ответ.