В некоторой сказке… - Любовь Юрьевна Чистякова

что, если ее рядом уже не будет? Кто поможет ящеру не дать превратить себя в машину для расправы и междоусобных войн? И ради чего тогда погиб Габриэль?

– Макар, – вдруг осенила Есению мысль. Она осторожно подбирала слова. Пальцы комкали краешек одеяла, выдавали волнение. – Макар, я придумала. Ты вернешься обратно в Чару. А я останусь здесь, – выдохнула девушка.

Паренек явно не понял посыл сказанного.

– Это зачем?

– Ну, – она закусила губу, – ты прав, я не смогу сломать эту чертову иглу.

– И не ломай. Пусть живет себе. Он хороший. Кажется.

– Хороший, – эхом отозвалась Сеня. – До поры до времени. Пока новый сдуревший фанатик не решит подчинить его своей воле. И тогда все жертвы напрасны. А пока я буду здесь, я смогу защищать и ящера, и людей. Он рано или поздно повзрослеет, и тогда, наверное, уже будет не страшно оставить его одного.

– Сень, не дури! – вытаращил на нее глаза оборотень. – Ты не можешь остаться в глуши, среди безлюдных гор.

– Почему? Очень даже могу. Мне терять уже нечего, – возразила девушка.

– Тогда я тоже останусь.

– Нет, дорогой, не угадал. У тебя вся жизнь впереди. Тебе надо учиться, взрослеть, писать свою историю. Эта – моя, – спокойно проговорила Есения. – Она не годится для веселого молодого оборотня. Поэтому сейчас мы пообедаем, потом поможешь мне вычистить пещеру и привести ее в божеский вид. А завтра на рассвете отправишься обратно в княжество. В лисьем обличье, чтобы я была спокойна. Там ты расскажешь, что дракон больше никого не тронет. Отцу я напишу письмо, в котором все объясню. И что произошло, и почему я приняла такое решение. Передашь. Он поймет.

– Но…

– Никаких «но», – безапелляционным тоном оборвала его Есения. – Иди мой руки.

– Время лечит. Поверь, – Макар поднялся на ноги и вышел.

Он понял, что спорить с ней бесполезно. Решил, что уговорит Доброслава отправиться за княжной и вернуть ее силой, если потребуется. А через пару мгновений до Сеньки донеслись отголоски рыка. Беспомощного, обиженного. Лис вымещал свою злость. Как умел. Девушка ему даже позавидовала.

После обеда втроем они принялись за расчистку склада антиквариата. Хоть в пещере и без того было уютно, по шкафам, углам и чуланам накопилось много ненужных вещей. Дракон фыркал на Сеньку, пытался вырвать из ее загребущих рук каждую безделушку, которую она хотела выбросить. Борьба из-за некоторых шла практически на смерть. Но в основном ящер сдавался, поджимал хвост и с топотом уходил из «дома». Но буквально тут же возвращался – мало ли, что выкинет эта бестия без его пригляду. Так и провозились до самого вечера. У порога скопилась приличная горка из кружевных передничков, расписных кружечек с трещинками, резных канделябров, подернутых паутинкой древности картин и прочего окутанного налетом старины хлама. Дракон с укором поглядывал на Сеньку. Она не сдавалась.

– Давай, давай, на мусорку всю эту дребедень! Я не собираюсь жить в музее! – топнула ногой девушка.

Ящер пустил вместо яростных изумленные струйки дыма из ноздрей. Сам же от неожиданности закашлялся.

– Уи? – приподнял переливающиеся в закатном солнце брови дракон.

– Да, правда, остаюсь с тобой, – подтвердила Есения.

– Ую-хо-хо-хо-хо! – запрыгал на месте радостный рептилоид, захлопал крыльями словно в ладоши.

Ветерок чуть не смел Сеньку с Макаром с ног, разметал аккуратно собранный в кучу хлам. Дракон виновато закрутил лапкой по полу, словно собрался танцевать твист. Сенька поймала этот жест, в очередной раз изумилась: «Совсем по-людски».

К вечеру на Есению снова нахлынула тоска. С такой силой, что суставы выкручивало. Хотелось не просто плакать, а выть, царапать стены и грызть землю. Пока день девушка крутилась с уборкой, она гнала от себя все мысли о блондине. А сейчас Сенька четко осознала, что жизнь разделилась на до и после. Что Габриэля не вернуть. Уснуть в эту ночь она так и не смогла.

На рассвете разбудила Макара. Пока он собирался в дорогу девушка еще как-то держалась, пыталась шутить и улыбаться. А как только парень перекинулся в рыжую с подпалинами лисицу, и в траве замелькал белоснежный кончик пушистого хвоста, Сенька расслабилась. Слезы ливнем хлынули из глаз. Дракон не лез успокаивать. След Макара уже сдул ветер, а девушка еще долго стояла и смотрела невидящими глазами в даль. Туда, где ее жизнь была полна приключений и радости, смысла и будущего. Ничего этого теперь у нее нет. Сенька всхлипнула в последний раз. Решительно вытерла слезы, высморкалась. Вздернула острый подбородок и развернулась к своей новой пока неизвестной реальности.

***

Хурэл сидел на крылечке и коротеньким ножичком чиркал по деревяшке. Кусочек вертелся в его руках, пальцы сновали туда-сюда. Земля у ног покрылась кудрявыми щепками. Элапидей от усердия высунул кончик языка. Он был настолько увлечен работой, что казалось, не слышит и не видит ничего. Но Макар-то знал, змеечеловека провести нельзя. Он кожей чувствует, что происходит вокруг. Паренек скинул рыжую шкурку в густой траве сразу за раскачивающимся мостком. Хурэл, не отрываясь от своего занятия, ласково прошипел:

– Приветствую тебя, рапосса.

– И тебе здравствуй, элапидей.

Змей, не поднимая глаз, спросил:

– Один?

– Один, – плечи Макара опустились.

– Габриэль?

– Да. Погиб, – проскрипел мальчишка.

– Есения?

– Осталась охранять дракона.

– Хм… Не решилась убить?

– Все-то ты знаешь, хладнокровный.

– Не все, – возразил Хурэл. – Только то, что позволено. Почему ты не уговорил ее вернуться домой?

– Ты терял близких? – как-то совсем не по возрасту посерьезнел паренек.

– Боль рано или поздно утихнет, а жизнь проходит мимо, – философски блеснул вертикальными зрачками элапидей.

– Но прежде, чем притупится, так просверлит, помотает, что жизнь эта не мила становится. У меня вся семья погибла, я один выжил. И знаешь, что? Первый год единственное, чего я хотел – поджать хвост и тупо скулить. Настолько мне выжгло все изнутри, – Макар помолчал. – Вот и ей надо сейчас просто побыть со своими мыслями. Привыкнуть, что его больше нет.

Взгляд мальчишки зацепился за деревянную статуэтку. Габриэль. С его характерным прищуром, острым носом, спокойной уверенной улыбкой. Паренек отвел мокрые глаза в сторону.

– Я хочу как можно скорее добраться до Чары, рассказать все князю. Он, думаю, не захочет, чтобы его дочь заживо хоронила себя среди хребтов Смеральдо.

– И в лисьем облике это будет точно безопаснее, – закончил за него Хурэл. – В пустыне не спокойно сегодня.

– Откуда знаешь?

– Ветры донесли. Там кто-то собирает армию.

Макар отправился в путь сразу после сытного обеда. Он планировал останавливаться только на сон и отдых. Надеялся, что звериные ноги донесут его до столицы Чарогории гораздо быстрее, чем трое всадников добирались сюда.

***

– Эй, так