Слишком много привидений - Виталий Забирко

Из магнитофона лилась приглушенная музыка, и певица с затаенной болью пыталась кого-то убедить:

— Давай оставим все, как есть,

— Счастливых бог не судит!

Давай оставим все, как есть,

— И будь что будет…

Милая наивная девочка, многое я бы дал, чтобы вернуть то, что было… «Nevermore».

Пытаясь стать на точку зрения потомков, я «проник» взглядом за пределы атмосферы и вообразил в открытом космосе инопланетный корабль, барражирующий неподалеку от Земли. И вроде бы «увидел», но представить, что контингент корабля полностью состоит из соплеменников Рыжей Хари, не получилось. То ли фантазия у меня бедная, то ли чересчур крепко въелся в сознание антропоцентризм. Почему-то экипаж корабля состоял сплошь из «ксенологов» под руководством следователя Серебро. Чушь какая-то. Очередной выверт подсознания, бред наяву.

Бездонное небо заслонило лицо Люси.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Да так… ни о чем.

Я приподнялся на локтях и посмотрел вокруг. Света с Владиком уединились под тентом; вытянув ноги, она сидела на траве, а Владик лежал на спине, положив голову ей на колени. Они тихо разговаривали, и никто им не был нужен. Света сняла с Владика шапочку и осторожно гладила его по стриженой голове.

— Давай выпьем, — предложил я Люсе.

— Не надо, Роман… Тебе еще машину вести.

— Уговорила, — легко согласился я и сел. — Налей мне, пожалуйста, фанты.

Фанта уже нагрелась на солнце и стала противной. Надо было сходить за бутылкой к роднику. Я снова бросил взгляд на Свету с Владиком, и мне стало завидно.

Повернувшись к Люсе, я привлек ее к себе за талию и зашептал на ухо:

— Посмотри, там, слева, видишь кустики?

— Вижу.

— Пойдем туда.

— Ты. что, Ромка? — испуганно зашептала Люся, оглядываясь на сестру. — Ребята же здесь…

— Им не до нас. — Я крепко поцеловал ее в губы, и она растаяла, обмякла в моих руках. — Пойдем. Только тихонько…

Я помог подняться Люсе и повел ее к зарослям желтой акации внизу склона.

— Рома, не надо… Пожалуйста… — просительно шептала Люся, но шла не сопротивляясь и руку не выдергивала.

Сучок под ногой треснул, как выстрел. Мы замерли, и я вдруг «увидел» заросли, к которым мы направлялись, как бы изнутри. Между крученых стволов кустарника лежал человек в камуфлированной форме и рассматривал нас в бинокль.

— Куда это вы? — окликнул нас Владик с полянки.

— Не лезь ты к ним… — запоздало шикнула на него Света.

— Куда, куда… К роднику, за холодным шампанским.

— А… А мы было подумали…

Света прыснула, закрываясь ладонью.

— Каждый думает в меру своей распущенности, — ответил я. — Голодной куме — одно на уме.

Изменив направление, я повел Люсю к роднику. Мы напились ледяной воды, затем извлекли из родника бутылки и вернулись на полянку.

— Женщинам — шампанское, мужчинам, увы, фанту, — провозгласил я, передавая бутылки Владику.

Владик принялся разливать шампанское, и в этот момент в моем кармане запиликал мобильный телефон. Я уже и забыл о его существовании, но Серебро не собирался оставлять меня в покое.

— Слушаю, — буркнул я в трубку.

— Напрасно вы, Роман Анатольевич, выехали на Карьер, — вкрадчиво произнес Серебро. Ни тебе «здрасте», ни «привет»…

— А вам какое дело? — раздраженно повысил я голос.

— За пределами города мы не сможем должным образом обеспечить вашу безопасность.

— Я уже говорил, что не нуждаюсь в ваших услугах. Неужели непонятно? Примеров недостаточно?

— Вы — да, согласен, действительно не нуждаетесь, — все тем же вкрадчивым голосом продолжал Серебро. — А ваши друзья?

Здесь он попал в точку. Я отнюдь не был уверен, что «мелкие бесы» будут защищать ребят наравне со мной. Тем не менее отступать от своей линии не собирался. «И будь что будет…» — кажется, так пела певичка.

— Оставьте нас в покое, — сказал я. — Рекомендую. И отзовите отсюда своего наблюдателя.

— Какого наблюдателя? — В голосе Серебро прозвучала неподдельная тревога. — Где — в Карьере?

Я посмотрел на заросли желтой акации в низине, куда вел Люсю и где «увидел» прячущегося человека в камуфлированной форме с биноклем. Там уже никого не было.

Николай Иванович продолжал что-то быстро говорить, но я его не слышал. Кто же лежал в кустах? Серебро от него открещивается, а боевики Грызлова церемониться бы не стали, Нечего им за мной наблюдать, когда стрелять надо. Выходит, мной заинтересовалась некая третья сила… Или четвертая, если учесть «мелких бесов»? Ох, что-то много вокруг меня стало вертеться привидений, скоро со счета собьюсь.

Я отвел руку с телефоном от уха и посмотрел на аппарат. Только теперь стала понятна суть подарка «ксенологов». Переговоры со мной — дело второстепенное; благодаря мобильнику «ксенологи» всегда были в курсе моего местонахождения и передвижения. Что за «жучок» стоял в мобильнике, я не знал, но в том, что он помогал пеленговать мое местопребывание, был уверен на сто процентов.

— И днем и ночью от вас покоя нет, — сказал я в трубку. — Прощайте.

Наконец я сделал то, что собирался сделать еще в кафе «Баюн», когда Серебро вручил мне «подарок». Взялся за антенну и, не обращая внимания на скороговорку Николая Ивановича из динамика, изо всей силы врезал мобильником по стволу сосны. Брызги пластмассы полетели во все стороны. Сбылась мечта идиота.

— Какой пикник испортили… — огорченно произнес я. Ребята смотрели на меня с нескрываемой тревогой;

— Серьезные неприятности? — спросил Владик.

— Не очень. — Я улыбнулся. — Небольшие неувязки по работе, касающиеся только меня. Продолжаем отдыхать. Разливай.

Никто мне не поверил.

— В общем-то нам домой пора, — озабоченно сказала Светлана, отводя взгляд в сторону. — Врач не рекомендовал Владику долго находиться на открытом воздухе.

— Но шампанское-то допить нужно? Еще минут пятнадцать посидим и поедем.

На пятнадцать минут все согласились, но былого удовольствия от пикника уже никто не испытывал.

Напрасно я разбил мобильный телефон. Надо было выключить его и оставить на полянке, чтобы Серебро думал, будто мы еще там. Либо уезжать сразу, а не сидеть злополучные «пятнадцать минут». Силен я задним умом… Это я понял, когда, выезжая из-под сосен, увидел знакомую серую «Волгу», пылящую по пустынной разбитой дороге к Карьеру. Серебро, похоже, самолично пожаловал; стоило верить, что соглядатай в кустах не его человек.