Таинственные земли - Дейв Дункан

– Значит, он замышлял побег уже давно? Тогда почему же не поговорил со мной раньше?

Зана выпрямилась, взяв под мышку узел одежды, и устремила на Инос непроницаемый взгляд.

– У мудрого султана всегда есть в запасе множество планов, однако он редко выдает их. Госпожа, нам следует перекусить и поговорить о чем-нибудь другом.

Полная луна повисла над Весенним морем – такая яркая, что в ее свете мерцали даже далекие снеговые шапки Агонист. Со стороны шумного лагеря плыл дым, соблазнительные ароматы еды и отголоски смеха. Половину обитателей лагеря составляли женщины – судя по голосам, среди них было много совсем молодых. Вторую половину – облаченные в коричневое стражники.

Ни Кара, ни Азака нигде не было видно. Как и подобало королеве, Инос поужинала в гордом одиночестве, на ковре под навесом шатра, хотя все остальные расположились на песке у костров. Несомненно, вокруг лагеря были выставлены часовые, но до слуха Инос долетали лишь веселые разговоры и смех.

Постепенно ужин сменился пением. Дворцовым женщинам редко удавалось покинуть свое обиталище, и теперь они вовсю наслаждались отдыхом у моря. Инос не стала не гадать, сколько из этих женщин было подарено султану, вырвано из нищеты в детстве и перевезено в сераль. Разумеется, это ее не касалось.

Не ее делом было и то, что султан решил устроить праздник для своих стражников и его исчезновение было тактичным шагом, позволяющим свите расслабиться. Азак был непредсказуем. Теперь Инос не сомневалась: план бегства из Араккарана созрел в его голове еще задолго до разговора. Доводы Инос убедили султана привести план в исполнение и, должно быть, взять ее с собой… а может, она вовсе не оказала на Азака никакого влияния. Вероятно, он воспользовался ею как маскировкой. Ладно, время покажет.

Инос решила последовать примеру Азака и исчезнуть. Она удалилась в свой шатер и отпустила Зану и других женщин, которые прислуживали ей. Все, что ей могло понадобиться, было уже принесено и приготовлено, в том числе мягкое и просторное ложе.

Долгий день утомил ее, но сон упрямо ускользал. Инос лежала, глядя на узор светящихся точек в крыше шатра – там, где лунный свет проникал сквозь дыры, оставленные иголками. Но заснуть ей не давал вовсе не шум от костров и не отдаленный рокот прибоя.

Странно, но победа не принесла ей удовлетворения. Если она и вправду заполучила союзника, то только потому, что ей удалось больно уязвить Азака. Раша развеяла его таинственный облик в тот момент, когда Инос узнала: Азак – ее игрушка. В этом Раша совершила ошибку, и, несомненно, ошиблась раньше, наложив на него второе дьявольское проклятие. Более чем что-либо другое, эта невыносимая ноша заставила Азака добиваться помощи Четверки, даже если он и не признавался в этом. Итак, Раша обманула сама себя. Но Инос узнала о втором проклятии по чистой случайности, а не благодаря хитрости и проницательности. Она хотела бы поверить в свою победу, но торжествовать пока было рано.

Предстояло великое сражение. Новому союзнику Инос придется заслужить ее уважение, устроив побег, а Азак до сих пор явно проигрывал в поединках с колдуньей. Весь его безумный план мог лопнуть словно мыльный пузырь, столкнувшись с реальностью. Но об этом Инос предпочитала не задумываться.

Время от времени она слышала особенно громкий хор голосов от костра или чересчур отчетливый взрыв смеха, но вес эти звуки были слишком наполнены радостью, чтобы вызывать раздражение, и в каком-то смысле даже успокаивали ее. Если ей говорили правду, тогда по крайней мере некоторые из этих женщин вышли из нищеты, так потрясшей Инос сегодня днем. В Араккаране это можно было назвать удачей.

Нет, именно лица детей вставали перед ней в темноте шатра. Она помнила постыдную бедность деревень, которые повидала сегодня, и противоположность этой бедности – роскошь дворца. Такую, как роскошь шелковых простынь и мягкого матраса, на котором она сейчас покоилась.

Краснегар – бедное королевство. В неурожайные годы его жители голодали, но королевская семья не голодала. Инос подозревала, что, когда во время голода в Араккаране канавы переполняются трупами крестьян, это никак не отражается на диете принцев. Как уроженка Севера, она не сомневалась: в теплом климате жить легче. Очевидно, здесь это утверждение не было справедливым, по крайней мере для голодных детей.

Костры угасали, луна поднялась выше, пение затихало. Разговоры становились все тише и интимнее.

Но едва Инос успела заснуть, как внезапно проснулась, услышав крик ребенка. Ребенок? Откуда здесь ребенок? Она не видела в лагере детей, и теперь у нее не осталось ни малейших сомнений, что Азак сам спланировал все подробности экспедиции. Но зачем ему понадобилось брать с собой ребенка? Она не успела подумать даже о единственной возможной причине, прежде чем вновь погрузилась в сон.

Хотя солнце давно покинуло Зарк, оно по-прежнему светило над полями сахарного тростника на Феерии, где Рэп и его спутники уныло брели по красноватой утоптанной тропе, и им казалось, что они бредут так уже целую вечность. То и дело навстречу им попадались торговцы, пастухи и батраки с ферм.

По обеим сторонам от тропы вид заслоняли высокие стены растительности, но Рэп видел: за ними не скрывается ничего опаснее крыс. Он вглядывался в лица прохожих, стремясь угадать, привлекает ли гоблин их взгляды, заметил ли кто-нибудь его собственную нелепую татуировку, но не выявил ничего, кроме мимолетного любопытства, вскоре исчезающего под грузом дневных дел. Едва трое изгнанников расположились у ручья вместе с другими путниками, как отряд всадников пронесся рысью по тропе. Легионеры обратили на Рэпа, Тинала и гоблина не больше внимания, чем на местных крестьян.

Большинство местных жителей составляли импы, но Рэп заметил среди них нескольких чистокровных троллей и троллей-полукровок, а один раз – даже стайку гномов, приземистых, коренастых и широкоплечих, с грубой сероватой кожей. Переваливаясь, они шагали по тропе, неся на спине мешки. Рэп еще никогда не видел гномов, но одного беглого взгляда ему хватило, чтобы убедиться: вероятно, репутацию скуповатого и ограниченного народа они получили вполне заслуженно.

Близился полдень. До Мильфлера оказалось дальше, чем рассчитывал Рэп. Еле волоча ноги по пыльной тропе, Тинал пренебрежительно отзывался о городе, призывая на помощь воспоминания о давнем визите Сагорна. Несмотря на то что Мильфлер считается самым крупным поселением Феерии, говорил Тинал, он совсем крохотный, по меркам материка, – странный, грязный городок, беспорядочно вытянувшийся вдоль залива. Здешний пляж – один из лучших в Пандемии, и потому берега окаймляют роскошные особняки местной аристократии, главным образом – отставных высокопоставленных чиновников Империи, пожинающих плоды многолетнего взяточничества.

Залив славится своей красотой, продолжал болтать Тинал, его защищают от ветров высокие скалы. Здесь даже у самого берега довольно глубоко – удобно для больших судов. На гребне горного хребта высится дворец проконсула. Тут Тинал хихикнул.

– Постой! – насторожился Рэп. – Какое нам дело до дворца проконсула?