Шафрановые врата - Линда Холман

Хаси зловеще рассмеялся, его пальцы — не больше спичек — дергали меня за рукав.

Я полезла в сумочку и положила один су в эту маленькую, почти человеческую ручку и была вознаграждена пронзительным визгом. Хаси вскарабкался по моей руке мне на плечо и перескочил одним длинным прыжком Мохаммеду на грудь. Один из его когтей оцарапал мне шею. Привычным движением обезьяна засунула монету в карман жилетки, которую Мохаммед носил поверх халата. Затем Хаси прижался зубами к уху Мохаммеда, снова гримасничая и тихо смеясь. Мохаммед серьезно кивнул.

— Мадам, Хаси сообщил мне, что в вашей жизни произойдут перемены. Важные перемены. Именно здесь, в Марокко.

Я знала, что это вздор. Моя расцарапанная шея болела. И все же я не удержалась и спросила:

— Какие перемены?

Мохаммед сделал характерный жест своими большим и указательным пальцами.

— Хаси нужен еще один су, чтобы поведать то, что он знает, — сказал он; я порылась в сумочке и положила свой последний су на крошечную черную ладошку. Монета моментально отправилась в карман Мохаммеду, и обезьянка снова «зашептала» что-то ему на ухо.

— Это история, которой я раньше не слышал от Хаси, мадам. Важная история. Вы приехали в Марракеш найти что-то. Вы что-то потеряли, что-то важное. Разве я не прав? Я вижу по вашему лицу, что Хаси говорит правду.

Какое-то время я не отвечала, затем покачала головой, уверенная, что Мохаммед говорит это всем иностранцам; я не хотела, чтобы он понял, что действительно попал в точку.

— Vraiment?[55]Правильно, мадам? Вы отрицаете это? Хаси говорит мне, что ваша грусть скоро пройдет. Очень скоро. Под Южным Крестом вы поймете: то, что вы ищете, может иметь другую форму. Вы можете не узнать это.

— Южный Крест?

Мохаммед покосился на небо.

— Созвездие, мадам. Здесь, в Африке. Южный Крест. Вы поищите его на ночном небе. И под ним вы найдете то, что искали. Но помните, мадам, помните: здесь есть Другие, джинны. Они принимают человеческий облик. Будьте осторожны. Будьте очень внимательны и не поступайте необдуманно.

Хаси визжал, беспрерывно подпрыгивая.

Этот звук вонзался в мои уши. Я закрыла глаза, и перед моим мысленным взором пронеслись какие-то непрошеные образы: жуткая гримаса Хаси, его открытый рот и крошечные острые зубки, затем открытые рты детей-попрошаек. Вырванные зубы и оскал мужчины, вырывающего зубы, его щипцы…

Я открыла глаза и увидела ряд бритых голов; я сразу же подумала о головах, насаженных на колья, о которых упоминал мистер Рассел. Мой живот свело судорогой, словно меня тошнило, и я невольно согнулась. Но через пару секунд я увидела, что это были не человеческие, а козьи головы, без шерсти, синие и облепленные мухами, с глазами навыкате. Они лежали в ряд на низком столе. Мужчина в рваной джеллабе показывал мне на них и кивал.

Пошатываясь, я пошла прочь. Я не могла упасть, потерять сознание здесь, не могла упасть на грязную землю. Что случится со мной, если я упаду?

— Вернитесь, мадам! — окликнул меня Мохаммед. — Еще за один су Хаси скажет вам больше; он скажет вам что-то очень важное: что вам нужно сделать, чтобы защитить себя от Других. Только один су, мадам!

Я продолжала идти, то и дело спотыкаясь. Я коснулась болевшей царапины на моей шее и увидела на пальцах кровь. Заметив высокий минарет мечети Кутубии, я не сводила с него глаз, зная, что он выведет меня из медины. Я старалась идти быстрее, прижимая сумку к груди, мои волосы растрепались, платье на спине стало мокрым от пота и внезапного необъяснимого страха. Я едва волочила свои непослушные ноги; если бы могла, я бы побежала.

Я весь вечер уговаривала себя еще раз пойти в медину; меня не должны смущать пристальные враждебные взоры, грубые прикосновения и шокирующие звуки. Я сильная, говорила я себе.

Тем более что у меня не было выбора.

На следующее утро я снова направилась к воротам, что вели в медину. Я подняла глаза на Кутубию, а затем, сделав глубокий вдох, во второй раз вошла через главный вход.

На этот раз я не останавливалась и не обращала внимания на крики выпрашивавших милостыню детей и звон колокольчиков носильщиков воды в высоких куполовидных шапках, с медными кружками и козьими бурдюками с водой. Я прошла мимо человека, вырывающего зубы, и протиснулась сквозь толпу молодых людей, собравшихся вокруг заклинателя змей с флейтой и корзиной, откуда медленно поднималась змея; я резко отдернула руку, когда кто-то ухватился за нее, и не оглянулась, чтобы посмотреть, кто это был.

Я поспешила с площади на базар и у каждого прилавка произносила: «Дювергер, Дювергер, вы знаете Дювергеров?» Наконец один мужчина приветственно раскинул руки, а потом достал пару ярко-оранжевых бабучей, окидывая меня взглядом.

— Эти туфли подойдут вам, мадам, — сказал он по-французски. — Хорошие туфли; я продаю только наилучшие туфли в Марракеше. Я знаю французский, и испанский, и английский, — сказал он. — Я путешествовал по многим местам. Откуда вы? Англия?

— Америка, — ответила я, и он кивнул.

— А, Америка. Однажды у меня была прекрасная американская невеста. Она была моей третьей женой. Но она вернулась к себе домой.

Я тоже кивнула, хотя не знала, верить ли его рассказу. Белки его глаз были желтыми, а изо рта исходил сильный запах чеснока.

— Хорошо, хорошо, — сказала я. — Но Дювергеры… вы знаете их?

— Я знал Monsieur le Docteur, — сказал он.

— Да? Вы знали его? Доктора Этьена Дювергера? — Я произнесла это спокойно. Интуитивно я понимала, что этот мужчина не должен знать, как для меня важны эти слова.

— Как же бабучи, мадам? Вы купите их?

Я взяла оранжевые тапочки в руки.

— Да, да, я куплю их. Но, пожалуйста, что вы знаете о докторе Дювергере?

Он пожал плечами.

— Сначала мы должны обсудить, какая цена вас устроит. Мы попьем чаю и обсудим это, — сказал он, размахивая рукой.

Я покачала головой, но в тот же момент мальчик лет десяти появился рядом со мной. Мужчина заговорил по-арабски, и мальчик убежал.

— Он принесет чай. Садитесь, садитесь, мадам, — предложил он, убирая с низкой скамейки кучу бабучей ярких цветов. — Сюда. Садитесь, мы попьем чаю и обсудим цену.

Все, чего мне хотелось, — это чтобы он ответил на мои вопросы, но я поняла, что сначала должна сыграть в его игру. Я села. Его лавка была футов десять в длину и три в ширину; в ней стоял сильный запах крашеной кожи.

— Пожалуйста, мсье. О докторе Дювергере.

— Я знаю мсье Дювергера, — повторил он. — Он приходил на базар покупать киф и кожаные товары. Он приходил в мою лавку, потому что я говорю по-французски. Конечно, это было раньше. Потом… — он вскинул руки, — никто его не видел.