Репетиция убийства - Фридрих Незнанский

— Езжай уж. Только к машине моей верни меня, пожалуйста. А потом езжай. Нужен ты мне больно, скунс проклятый. Как в кроссвордах пишут, «американская вонючка».

— Почему «американская»? — обиделся Денис. — Мы чешское пиво пили.

— А нынче в моде — наше! Покупайте, понимаешь, российское! Но у этого Дениса все не как у людей. Вот сдам тебя сейчас дяде милиционеру, Грязнов-старший махнул рукой в сторону гаишника, пытавшегося «разрулить» пробку. — Пусть он тебя понюхает. Ему, надеюсь, понравится.

— Дядь Слава, ну прав я все-таки, как думаешь?

— Это ты про то, что в показаниях Мухи и Ратникова так кстати упоминался Тарасенков? Ты ведь прочитал эти показания — я правильно тебя понял?

— В общем, да.

— То есть с Дудинцевым распивал.

— Ну, дядь Слава, не увиливай же. Ведь именно на Тарасенкова они работали? Их убийство подтверждает, что они сказали правду?

— Ну и что? Ты хочешь сказать, что Тарасенкова шлепнули за то, что он шпионской конторой руководил? Я тебе, может, и поверю, но следователем по убийству Тарасенкова у нас, как я тебе уже говорил, товарищ Штур, у него свое мнение на этот счет и лишние два трупа ему в дело никак не нужны.

У Дениса не то чтобы щекотало под ложечкой — все-таки взрослый уже мальчик, а бояться экзаменов становится как-то неприлично уже годам к двадцати… Но некоторую неловкость он все-таки испытывал. Некоторую, совсем маленькую, ватность в ногах. Не хотелось ему ближе знакомиться со старшим следователем по особо важным делам Вениамином Аркадьевичем Штуром. Слишком много он слышал о нем от людей, которым доверял. Неприятен ему был Штур по их рассказам, да и по собственным обрывочным впечатлениям был неприятен. И теперь этому неприятному Штуру предстояло определять судьбу их расследования.

Дудинцев — тот просто бесился. Он широко вышагивал рядом, некрасиво скаля красивые зубы. Он бормотал себе под нос нехорошие, кажется, слова. Он бы сплевывал в сторону, если бы находился все-таки не в здании Мосгорпрокуратуры. Дудинцева должны были сейчас унизить — других вариантов просто не было. Если Денис топал к Штуру добровольно, то у Дудинцева был приказ.

О Штуре ходили легенды. Штур был непримиримый традиционалист, а попросту зануда. Таких, как Дудинцев, Штур не переносил, а таких, как Денис, нарочито не замечал. А работать, к всеобщему сожалению, придется вместе — так решило большое начальство, с которым не поспоришь.

В Маркова, Тарасенкова и Арбатову стреляли не люди, а — ого-го! чудесная машинка, управляемая неизвестно как и, главное, кем. А может, наоборот, главное — как, и если потянуть за эту ниточку, тот самый «кто» найдется сам собой…

Ага-ага, подумало большое начальство, да у нас же есть спецподразделение «Р», и, в частности, Дудинцев Кирилл! Они же на таких штуковинах собаку съели! Про собаку, конечно, явное преувеличение: с компьютером-убийцей никто из спецов, в том числе и Дудинцев, никогда не сталкивался. И все-таки — кто же, как не они, мы ведь их специально для этой цели создавали!

С другой стороны, есть следователь, ведущий дело, — никакой не особенный, к чудесам не привыкший, зато старый, проверенный работник, прекрасный специалист в своем деле Штур Вениамин Аркадьевич.

И надо бы им как-нибудь сотрудничать, потому что иначе нельзя.

Ну а Грязнов-младший — до кучи — сам приплелся. Точнее, Дудинцев его приплел в качестве моральной поддержки и… еще раз моральной поддержки. Ну правда же, нельзя в трудную минуту не подставить товарищу свое мускулистое плечо, с усмешкой подумал Денис. В деле он разбирался хорошо, сам был в нем изо всех сил заинтересован, да и, в конце концов, интересно пообщаться с легендарным Вениамином Аркадьевичем!

Легендарный Вениамин Аркадьевич чуть привстал с кресла, пожал вошедшим руки. Сесть, впрочем, не предложил, но и сгонять гостей со стульев, на которых они, что делать, без приглашения устроились, тоже не стал.

— Это, значится, спецназ ко мне пожаловал? — полуутвердительно пророкотал он.

— Не совсем, — сдержанно, но твердо начал Кирилл. — Дудинцев Кирилл, заместитель начальника спецподразделения «Р» МВД. Как вам наверняка известно, мы специализируемся на нетрадиционных…

— Ну вот я и говорю, «спецназ». Да еще и нетрадиционный… На НЛО у нас в милиции еще никто пока не специализируется? Не в обиду вам, молодые люди, будет сказано, с раскрываемостью преступлений в Советском Союзе было куда лучше — да-да, в Советском Союзе, тогда, когда всех этих ваших «спец…» еще и в проекте не было.

— Прошу прощения, Вениамин Аркадьевич, но у нас действительно будет плохо с раскрываемостью вот этого конкретного преступления, если мы сразу же перессоримся, — примирительно сказал Денис. Уж если взял его Кирилл с собой в качестве буфера, так не пристало этому буферу сложа руки сидеть.

— Вы?! — У Штура, кажется, глаза буквально полезли на лоб: неслыханная наглость! Невиданная! Частный детектив в его кабинете! Частный детектив пришел «по делу»! (Штур имел собственное, очень хорошее представление о том, какие могут быть дела у частных детективов, и был совершенно — ну просто абсолютно! — уверен в том, что сам он этих дел ни в жизнь не касался и не коснется, так что его пути с дорожками этого народца пересечься просто не могут.)

— Так точно, Денис Грязнов, руководитель детективного агентства «Глория».

На лице несчастного Вениамина Аркадьевича отразилась вся гамма чувств и кое-какие вполне практические мысли. Денис такие мысли читал с легкостью: сперва Штур хотел выгнать его, негодника, вон, после решил, что больше подойдет к случаю желчная язвительность, и в конце концов пришел к выводу, что лучшим наказанием для Дениса будет, ежели следователь не станет замечать его вовсе.

Возможно, это и вправду могло бы быть обидно — ну, скажем, если бы Грязнов, будучи частным сыщиком, мучился бы комплексом неполноценности перед милицией. Мучились многие. Но Денис их, к счастью, не понимал. Одна и та же профессия, разница только в том, кто тебе «хозяин» — ты сам или государство. По-грязновски выходило, что достойнее быть себе хозяином самому. Так что презрение Штура било мимо цели.

— Денис — ценный свидетель по нашему делу, — попытался вступиться Дудинцев.

Штур кивнул, глядя в стол.

— Перейдем к делу? — Дудинцев разложил на столе Штура папку с материалами. Штур брезгливо отодвинулся. Стараясь не замечать скептицизма собеседника, Кирилл начал: — Как мы с вами знаем, в машине, из которой стреляли в Маркова, Тарасенкова, Арбатову и Пака, не было ни одной живой души.

— Знаем? — перебил Штур. — Я бы, молодой человек, на вашем месте поостерегся что бы то ни было утверждать наверняка. У нас ведь пока есть только версии, так?

Дудинцев покраснел.

— Как нам удалось установить… — попытался он иначе построить фразу, но был прерван уже в самом начале: