Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Последний самурай - Марк Равина

Последний самурай - Марк Равина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 71
Перейти на страницу:

После того как Сайго согласился с упразднением княжеств, его главная цель состояла в том, чтобы действовать быстро и решительно. Чтобы ускорить переговоры, он высказался за ограничение дебатов, то есть за то, чтобы в них принимали участие по одному представителю от Сацума, Тоса и Тёсю. Другие олигархи согласились с ним, лишь немного модифицировав его план. 25/6/1871 все семь действующих императорских советников (санги), включая Окубо, подали в отставку и были заменены двумя людьми — Кидо и Сайго. 14/7/1871 к ним было добавлено еще два советника — Итагаки из Тоса и Окума Сигэнобу, самурай из Сага. Эта структура, с одним советником из каждого главного княжества, продержалась вплоть до начала 1873 года. Хотя Окубо отошел в сторону, чтобы освободить путь для Сайго, он почти сразу же был назначен главой финансового министерства и остался в центре политической власти. Окубо сменил Датэ Мунэнари, дайме Увадзима, и это был первый шаг в длительном процессе политической реформы — замены дайме и придворных аристократов («знатных болванов», как их называл Сатоу) энергичными и способными администраторами. Общая правительственная реорганизация 1871 года сконцентрировала всю политическую власть в руках нескольких самураев из четырех северо-западных княжеств.

12/7 Сайго, Кидо и Окубо тайно встретились, чтобы обсудить детали упразднения класса дайме. Только после того, как между ними было достигнуто соглашение, они сообщили о своем плане Итагаки, Окума, а в их лице и всему императорскому двору. С самими даймё никто не посоветовался, и до самого последнего момента они ни о чем не подозревали. 14/7/1871, в 10:00, Симад-зу Тадаёси, Мори Мотонори из Тёсю, Набэсима Наохи-ро из Сага и Итагаки Тайсукэ, представлявший Ямано-ути Ёдо, были вызваны на аудиенцию к императору и проинформированы о том, что их княжества упразднены. Через четыре часа император появился перед ассамблеей из пятидесяти шести бывших даймё, а ныне губернаторов княжеств, и объявил им о том, что для защиты японского народа и достижения паритета с ведущими мировыми государствами княжества ликвидируются. Наследственное правление княжествами, объявил император, мешало проведению реформ, и теперь императорская воля заключается в том, чтобы «покончить с угрозой неисполнения правительственных приказов». Ошеломленные слушатели поначалу не осознали полностью, что их, по сути, лишили всякой власти.

На протяжении последующих месяцев центральное правительство систематически перечеркивало местные границы и назначало губернаторов префектур вместо бывших дайме. Эти губернаторы были представителями токийского правительства, и, не являясь потомками местных феодальных правителей, они могли эффективно внедрять общенациональные стандарты в налоговую систему, гражданскую администрацию, закон и образование. Примечательно, что класс дайме поддался почти без всякого сопротивления. Многие даймё, особенно из маленьких княжеств, были испуганы превращением своих владений в современные государства, и поэтому они с облегчением приветствовали упразднение княжеств. Некоторые даймё, такие, как Уэсуги Мотинори из Ёнэдзав, считали, что реформы нарушают многовековую японскую традицию, но при этом не хотели противостоять императорскому правительству и его войскам. Другие искренне признавали потребность в радикальной централизующей реформе. Например, Мори Мо-тонори из Мито открыто поддержал упразднение княжеств и даже выступил за более радикальные изменения в наследственных привилегиях. Наконец, на позицию многих даймё повлияли щедрые финансовые условия, предложенные центральным правительством. Бывшие губернаторы княжеств получали пожизненное содержание, равное 10 процентам дохода от налоговых сборов в их княжествах, и им также гарантировался элитный статус во вновь созданной общенациональной табели о рангах. Единственным открытым противником хайхан тикэн был Симадзу Хисамицу. Убежденный в том, что упразднение княжеств — это не что иное, как измена, Хисамицу переходил от зловещего молчания к гневным тирадам в адрес Сайго и Окубо. Хисамицу потерял большую часть своей власти и не мог противостоять центральному правительству, но ее осталось вполне достаточно для того, чтобы мучить Сайго.

Сайго был рад спокойному, безболезненному переходу и понимал, что без его поддержки реформа хайхан тикэн превратилась бы в долгий и насильственный процесс. Но он испытывал двойственные чувства по поводу упразднения класса даймё. Хайхан тикэн поставила Сайго перед болезненным конфликтом лояльности. Сайго согласился с аргументами Кидо и Окубо, говоривших о том, что упразднение класса даймё является необходимым шагом для создания надежного фундамента японского государства, но тем не менее ему казалось, что он предал дом Симадзу. Кидо чувствовал, какое сильное внутреннее напряжение испытывает Сайго, и он аплодировал его готовности поставить благо Японии выше своих личных желаний. Но даже Кидо не осознавал всю глубину страданий Сайго. В письме Ка-цура, который стал его ближайшим доверенным лицом, Сайго ясно изложил суть своего внутреннего конфликта. «Если четыре княжества, которые возглавили государство и вернули владения даймё, не сумеют довести реформы до конца, — написал он 20/7/1871, — то кроме того, что нас подвергнут всеобщему осмеянию, наша неудача будет приравнена к намеренному обману императорского двора». Это серьезно ослабит международную репутацию императорского правительства и подорвет национальную безопасность. Таким образом, Сайго поддерживал хайхан тикэн, но делал это с тяжелым сердцем:

«Когда император отдал свой приказ, чувства, которые я испытал, было трудно перенести, поскольку я, как и все мы, долгие годы наслаждался щедротами дома Симадзу. Но таков общий курс развития государства, и, что бы я ни сказал, мне не удастся противостоять ему долгое время: мне кажется, это движение не сможет остановить ЕЇИ один человек».

Сайго поддержал упразднение княжеств только потому, что он считал себя обязанным это сделать; ему казалось, что предать своего господина не так ужасно, как подорвать престиж императорского дома. Это было мучительное логическое обоснование поддержки создания современного централизоваЕшого государства. То, что Сайго считал государство Мэйдзи всего лишь наименьшим из двух зол, было для него зловещим знаком.

Хотя Сайго с самого начала испытывал двойственное отношение к государству, которое он помогал создать, ему удавалось скрывать свой внутренний разлад. Сайго, как отметил Окубо, хорошо умел прятать свои эмоции за стоической внешностью, и теперь он прилагал все усилия для того, чтобы скрыть от окружающих свое внутреннее смятение. Всего лишь через несколько дней после объявления хайхан тикэн Сайго нанес визит Джозеф Хебнер, отставной австрийский дипломат, совершавший увеселительную поездку по Японии. Хебнер позднее опубликовал свои воспоминания об этой поездке, и его описание Сайго весьма красноречиво. Хебнер ясно понимал, какое значение имеет Сайго для государства Мэйдзи, и он пояснил, что «было необходимо заручиться поддержкой Сайго, прежде чем пытаться проводить какие-либо реформы». Он также высоко оценил манеры и характер Сайго: «Сайго сложен, как Геракл. В его глазах светится ум, а черты лица исполнены энергией. У него внешность военного, а своими манерами он напоминает сельского помещика». Но Хебнер не почувствовал в нем ни внутреннего напряжения, ни дискомфорта, ни страданий и написал только о недостатке энтузиазма у Сайго: «Говорят, что ему до смерти наскучил двор и он мечтает поскорее вернуться в провинцию». Эта рассеянность, которую Хебнер описал как скуку, была внешним проявлением глубокого внутреннего конфликта, который испытывал Сайго.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?