12. Битва стрелка Шарпа. 13. Рота стрелка Шарпа (сборник) - Бернард Корнуэлл

Они стояли вдвоем возле британских пушек, обращенных к восходящему солнцу, в лучах которого мерцал туман над Дос-Касасом. Река бежала на юг вдоль подножия высокого хребта, стоявшего на пути французов к Алмейде. Атаковать в лоб, форсируя реку и карабкаясь потом по крутому горному склону навстречу британским пушкам, было бы равносильно самоубийству, но, если не принимать в расчет этот безнадежный вариант, для выхода к осажденной Алмейде оставалось только два маршрута. Один пролегал севернее, в обход хребта, но там дорогу преграждали все еще грозные руины форта Консепсьон. Веллингтон полагал, что Массена выберет южную дорогу – через Фуэнтес-де-Оньоро.

Деревня расположилась там, где хребет снижался к широкой болотистой равнине, над которой сейчас рассеивался утренний туман. Дорога от Сьюдад-Родриго шла по равнине прямиком к броду через Дос-Касас. После брода она поднималась на холм между деревенскими хижинами и, достигнув плато, разделялась надвое. Одна ветка вела к Алмейде, стоявшей в дюжине миль к северо-западу, другая – к Каштелу-Бон и узкому мосту через глубокую долину Коа. Какую бы из двух дорог ни выбрали французы, чтобы доставить припасы в осажденный город и оттеснить британцев к «бутылочному горлышку», им сначала нужно пройти по крутым улочкам Фуэнтес-де-Оньоро, защиту которой обеспечивал гарнизон из красных и зеленых мундиров.

Хребет и деревня создавали для противника ситуацию, в которой пришлось бы наступать снизу вверх, но был второй, намного более привлекательный вариант. К югу от деревни, пересекая равнину, шла на запад, к бродам через Коа, вторая дорога. Эти броды были единственными переправами для пушек, фургонов и раненых Веллингтона, если бы ему пришлось отступить в Португалию. Французы, создав угрозу обхода Фуэнтес-де-Оньоро с фланга, через южную равнину, вынудили бы Веллингтона спуститься с плато. Отказ спуститься означал бы потерю единственного безопасного пути через Коа. Тогда французы перерезали бы южные дороги и обрекли Веллингтона на тяжкий выбор: победа или разгром. Оказаться перед таким выбором Шарп не согласился бы ни за какие коврижки.

– Боже, спаси Ирландию! – сказал вдруг Харпер. – Вы только гляньте!

Шарп смотрел на юг – на равнинные луга, что предлагали такой легкий маршрут мимо Фуэнтес-де-Оньоро, – но теперь перевел взгляд на восток, куда указывал Харпер.

За растаявшей завесой тумана открылась длинная, темная роща пробковых и каменных дубов, из которой в том месте, где белая дорога выбегала из тени, появилась армия. Люди Массена, должно быть, разбили лагерь за рощей, и дым утренних костров, смешавшись с туманом и поднявшись выше, напоминал облако. И вот сейчас в тревожной, грозной тишине эта армия выдвигалась на прилегавшую к деревне равнину.

Британские канониры поспешили к пушкам и начали разворачивать их, чтобы взять на прицел то место, где дорога выходила из-за деревьев, но какой-то артиллерийский офицер уже бежал вдоль огневых позиций, крича прислуге:

– Пусть подойдут ближе! Не стрелять! Посмотрим, где их батареи! Не тратьте понапрасну порох. Доброе утро, Джон! Рад тебя видеть! – окликнул полковник приятеля и коснулся шляпы, вежливо приветствуя двух незнакомых стрелков. – Сегодня, парни, вам точно придется потрудиться.

– Вам тоже, полковник, – сказал Шарп.

Полковник побежал дальше. Шарп снова посмотрел на восток, потом вытащил подзорную трубу, раздвинул и положил для удобства на пушечное колесо.

Французская пехота строилась на выходе из рощи, позади развертывающихся батарей. Притащивших пушки волов и лошадей уводили в рощу, под прикрытие дубов. Одни артиллеристы поднимали тяжеленные пушечные стволы и крепили их на лафетах, другие подносили боеприпасы: ядра в деревянных ящиках, с привязанными к ящикам готовыми пороховыми зарядами в холщовых мешках.

– Ядра, – сказал Шарп Харперу. – Будут бить по деревне.

Английские канониры между тем занимались своим делом. В качестве боеприпасов использовались ядра и картечные гранаты. Пушечное ядро – просто чугунный шар, пробивающий ряды пехоты, в то время как картечная граната – британское секретное оружие, единственный артиллерийский снаряд, делать который еще не научилась никакая другая нация. Это сфера из тонкого металла, заполненная мушкетными пулями и снабженная небольшим пороховым зарядом, который поджигается при помощи запальной трубки. При взрыве пороха металлическая оболочка разрушается и смертоносная начинка разлетается во все стороны. Наилучший результат достигается при взрыве снаряда непосредственно над наступающей пехотой. Секрет успеха именно в запальной трубке. На изготовленную из дерева или тростника трубку нанесены метки, промежуток между которыми соответствует полусекунде горения. Трубку обрезают по нужной длине, заполняют порохом и вставляют в гранату. При выстреле воспламенение запала происходит уже в стволе орудия. Если трубка слишком длинная, снаряд взорвется с перелетом, если слишком короткая – с недолетом.

Сержанты-артиллеристы нарезали запальные трубки разной длины и раскладывали отдельными кучками. Трубки для первых гранат имели длину более половины дюйма, что обеспечивало полет на дистанцию тысяча сто ярдов. Самые короткие запалы, в одну пятую дюйма, взрывали снаряд на расстоянии шестьсот пятьдесят ярдов. Когда противник подходил ближе, вместо гранат конструкции Шрэпнела применялись ядра, а с сокращением дистанции до трехсот пятидесяти ярдов пушки заряжались картечью: оловянным цилиндром, заполненным мушкетными пулями, которые снопом вылетали из ствола, поскольку тонкое олово разрывалось при выстреле.

Артиллерия будет бить вниз по склону и через реку ядрами и картечью, и французская пехота будет находиться под огнем на всем своем пути. Сейчас эта пехота выстраивалась в колонны. Шарп попытался сосчитать «орлов», но их было слишком много, и перестроение шло слишком быстро.

– Самое меньшее дюжина батальонов, – сказал он.

– А где же другие? – спросил Харпер.

– Бог его знает. Ночью, когда они с Хоганом наблюдали идущую к Алмейде французскую армию, Шарп насчитал около восьмидесяти пехотных батальонов, сейчас же он видел малую часть этого внушительного воинства. – Навскидку тысяч двенадцать? – предположил он.

Едва туман растаял над деревней, французы открыли огонь. Первый залп получился нестройным, орудия стреляли по очереди, чтобы проследить полет ядра и внести соответствующие поправки. Первое ядро упало с недолетом, перепрыгнуло через несколько домов и огородов на дальнем берегу и разбило крышу дома на середине склона.

Гром выстрела добрался до Шарпа уже после того, как обрушилась крыша и разлетелись куски стропил. Второе ядро влепилось в яблоню на восточном берегу речки, стряхнув белые лепестки и срикошетив в воду, но уже следующие несколько выстрелов попали в цель, которой стали деревенские дома. На британцев мастерство канониров противника произвело впечатление.

– Хотел бы я знать, что за бедолаги обороняют деревню, – сказал Харпер.

– Пойдем узнаем.

– Мне, по правде говоря, сэр, не больно-то интересно, – пошел на попятную Харпер, но тем не менее последовал за Шарпом по кромке плато.

Непосредственно перед деревней кромка поворачивала под прямым углом к западу, в направлении холмов. Здесь