Стремнина - Галина Шкавронская

Ты красива, доченька, красотой душевною. Ты богата, доченька, щедростью своей. Может, утомилась в гонке ежедневной? Прислонись, любимая, ты к груди моей! Я тебя, родимая, песней убаюкаю, всей своей энергией в тебя перетеку, бережно под голову подложу я руку и беду любую мягко отсеку. …Вот и отдохнула! Снова брызжут силы! Жалко расставаться. Но лети, лети! Вновь сияй звездою, будь кому-то милой. Вновь по жизни ярким лучиком свети!

Через три дня Саид уехал, предварительно купив Яне билет на более позднее число. Проводив мужа, Яна рассказала матери, как он в ту, первую, встречу с ней со слезами просил её вернуться, что обещал сделать всё, чтобы разрулить их отношения со своей матерью. Умолял не разрушать семью, говорил, что ему никто, кроме Яны, не нужен.

— Да ладно, дочка, это твоя жизнь, тебе и решать, как поступать дальше. Тем более, ждёшь ребёнка. Пока ты любишь его, бесполезно затевать побеги, разводы, это даже вредно для отношений. Все эти встряски только вызывают привыкание к ним, а это ухудшает и без того сложную обстановку. Не можешь без него, тогда остаётся только терпеть и применяться к реальности.

Попробуй иначе взглянуть на свекровь. Ведь отчего-то она так мается. Значит, ей плохо. Она не удовлетворена жизнью. Попытайся разобраться, что её в тебе не устраивает, войди в положение, ведь она не от хорошей жизни бунтует! Может, ей тепла душевного не хватает? Будь с ней ласковее, насколько сможешь. Перестань чувствовать себя в их доме изгоем. У вас семья. У Саида много родни, ты хозяйка в семье, а не прислуга. Зови чаще гостей, постарайся перезнакомиться с его роднёй, сами чаще ходите в гости. Не сиди затворницей! Познакомься, например, с соседями, если они окажутся хорошими людьми, вот и будет тебе дополнительное общение. Ведь ты уже говоришь на урду?

— Да, мамуля, я уже и так познакомилась с некоторыми соседями. Все они приветливо ко мне относятся. Там, недалеко от нас, живёт очень хорошая женщина, мать друга Саида. Сам сын её где-то мотается в поисках лучшей доли по Европе, мать его отнеслась ко мне с огромной симпатией. Даже как-то сказала, что очень хотела бы своему сыну такую невестку, как я, представляешь? Ей не важно, что я русская…

— Ну вот, видишь, люди везде есть разные: и хорошие, и не очень, и свет на твоей свекрови не замкнулся. — Марина помолчала немного, а потом сказала:

— Доченька, у меня к тебе просьба, оставь мне Зарочку до следующего твоего приезда, а? Ты в положении, тебе там нелегко придётся — в жаре да в делах по дому. Потерпи немного без неё, и тебе будет физически легче, и мне — морально. А то я тут с ума схожу от одиночества. А Зарочка мне скрасит жизнь. Да и русский язык лучше узнает. А то мне временами и жить не хочется! — голос Марины предательски задрожал.

Немного помолчав, взвешивая слова матери, Яна сказала:

— Думаю, что такой вариант возможен. А почему, собственно, нет? Не знаю, каково мне там без неё будет, но, учитывая моё «положение», ты права. Хорошо, так и поступим. Пусть поживёт с тобой, привыкает к вам, язык русский усваивает, а летом я приеду и заберу её! Договорились!

Через неделю Яна уехала, пообещав матери писать и звонить при первой же возможности.

Возвратясь из поездки в Алма-Ату, Саид был ещё более одержим идеей воссоединения своей семьи. Мать, обрадовавшаяся было, что он приехал без жены, расценила всё со своей «колокольни». Она не спрашивала, почему сноха не вернулась с ним, она была уверена, что Аллах наконец-то услышал её молитвы и даёт её сыну возможность исправить ошибку. А ошибка была в том, что он выбрал в жёны инородку, белесую голубоглазую девчонку, не воспитанную в духе покорности, не понимающую своего счастья. Правда, сноха увезла его первенца, его ребёнка, но рано или поздно сын, конечно же, заберёт свою дочь. Она не должна расти в чужой культуре. Каждый человек сначала рождается мусульманином. А потом уже… Нельзя допустить, чтобы внучку развратили безверием или обратили в другую веру! Как люди не понимают, что только вера — основа человеческого счастья? Только в любви к Всевышнему человек обретает почву под ногами, нет ничего выше чувства благодарности Аллаху! Амна же не хотела даже пять раз в день совершать намаз! Чему она научит своё дитя? У стада овец обязательно должен быть пастух! Истинному мусульманину нужна крепкая броня, и, вообще, ему нужно свести к минимуму любые контакты с миром неправоверных! Так рассуждала мать Саида, плоть от плоти своего народа.

Была жума, пятница, святой день. И она решила, что это самое подходящее время объясниться с сыном.

Саид обдумывал разные варианты, которые могли бы примирить его мать с Амной, убедить их общаться друг с другом без предубеждения. Он очень устал от бесконечных разборок, слёз жены, обмороков матери. Она — старый человек! Вдруг с ней что-нибудь случится из-за этих скандалов? Он никогда бы не простил себе этого! Конечно, Амне нелегко привыкать к здешним порядкам, но она молодая! Должна терпеть и молчать, уважая старого человека! Надо и ему, Саиду, относиться к жене мягче, так она станет терпеливее и к его матери, которая хочет для их семьи только блага. Как же внушить это Амне?..

Приехав домой, он готовился к серьёзному разговору. Саид уже во время утренней молитвы просил Аллаха помочь ему образумить обеих женщин. И сегодня вечером он надеялся получить результат. Во время ужина Саид сообщил, что Амна скоро вернётся, буквально на днях, что им нужно поменять стиль отношений, ибо так дальше продолжаться не может.

Амина-ханум была буквально раздавлена этим сообщением. Голос сына звучал, как в тумане, она плохо понимала, о чём идёт речь. Но вскоре сумела обуздать свои чувства, взяла себя в руки. Но у неё не было сил, чтобы противоречить сыну. Значит, так Аллах наказал их! Ей придётся терпеть в своём доме чужестранку. Чем же она так околдовала её сына? «Любая из наших девушек намного чище, намного религиознее, а, значит, и скромнее этой русской, — рассуждала Амина-ханум, и тут вдруг услышала: Амна ждёт ребёнка! Саид уговаривал мать быть с ней помягче, хотя бы во имя их будущей внучки. Амина-ханум решительно сбросила сковавшее её оцепенение и, резко отодвинув стул, вышла из-за стола. Саид поднялся вслед за ней, продолжая просить:

— Мама, вы согласны быть к моей жене хоть немного справедливее? Очень вас прошу!

— Не знаю. Постараюсь. — И не проронив больше ни слова, она ушла в свою комнату.

Вернувшись в дом Саида, Яна часто вспоминала слова своей матери о расширении круга общения, о том, что она в своей семье хозяйка, а не рабыня, и теперь решила вести себя иначе. Она поклялась не заглядывать больше «в рот» свекрови, а строить свою семью на традициях, привычных ей с детства. Она стала устраивать празднования дней рождения, приглашая родственников и друзей мужа, хотя такого рода торжества в Пакистане не приняты. Готовилась к встречам, покупала подарки, организовывала весёлые сюрпризы, которые всем нравились. Она теперь всё чаще вытаскивала по вечерам Саида к кому-либо в гости, а по выходным они отправлялись на пикники.