Державин. Дворянин из трущоб - Владимир Мухин

* * *

Здание центрального суда смотрелось эпично. Оно напоминало собой древний храм поклонения Космосу. Я даже слегка засмотрелся, когда подъехал.

Внутри все немного скромнее, но тоже не лишено стиля. Наше дело рассматривалось в маленьком зале, который был немногим больше стандартного офисного помещения.

Говорят, большой зал был величественней. Но я сюда пришел не за этим. Так что не обращал внимания на лепнину и роспись. А просто рылся в бумагах, пытаясь кое-как подготовиться, будто отвечал у доски.

Сара, сидящая рядом, была в своем репертуаре. Она пришла в растянутом костюме, пялилась по сторонам и пила из стакана воду. С таким видом, будто там был вискарь.

Публики сейчас не было. Если не считать представителя Прокофьева и его свиты. Поэтому все пошло весьма быстро.

Престарелый судья ознакомился с нашими аргументами, нацепил очки и порылся в документации. Затем Сара заявила претензии к Максиму Арнольдовичу. Его представитель парировал.

Начались напряженные дебаты сторон. И вот... я понял, что все пошло прахом.

Похоже, что у Прокофьева была не только банда головорезов, но и армия цепких юристов. Они рыли землю, отыскивая самые сложные аргументы. Судья все больше переходил на их сторону. А нам ничего не оставалось делать, как медленно обтекать.

— Таким образом, ваша честь, основания противоположной стороны имеют ничтожную силу с точки зрения современной юриспруденции, — слащаво пел жирный мужик с зачесанными назад волосами, потирая гладковыбритый подбородок. — Мой доверитель всего лишь воспользовался своим правом, согласно Имущественному кодексу в последней редакции. Остальное, лишь черная клевета, которую распространяет данный молодой господин. И за которую, кстати, будет привлечен к уголовной ответственности.

— Хмм, ваша позиция ясна, господин Златопольский, — одобрительно кивнул судья.

Сука, да они сговорились. Нас сейчас просто затопят! А эта грудастая стерва пялится в окно, словно дура. Конечно, я верну свою жизнь. Если надо, порву Прокофьева на куски. Но это крайняя мера. Хотелось заручиться поддержкой закона, чтоб уж наверняка.

— Давай, говори! Сделай уже что-нибудь! — шипел, толкая в бок Сару.

— Что? Погоди. Еще рано, — вяло огрызнулась она.

— Смотри, чтобы не было поздно. Зараза... — прошипел, слушая бред моего оппонента.

— Это еще не все! Господин Долговский оказывал давление на сотрудников городского Архива, чтобы получить документы. О чем свидетельствуют слова Валентина Карловича. Что говорит о возможной фальсификации бумаг и необходимости дополнительных мер, — гремел голос чертова Златопольского.

— Вы можете подать дополнительное ходатайство на рассмотрение, — вставил судья.

— Естественно, ваша честь. Только это тоже не все. Господин Долговский имеет плохую характеристику в школе, где он обучается. А его приемная мама вообще...

Ну вот, сваливает все в кучу! Получится, будто я местный черт, который не то что усадьбу, гроша ломанного не достоин.

— Протестую! Моя личность не имеет отношения к делу! — гневно выкрикнул я.

— Протест отклонен, — небрежно бросил судья.

А проклятый зализанный хлыщ продолжил меня обсирать, не забывая трогать Елену и покойных родителей. Вот же гребанный хер! Я сейчас разнесу это здание на куски. И да, придушу Обштейн, за ее «отличную помощь».

— Надеюсь, вы понимаете, ваша честь, что рассматривать дело против моего доверителя не имеет ни малейшего смысла. А вот юным наследником рода Долговских заняться, как раз-таки, следует. Но это другая история. За сим позволю себе откланяться. Премного благодарствую за внимание, — наконец-то закончил придурок.

— Эээ, хорошо господин Златопольский. Спасибо большое. Ваши доводы очень даже ясны. Можете присаживаться, — довольно проворковал седой лис.

— Ага, на бутылку, — выдавил под нос я, понимая, что все пропало.

— Кхе-кхе, что за хрень! Ой водой подавилась, — выпалила вдруг Обштейн, чуть не уронив свой стакан.

— Ой-йооо, — протянул, чувствуя себя идиотом.

— А, госпожа адвокат! Вы так ничего не ответили, — вдруг встрепенулся судья, смотря в нашу сторону.

— Ей нечего отвечать, ваша честь. В ее голове царит вакуум, словно в космосе. Аха-ха, — раздался голос ушлепка.

— Что, можно уже, отвечать? — рассеянно спросила женщина.

— Да, госпожа Обштейн. Встаньте и отвечайте. Если у вас есть аргументы, — строго сказал судья, глядя на нас как на местных придурков.

И она встала. А я напрягся как следует, чтоб сдержать гнев и не прикончить всех в этом зале, включая свою юристку.

— Ох, вкусная у вас вода, господа. Минералку налили или такая из-под крана идёт? — туповато сказала Обштейн.

Со стороны ответчика послышался сдержанный смех. Судья поерзал на стуле, крякнул и напряжённо выдавил:

— Давайте по делу, госпожа адвокат.

— Ах, да! Точно, у нас тут дело! — воскликнула девушка, будто что-то вдруг вспомнила. — Так вот... Если по делу, то это тупо дерьмо.

— Аха-ха, она пьяная! — не выдержал представитель Прокофьева. Потом поморщился и сказал: «Извините».

Я готов был провалиться сквозь землю. Казалось, мне специально подкинули диверсанта, чтоб не позволить вернуть усадьбу.

— Что, простите, дерьмо? — спросил судья мрачным тоном.

— Да все! — небрежно бросила Сара. — Этот представитель того дядьки. Он не учел распоряжение Императорского совета, изданное три года назад. Там черным по белому сказано, что отбирать имущество за долги в таком порядке нельзя.

О, вот это поворот! Девчонка подловила ушлых юристов на мелочевке. И те стали дёргаться как ужи, которых жарили, во всех смыслах слова.

— Протестую, ваша честь! Рекомендации Совета носят необязательный характер, — звонко воскликнул Златопольский.

— Эээ, но, — начал было судья, и его прервала Сара.

— Но его Величество император обязывал все суды руководствоваться подобными наставлениями, — четко сказала она. — К тому же необходимо рассмотреть поправки к Имущественному кодексу, внесенные Общественной палатой прошлым летом. Плюс подстатьи закона 115 и подраздел номер 3 закона 125... — Добавила Сара.

Она привела еще несколько аргументов, от которых я обалдел. Такое чувство, что девушка видела законы насквозь. Ее глазам открывалось то, что было недоступно моему взгляду. Сам же это все читал десять раз, но не видел в упор, будто тупо ослеп.

— Кхе-кхе, спасибо большое. Это требует дополнительного рассмотрения, — краснея промямлил судья. Видно, он слегка обалдел, не ожидав от простой дамочки такой прыти.

— Протестую! Господин, это бред! Мелочь тупая, обрывки каких-то фактов! — взревел Златопольский, а команда его шестерок стала тихо галдеть.