Жена в награду - Сара Брофи

– Берите плащ, – холодно сказал он и встал у двери. Мысленно он поклялся, что, как только эта отвратительная заваруха закончится, он убежит от Имоджин и ее призывного пения сирены так далеко, как только позволяют размеры нашей маленькой планеты. Может быть, отправится в крестовый поход. Иерусалим, например, достаточно далеко, там он сможет высвободить душу из ее нежных ручек.

А пока попытается понять, когда же потерял стержень.

Имоджин осторожно прошла через комнату и взяла его под руку. Наклонившись к нему, прошептала: «Спасибо», – и он с тревогой подумал, что никогда, даже на шести футах под землей, ему не избавить душу от Имоджин.

Он повернулся, заправил ей за ухо упавшую прядь волос.

– Вас легко полюбить, – тихо сказал он; по его лицу пробежала гримаса недовольства собой, а на ее лице отразились смущение и озабоченность.

– Но, Гарет, я люблю…

Он прижал палец к ее губам.

– Я знаю. Вы любите Роберта. – С упрямством самоистязания он добавил: – И еще я знаю, что этот бегемот любит вас. Нет, Имоджин, я понимаю, что ваша любовь освящена браком, и не буду пытаться что-то изменить. Просто хочу, чтобы вы знали – что бы ни случилось, я… – Его голос затих, потому что никакие слова не могли передать то, что он чувствовал.

Она дрожащей рукой притронулась к его щеке, в глазах заблестели непролитые слезы.

– Это не любовь, Гарет. Вы меня не любите. – Она помотала головой, чтобы остановить его протест. – Вы ко мне хорошо относитесь, как и я к вам, но любовь не вырастает по желанию одной стороны. Настоящая любовь не может существовать, если она безответная. Любовь – это то, что происходит между двумя душами, когда они находят друг друга. Оба видят в другом свою недостающую часть. Когда-нибудь вы найдете настоящую любовь, такая чудесная душа, как у вас, не останется в одиночестве.

У Гарета потемнело в глазах, и, чтобы заговорить, ему пришлось прокашляться.

– Знаете, вы очень мудрая женщина. – Он попытался улыбнуться, но получилось лишь дрожащее подобие улыбки. – Конечно, когда вы не носитесь с идеей проникнуть в подземную тюрьму короля.

– А вы – особенный человек, и я вас очень люблю, когда вы не становитесь супер заботливым чудовищем.

– Постараюсь запомнить.

Гарет увидел, что она усмехается, и глубоко вздохнул. Он понял, что момент упущен. И не был уверен, что так уж этим опечален.

Но для сожалений еще будет время.

– Что ж, посмотрим, поможет ли моя «особенность» провести вас в темницу его величества. Хотя не могу сказать, что одобряю ваш выбор места для любовного свидания.

– Довожу до вашего сведения, сам король сказал, что его темница – очень романтичное место, – со смешком сказала она.

– Сомнительная рекомендация, если подумать, что наш возлюбленный монарх находит романтичным вашего брата, – фыркнул Гарет.

Она хихикнула. Гарет вышел проверить, свободен ли путь.

– Порядок. Идемте, – прошептал он и без церемоний вывел ее из комнаты.

Пробраться по коридорам оказалось на удивление просто. Хоть Вильгельм повсюду наставил стражников, их количество не перешло в качество. Кажется, все они проводили время по темным углам, проигрывая скудное жалованье в тщетной надежде его увеличить.

Когда они добрались до темницы, Гарет мысленно согласился с презрительным мнением Мэтью о дисциплине на королевской службе.

Только возле дверей камеры Роберта они встретили подобие охраны – гвардейца, которому надо было заплатить, чтобы смотрел в другую сторону.

Гарет поторговался с ним и в конце концов заплатил огромную сумму, которую тот потребовал. Пока Гарет отсчитывал монеты, гвардеец улыбался беззубым ртом.

– Спасибо, сэр, – сказал он, не скрывая радости. – Не забудьте, что перед рассветом придет сменщик, так что лучше бы вам покончить с делами к тому времени. – Он погремел монетами и ушел, насвистывая.

– Сколько у нас времени? – тихо спросила Имоджин, и эхо ее голоса разнеслось по каменному коридору.

– Часа четыре. Я дам знать, когда наступит пора уходить, постучу три раза. – Гарет вставил ключ в замок, повернул его и поставил Имоджин перед дверью. – Сделайте два шага вперед и толкните дверь, – пробормотал он, секунду подержал ее за плечи и отпустил.

Имоджин медлила.

– Никакие слова не могут выразить, как я вам благодарна, – дрожащим голосом сказала она.

Ответом было молчание. Она глубоко вздохнула, толкнула отпертую дверь и вошла в неизвестность.

– Счастливо, – буркнул Гарет и исчез в темноте дожидаться рассвета.

При звуке открываемой двери Роберт открыл глаза, мгновенно проснулся и насторожился. Он постарался не напрягать мускулы, чтобы показаться спящим, но все органы чувств ловили угрозу, которая могла объявиться в темноте.

– Роберт? – прошептала она.

Он был потрясен.

«Имоджин», – беззвучно прошептал он и перекатился на соломенной подстилке, стараясь не натягивать цепи.

При виде Имоджин, неподвижно стоявшей возле закрытой двери, он с испугом подумал, что сошел с ума. Может, он создал ее образ при свете коптящей свечи, которую ему оставили на ночь? Одинокая свеча была единственным послаблением, сделанным ради его прежних заслуг, и он был безмерно благодарен за нее в этот момент, потому что в ее свете его жадному взору предстала Имоджин. Прошла целая вечность с тех пор, как он последний раз мог радоваться ее красоте, и сейчас даже тусклого света было достаточно, чтобы душа наполнилась счастьем.

– Роберт, ты здесь? – снова прошептала она, дрожа от страха.

– Здесь, – хрипло сказал он и осторожно сел. Кашлянув, он продолжил уже нормальным голосом: – Какого черта ты здесь делаешь?

При звуке любимого голоса ее охватила дрожь облегчения, и она крепко обхватила себя руками. Лишь теперь она до конца поверила, что Роберт жив.

– Я пришла, чтобы побыть с тобой, – с нежностью сказала она.

– Что? – взревел он. – Ты проехала полстраны для… встречи в камере?

– О, я думала, ты… – Она смешалась. – Нет, вообще-то я приехала, чтобы вытащить тебя отсюда, чтобы убедить короля, что ты невиновен, чтобы… – Она замолкла, чувствуя, как злость Роберта распространяется по камере.

– Ты с ума сошла? Я велел Мэтью увезти тебя из страны, вытащить из этой грязи. А ты что делаешь? Бросаешься в самое пекло! – Он сдавленно застонал, схватился за голову, но вдруг поднял ее и с подозрением уставился на Имоджин. – Кто тебя привез? Ты не могла проделать путь одна, кто, к чертям, помог тебе в этой дурости?

– Гарет и Мэт… Мэтыо, – заикаясь, ответила она.

– Я их убью! – прорычал он. – Убью голыми руками. Разорву на части.

Радость Имоджин оттого, что нашла Роберта живым, стала утихать, ее сменило смутное чувство обиды. Она так далеко ехала, проявила столько храбрости… Не для того, чтобы стоять и слушать, как он изливает свой гнев.