Серебряная богиня - Джудит Крэнц

Ее никогда не оставляло раздражение от того, что она, называясь «продюсером рекламных фильмов» и отвечая за все бесчисленные детали съемок всех роликов на студии, оставалась неохваченной профсоюзными льготами, и она получала за свою работу намного меньше положенного, хотя и работала больше всех на студии. Норт, по своему обыкновению, пропустил выпад Дэзи мимо ушей.

Вскоре после того, как Дэзи освоилась со своей новой должностью, она уяснила себе, что ее постоянно все разыскивают, чтобы разрешить очередную проблему, а из-за неизменных джинсов и рабочей рубашки ее трудно различить в толпе одетых так же людей на съемочной площадке. Поэтому ей предстояло придумать себе наряд, отвечавший трем главным условиям: он должен быть дешевым, практичным и заметным. В холодную погоду она надевала широкие брюки наподобие тех, что носили в американском военном флоте во времена Второй мировой войны, сшитые из грубой, прочной ткани и снабженные бесчисленными пуговицами. Летом она носила белые морские клеши. К этим двум основным составляющим своего туалета Дэзи приобрела дюжину мужских маек для регби самых вызывающих фасонов и ярких расцветок. В громадной замусоренной студии она всегда ходила в теннисных туфлях, одетых на толстые белые носки, заплетала волосы в одну толстую косу и заводила ее вперед на плечо, но при этом, по крайней мере, волосы не падали ей на глаза.

«Если ты хочешь, чтобы я выглядела как леди, Норт, то я тебе устрою такой вид, что ты упадешь, — подумала Дэзи и весь остаток времени на совещании она продумывала, как ей завтра одеться. — Я надену костюм модели 1934 года, туфли на высоких каблуках, шиньон, а главное — перчатки. Вот тебе, безжалостный тиран!»

Как бы Дэзи ни бранила про себя Норта, она никогда не переставала изумляться тому, как это ему удается выдавать одну свежую идею за другой из того, казалось, абсолютно неисчерпаемого запаса, что хранится в его голове. Высшая похвала, которую ей доводилось слышать из его уст после завершения съемок сложнейшего рекламного ролика, состояла в небрежно сказанных словах: «Возможно, это у нас получилось». Но ради этих слов она, подобно всаднице, боровшейся за место в олимпийской команде, была вынуждена преодолевать любые препятствия, не задумываясь об их высоте. «Можно понять фотомоделей, снимавшихся у нас, — стараясь быть справедливой к нему, думала Дэзи, — когда те сообщают, каким божественно привлекательным является для них мой босс, но откуда им знать его так, как знаю его я? Как могут они представить себе его твердокаменность и отсутствие всякого человеческого тепла? Это сверкающий бриллиант, но сияет он холодным светом». Тем не менее Дэзи была благодарна Норту за то, что он посвящал ее во все тонкости работы. По мере того как Дэзи оттачивала свое профессиональное мастерство, она стала получать все большее удовлетворение мастера от сознания того, что целый съемочный день, в котором ничего не склеилось бы без нее, прошел все же без сучка без задоринки. Она гордилась собой, когда приливы творческого вдохновения позволяли ей разрешить казавшиеся неразрешимыми проблемы, неизбежные при любых съемках. Без ложной скромности она знала, что отлично справляется с тем делом, которым занимается. Черт с ним, ему можно было бы многое простить, если бы он хоть один-единственный раз признал это!

* * *

Творческим людям, снимающим рекламные телевизионные ролики, нечасто выпадает случай пренебрегать в своей работе установившимися правилами и нормами. Обычно они вынуждены работать в жестко регламентированном мире, где неудачно запломбированный зуб может поломать судьбу женщине, тогда как, наоборот, безупречно белые зубы гарантируют ей любовь и счастье на всю жизнь, в мире, где настроение мужа с утра может оказаться безнадежно испорченным недостаточной крепостью поданного ею кофе, а мужественность оценивается сортом пива, который он привык пить. Все эти женщины перемещаются в пространстве, на котором густые здоровые волосы являются самым дорогим в мире сокровищем, а вспотевшие подмышки представляют постоянно подступающую угрозу; они действуют на территории, где лучшие друзья существуют только затем, чтобы делать критические замечания, а выбор женщиной того или иного тампона способен разграничивать беззаботное здоровое существование и безнадежную бездну постоянных забот. Этот иллюзорный мир полон угроз, и единственная надежда как-то выжить в нем — правильно выбрать вид страховки или приобрести комплект новых радиальных шин для своего автомобиля. Мир этот требует от всех живущих в нем бесконечных физических усилий, и самые красивые женщины поставлены здесь в такие условия существования, что вынуждены непрерывно драить до блеска полы, чистить туалеты и добиваться безупречного качества стирки. Здесь удивительно много невероятно здоровых и красивых людей, наслаждающихся жизнью в самых отдаленных уголках Земли только потому, что купили хороший лосьон после бритья или правильно выбрали подходящую тушь для ресниц. В этом мире вполне допустимы любые двусмысленные высказывания, если они способствуют продаже товаров, какие бы грязные ассоциации они ни вызывали, но в то же время в рекламе лифчиков категорически запрещается показывать женщину в бюстгальтере, а обнаженный пупок вообще не имеет права на существование в фильме, будто его и в природе не существует; беременная женщина должна выглядеть столь невинной, что можно подумать, она никогда не испытывала физического влечения ни к одному мужчине, включая собственного мужа. Здесь действует даже специальный запрет, не позволяющий снимать женщину, посасывающую кончик собственного пальца.

В рекламном деле ничего нельзя предугадать заранее, и поющие коты могут иметь такой успех для продажи кошачьего питания, как ни одна другая реклама любого другого товара. Поэтому люди, порождающие новые рекламные идеи, пребывают в постоянном страхе, не зная, вознесет ли их очередная идея на вершину славы или низвергнет в геенну провала. Поскольку все большей популярностью начинают пользоваться короткие десятисекундные ролики, а проведенные исследования показывают, что зритель не способен запоминать в рекламе больше одной фразы, то опасность совершения дорогостоящей ошибки постоянно возрастает, а прессинг, испытываемый создателями рекламы, непрерывно усиливается, особенно если учесть, что несколько секунд на телевидении в самое удобное время показа стоят уже многие сотни тысяч долларов.

При создании рождественского поздравления от «Кока-колы» Люк Хаммерштейн сумел убедить своих боссов довериться его интуиции, и, если бы она его подвела, это могло бы обернуться для него катастрофой. Если бы в то время, когда он был блестящим раскованным молодым человеком — выпускником не менее блистательной Школы визуальных искусств, кто-нибудь посмел сказать Люку Хаммерштейну, что он будет вынужден регулярно отсылать свои самые оригинальные идеи на проверку их эффективности среди тщательно отобранной аудитории — чем и занимается компания «Аудиенс серией инкорпорейтед» — перед тем, как решить окончательно, стоит ли запускать их в дело, то он только насмешливо улыбнулся бы в ответ на подобное оскорбительное предположение. Но то было давно, в самом начале 60-х годов. А в более суровые 70-е годы, когда с деньгами стало туго, а продажа всех товаров упала, Люк смог предугадать грядущие перемены в рекламном деле задолго до того, как они произошли.

По мере того, как в течение этих волнующих десяти лет Люк, пройдя все этапы своей карьеры, вырос из ассистента до директора агентства, отвечающего за разработку рекламных идей и имеющего под своим началом больше пятидесяти человек сотрудников с годовым бюджетом в 80 миллионов долларов, он начинал все более походить на молодого оксфордского профессора, постепенно расставаясь с тем грациозным изяществом, которое культивировал в себе в начале пути. Люк Хаммерштейн, будучи единственным отпрыском консервативной еврейской семьи из Германии, занимавшейся банковским делом и финансовыми инвестициями, стал настоящей суперзвездой Мэдисон-авеню, хотя его мать, считавшая рекламу никчемным и ненужным делом, до сих пор отказывалась в это поверить.