Касание ветра. Мой идеальный смерч - Анна Джейн

– В следующий раз издавший такие громкие звуки действительно будет сидеть под дверью, – пригрозила преподавательница. – Возвращаемся к нашей проблеме…

– Ты чего пихаешься? – прошептала я. Так и есть – в пальцах у загадочно улыбающегося одногруппника была зажата ручка – ею-то он меня и ткнул, не постеснялся.

– Я с тобой здороваюсь, Бурундукова! – отозвался парень, не переставая глядеть на меня и улыбаться. – Специально с другого ряда к тебе перебрался.

Я машинально посмотрела туда, где сидели остальные мальчишки, а они, как я говорила, у нас всегда усаживаются в аудиториях сплоченной кучкой. Сейчас парни не слушали лекцию, а с большим интересом глядели почему-то в мою сторону. Я кивнула им, спрашивая, чего надо? Они тихонько заржали, а один показал рокерскую «козу». К несчастью для парня, это заметила преподавательница и сухим тоном предложила ему «прекратить заниматься глупостями и все же начать конспектировать».

– Короче, привет, Машка, – опять пристал ко мне Дима. Голос у него был добренький-добренький, как у доктора Айболита, приступающего к лечению больной зверюшки.

– Я тебя боюсь, Чащин. – Я даже поежилась. – Чего ты так на меня уставился? Хватит улыбаться, а то у меня от тебя мороз по коже.

– Ну чего ты, Бурундукова, мы же друзья? – обиделся он.

– Какие мы с тобой друзья, клоп? – обалдела я. – Кто на прошлой неделе стащил у меня конспект по философии? А кто подлил мне спирта в сок, когда я отвернулась в столовке? Про твои постоянные издевки я вообще молчу.

– Этого больше не повторится, – тут же пообещал мне одногруппник, глядя на меня умильными глазами и улыбаясь. Выражение его лица было таким милым, что я даже почти поверила ему, но, вспомнив вкус медицинского спирта в соке, передернула плечами.

– Теперь я боюсь тебя еще больше, – прошептала я с деланным испугом.

С Димкой я вынуждена общаться постоянно. Ведь мы часто пересекались с ним еще с первого курса: то вместе на межфакультетских КВНах местного масштаба выступали и на соревнования ездили в составе футбольных женской и мужской команд от университета; то на иностранном языке в одной группе и за одной партой вместе страдали над временами глаголов и залогами (кстати, до сих пор мучаемся – английский только в конце третьего курса закончится, то есть в этом году); то на улице встречались – потому что живем мы, к сожалению, в одном районе.

Подозреваю, что Димка парень хороший и добрый, еще точно знаю, что и очень веселый. Только есть в нем что-то такое, что заставляет меня с ним вечно спорить и ссориться. Мы постоянно друг друга подкалываем, перекидываемся несмешными шуточками, попеременно донимая окружающих. Иногда я вижу в нем копию юного Федьки, и в такие моменты желание задушить Чащина становится непреодолимым: так хочется отыграться за все те мучения, что старший брат мне доставил. Если составить рейтинг дум о представителях мужского пола, то сразу после Ника и Федора скорее всего почетное третье место занимал именно Дмитрий. Впрочем, в последнее время в моих мыслях прочно поселился Смерчинский и его идиотский план, поэтому о Чащине я подзабыла. Да что там о нем! Даже Никиту, парня, о котором беспрестанно думала три года, я почти перестала вспоминать!

– Мы с тобой друзья, друзья, друзья, – глядя мне в глаза, как заправский гипнотизер, шептал тем временем парень. Я скорчила непонимающую рожицу. Ну да, наверное, мы все-таки друзья – три года изматывали друг другу нервы!

– Я не поняла, ты чего хочешь? Денег я тебе не дам, а домашку по английскому на завтра еще не сделала.

Насколько мой мозг помнит, у нас с Димкой общая беда – проблемы с выполнением домашних заданий на семинары по английскому. Думает, что я ее выполнила? Наивный.

– А мне и не надо. Пока не надо. Ты помнишь о протекции? – широко, как лягушка, улыбнулся одногруппник.

– Какой?

– Обычной, – и, наклонившись ко мне, он зашептал дурашливо, но с серьезным выражением лица. – Короче, тут ребята с иняза говорили с утра, что ты реально со Смерчем встречаешься. Что, правда? Парочкой стали?

– Э, что за бред? – толкнула я его локтем. Чащин же продолжал свою речь.

– В общем, тут уже все в курсе ваших амуров. Я тебя поздравляю и все такое… Слушай, Бурундукова, давай забудем все наши размолвки и станем хорошими друзьями. Ты же любишь протесты? Вот мы и опровергнем слова, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, – голос однокурсника стал более серьезным, даже деловым, как у продюсера звезды шоу-бизнеса, уговаривающего капризного подопечного сняться в рекламе обнаженным. – Говорят, у Дэна со всеми преподами на инязе отношения гудовые…

– Какие? – не поняла я.

– Гудовые, – потрудился объяснить слово странного происхождения Димка, наклоняясь еще ближе, – ну, значит, хорошие – от слова good. И с нашей англичанкой тоже. Короче, пусть нам твой Дэн поможет сдать в этом году экзамен по иност…

– Чащин, ты выпил? – оттолкнула я от себя парня, сильно уж прильнувшего к моему плечу. – Что за странные слухи? Какая еще парочка? Что ты несешь?

– Тише, – поморщился одногруппник. – Препод услышит.

– Чащин, – понизила я голос до хриплого взволнованного шепота, – какой кретин сказал тебе, что мы встречаемся?

– Сегодня с утра многие об этом говорили. И ка-а-ак говорили… – Димка единственный из моих знакомых, который умеет гадко ухмыляться. Только вот если встречаешь это слово в книге, то кажется, будто бы ухмылка – атрибут самодостаточного и рокового сексуального красавчика-мужчины, чья жизнь полна таинственных загадок, а на деле – это довольно-таки обидная гримаса-насмешка, невербальным образом сообщающая: «Ну, ты и дура». И ничего красивого или загадочного в ухмылке нет!

– Перестань так лыбиться, я же сказала! Ты меня пугаешь. И о чем говорили? – спросила я, снова устраивая голову на тетради и глядя на него теперь снизу вверх. Вечно Чащин всякую чушь несет – любит меня донимать. Я, впрочем, ничем не лучше.

– Ну, ты и тупица, – покачал коротко стриженной головой Димка. – Конечно же, о том, что ты с Денисом Смерчинским встречаешься. Я же сказал.

– Я не встречаюсь с ним, – я еще больше растерялась. Похоже, он не шутит.

– Говорят, вы ходите на свидания и все такое прочее, – не отставал от меня Димка. – И в пятницу вы обнимались в коридоре. Мы с пацанами видели, чуть со смеху… к-хм… удивились, короче, – поправился он. – Так вы что, официальная парочка? Да?

– Нет. Да кто конкретно такую ерунду сказал?!

– Друзья Дэна, – будничным тоном произнес парень. – Те самые, с которыми он все время общается.

– Черри, что ли, и этот, полунорвег? – удивилась я несказанно. Эти двое, что ж получается, пришли в университет, чтобы поделиться своими, без сомнения, умными мыслями со всеми окружающими идиотами, которые только и ищут поводов для сплетен, не зная, чем занять себя на парах? Но Дэн сказал же, что эти два парня – его лучшие друзья, вернее, входят в пятерку таковых – и что он им доверяет.