Прикоснись ко тьме - Карен Ченс

– Ты говорил об этом весь вечер, – сказал Томас и так тряхнул мага за плечо, что тот упал бы, если бы не энергия Мирчи. – А теперь, когда нам нужна твоя помощь, ты отказываешься?

Кисть Томаса почти зажила, на ней виднелся лишь глубокий красный шрам; однако его лицо осталось прежним. Как и характер.

– Я… это очень опасно. Я не могу говорить о таких вещах, не имея на то разрешения.

– Ты говорил, что они знают то, что знаешь ты, – прорычал Томас. – Давай входи с ними в контакт и получай разрешение.

Приткин испуганно оглянулся по сторонам, словно искал помощи. Все молчали.

– Хорошо, я попытаюсь, – сказал он. – Но они захотят меня увидеть. И ее тоже. Такие вопросы быстро не решаются.

– Сколько вам нужно времени? – спросил Луи Сезар, подходя к Томасу.

Вдвоем они выглядели довольно устрашающе. Как, впрочем, и поодиночке.

Приткин решил скрыть свой страх под напускной грубостью. Зря он так сделал. Он явно был не готов иметь дело с вампирами-сенаторами.

– Не знаю. Может быть, несколько дней.

Внезапно голубые глаза Луи Сезара вспыхнули серебристо-серым цветом ртути, а зрачки так расширились, что закрыли белки. Я затаила дыхание, и не я одна. В комнате наступила мертвая тишина; слышалось лишь тяжелое дыхание мага, словно он дышал в микрофон. Мирча отпустил его, и маг упал бы на землю, если бы Луи Сезар не схватил его за рубашку и не швырнул к стене.

Видя, как француз сражается в казино, я думала, что он хороший воин, и только. За свою жизнь я повидала много отличных бойцов и не считала, что даже самая длинная и острая рапира может заменить хороший пистолет. А все потому, что я слишком много времени провела у Тони. Я знала, почему до смерти его боюсь, – он был для меня тем входом, через который я попадала в мир свихнувшихся привидений и жутких подземелий, но у других людей не было моих проблем, и я не понимала, почему его так боятся. Со своими голубыми глазами и ямочками на щеках Тони выглядел этаким благодушным добряком. Потом мне стало ясно, что кроется за его внешностью; Тони был словно торнадо – издалека он выглядит красиво, но затем с дикой яростью обрушивается на город и разносит его в клочья. Я даже подумала: а вдруг именно Тони решил задержать двадцать своих парней, чтобы Томас успел увести меня из казино Данте?

– У нас нет нескольких дней, – прошипел Томас, и лицо Приткина покрылось смертельной бледностью.

Тут заговорил Мирча, и от его голоса, мягкого и спокойного, все немного оттаяли, как тает снег от потока теплой воды. Я почувствовала, как мое сердце начинает биться ровнее и как успокаивается дыхание.

– Может быть, маг Приткин желает связаться с кругом в другом месте? Мне кажется, он уже сообщил нам все, что нужно, – путем определенных намеков. – Мирча улыбнулся. – Вы могли бы спросить, зачем за нашей Кэсси круг послал вас, знаменитого охотника на демонов? Всем известно, что у вас репутация человека – как бы это выразиться? – чрезвычайно честного и прямолинейного. Будь я более подозрительным, я бы предположил, что вас послали для того, чтобы по возможности запутать ситуацию и, убрав Кэсси, устранить опасного конкурента.

Лицо Приткина начало багроветь, принимая кирпичный оттенок. Оставалось надеяться, что его сердце выдержит непомерную нагрузку. В голову закралась мысль о том, что если сейчас с ним случится сердечный приступ, кое-кому в круге придется давать объяснения.

– Вы никуда не уйдете! – заявили мы с Луи Сезаром в один голос.

Вежливо отойдя в сторону, Луи Сезар позволил мне говорить с магом; глаза вампира все еще поблескивали стальным блеском, и мне не хотелось его раздражать. Тем не менее я решительно подошла к магу и встала перед ним. Мы смотрели друг другу в глаза.

– Вы никуда не уйдете, пока не ответите на мои вопросы, – повторила я. – Кто такая Пифия? Почему вы называете меня сивиллой и о какой власти идет речь?

Приткин даже не стал спорить – видимо, к этому времени его боевой задор улетучился.

– Пифией звали одну прорицательницу, которая жила в Дельфах, в храме Аполлона, – хрипло проговорил маг. – На протяжении двух тысяч лет главная жрица этого храма считалась главной прорицательницей; к ней обращались за советом могущественные короли и императоры. Когда Древняя Греция распалась, исчезли и жрицы, но имя Пифия дожило до наших дней, став нарицательным. Так называют самую мудрую из прорицательниц, великую помощницу нашего круга. Она – наш главный советник, ибо существа из параллельного мира не могут обладать ее даром.

– А какое отношение это имеет ко мне?

– Когда приходит время выбирать новую Пифию, мы назначаем ее преемницу, которую называем сивиллой, то есть прорицательницей. С раннего детства ее учат понимать, что такое ее дар и как с ним обращаться. Нынешняя Пифия давно состарилась, и ее власть над даром слабеет. Мы нашли преемницу, но шесть месяцев назад она была похищена Распутиным и Черным кругом. Власть Пифии передается от одной прорицательницы к другой вот уже две тысячи лет, и эта традиция не прерывалась ни разу. Но теперь я опасаюсь самого худшего. Наследница может быть убита. Иначе каким образом к тебе перешла часть ее дара? К тебе, простой девчонке без специальной подготовки, не ведающей о своем высоком предназначении?

Услышав слово «дар», я встрепенулась и с ужасом уставилась на мага.

– Какой еще дар? Что это значит? – Мой голос сорвался на визг, и я замолчала, чтобы немного успокоиться. – Ни за что. Передайте вашему кругу, что мне эта работа не нужна.

– Это не работа. Это обязанность. У наследницы нет права выбора.

– А мне плевать! Ищите свою сивиллу и назначайте ее главной прорицательницей. – Я с болью взгляпула на Томаса. – Что вы сделали с его лицом? Почему оно не заживает?

– Это была драконья кровь, mia stella, – ответил Раф. – Не беспокойся, со временем все пройдет.

Томас с удивлением взглянул на меня, словно не ожидал, что меня будет волновать его внешность, и я отвернулась. Поймав на себе задумчивый взгляд Мирчи, я постаралась придать своему лицу равнодушное выражение. Пусть думают, что хотят. На месте Томаса мог быть кто угодно – меня заботила бы судьба любого, кто пытался меня спасти.

– Мы искали наследницу, – устало проговорил Приткин. – Последние полгода мы только этим и занимались. Пифия очень стара и давно должна была передать свою власть. Ее здоровье слабеет, и вместе с ним слабеет ее власть над даром. Мы не хуже тебя понимаем, что нужно торопиться, однако наши поиски ни к чему не привели.

– Тогда назначьте кого-нибудь другого, – беспечно предложила я.

– Я уже говорил: наследницу не назначают, она появляется сама. Дар переходит к тому, к кому хочет, кто этого наиболее достоин – так сказано в древней рукописи. Это не подлежит обсуждению. Ты молода и неопытна, тогда как нашу сивиллу обучали годами. Она – избранная, она прошла отличную подготовку. Мы никак не ожидали, что у нее появится соперница…