История папства - Джон Джулиус Норвич

Этот крестовый поход продолжался два десятилетия. Северные бароны, предводительствуемые Симоном де Монфором, боролись против баронов юга. Дело несколько раз доходило до чудовищной бойни — самая страшная из всех произошла в городе Монсегюре, — была полностью разрушена роскошная средневековая цивилизация Прованса. Даже когда война завершилась в 1229 году заключением договора в Париже (после массового истребления альбигойцев), ересь не собиралась умирать. Потребовалось (еще) целое столетие, прежде чем инквизиция, взявшись за дело искоренения ереси, действуя с ужасающей эффективностью, окончательно уничтожила ее.

По странной иронии судьбы, 1209 год, когда начались Крестовые походы против альбигойцев, стал свидетелем создания первых из великих нищенствующих орденов, Святого Франциска Ассизского и Святого Доминика. Папа Иннокентий прекрасно знал обоих и, согласно старинному францисканскому преданию, устно благословил орден миноритов Святого Франциска 16 апреля 1209 года в Риме. Те первые братья были всего-навсего бродячими проповедниками, которые брались за любую работу (обычно крестьянскую) и шли под любой кров, какой им только предлагали, а если возникала необходимость, то и просили милостыню[135]. Они произносили проповеди самым доступным языком перед горожанами и крестьянами и проявляли особую заботу в уходе за больными. Орден пользовался огромной популярностью, и численность его росла с невероятной быстротой. Через десять лет после своего основания он мог похвастаться более чем 3000 членов. Создание второго ордена, а именно Святого Доминика, было санкционировано в 1216 году, через пять месяцев после кончины папы.

В первые годы понтификата одной из самых насущных забот папы являлась судьба германской короны, которая, напомним, передавалась скорее в результате выборов, нежели в порядке наследования. Фридрих Сицилийский как единственный сын Генриха VI имел очевидные права на нее, однако он находился далеко в Палермо и пока еще оставался ребенком. Из двух других претендентов в Германии одним был его дядя Филипп, герцог Швабский, другим — Оттон, герцог Брауншвейгский, сын лидера гвельфов Генриха Льва и его жены Матильды, дочери Генриха II Английского. Оттон соответственно был племянником Ричарда Львиное Сердце и младшего брата Ричарда, короля Иоанна. Поскольку Филипп отказался дать какие-либо обязательства в отношении Сицилии, тогда как Оттон с готовностью соглашался уважать права папы в отношении как острова, так и расширившихся папских владений, то Иннокентий без колебаний поддержал герцога Брауншвейгского. Он чувствовал, что в будущем власть Фридриха даже при удаче не распространится дальше Сицилии. Вражда между двумя группировками отсрочила окончательное решение вопроса на несколько лет. Однако постепенно мощь герцога Швабского стала настолько угрожающей, что Иннокентию пришлось пересмотреть свою позицию. Папа не стал слишком огорчаться, когда в 1208 году герцог Филипп был убит пфальцграфом Баварским, которому тот отказал в руке одной из своих дочерей. Теперь ничто не мешало коронации Оттона, церемонию которой Иннокентий и провел в воскресенье 4 октября 1209 года.

Однако герцог Брауншвейгский испытал горькое разочарование. Несколько недель он куражился, подобно Барбароссе и Генриху VI, и летом 1210 года вторгся на территорию Сицилийского королевства и захватил всю Южную Италию. Однако, к несчастью для себя, Оттон зашел слишком далеко: оккупация папской провинции Тосканы немедленно повлекла за собой его отлучение от церкви, и в сентябре 1211 года совет крупнейших германских князей, собравшийся в Нюрнберге, объявил его низложенным. Затем они отправили послов в Палермо, чтобы пригласить Фридриха, которому уже исполнилось семнадцать лет, занять освободившийся трон.

Приглашение оказалось полной неожиданностью. Главные советники Фридриха настоятельно рекомендовали ему отказаться от этого предложения. Сына Генриха ничто не связывало с Германией, ведь его нога ни разу не ступала на ее землю. Его позиции и в собственном Сицилийском королевстве были не особенно сильны. Всего год назад герцог Брауншвейгский угрожал ему с другой стороны Мессинского пролива. Насколько допустимым было в тот момент отсутствие Фридриха по крайней мере в течение нескольких месяцев ради почести, которая, несмотря на производимое впечатление казалась иллюзорной? С другой стороны, он знал, что отказ может быть воспринят германскими князьями как откровенное проявление высокомерия и непременно усилит позиции его главного соперника. И в Италии, и в Германии герцог Брауншвейгский по-прежнему пользовался очень значительной поддержкой. Отнюдь не отказываясь от далеко идущих честолюбивых замыслов, Оттон вполне мог начать новую кампанию и в другой раз ту же самую ошибку не повторил бы. Здесь у него имелась возможность отправить его в нокаут, и нельзя было ее упускать.

Папа Иннокентий после некоторых колебаний дал свое согласие. Конечно, избрание Фридриха распространило бы власть империи к северу и к югу от папских владений, и как раз чтобы подчеркнуть по крайней мере теоретическую независимость Сицилийского королевства от империи, папа начал настаивать на отказе Фридриха от сицилийского престола в пользу его только что родившегося сына, при котором Констанция стала бы регентом. Когда эти формальности были улажены, Фридрих смог уехать. В конце февраля 1212 года он отплыл из Мессины. Однако его путь пока лежал не в Германию, а в Рим. И здесь, в Пасхальное воскресенье, 25 марта, он преклонил колени перед папой и принес ему феодальную присягу (формально и за своего сына) за Сицилийское королевство.

Но по дороге не обошлось без приключений. 28 июля он встретил теплый прием в Павии; однако на Ломбардской равнине попадались отряды антиимперски настроенных миланцев, и один из них неожиданно появился в тот момент, когда император и его спутники покидали город на следующее утро. Фридрих успел вскочить на одного из неоседланных коней и, преодолев вброд реку Ламбро, отправился в дружественную ему Кремону В начале осени он благополучно достиг Германии, а в декабре состоялась его королевская коронация. Это был его первый шаг.

С точки зрения Иннокентия, Фридрих являлся многообещающей фигурой. Летом 1213 года в документе, известном как «Золотая булла Эгера», последний гарантировал свободу выборов епископов и аббатов в его владениях, а в случаях церковных тяжб разрешил апеллировать к Святому престолу, что прежде запретил на Сицилии. Конечно, отношения папства с империей рано или поздно с неизбежностью должны были обостриться, как это всегда и происходило, но те три года, которые оставалось жить Иннокентию, он мог поздравлять себя с успехом в своей политике по отношению к империи.

* * *

Оттон Брауншвейгский достаточно скомпрометировал себя в глазах папы. И его репутации нисколько не помогал тот факт, что он являлся племянником английского короля. Уже в 1208 году, еще до того, как Оттон вышел из милости и когда Иоанн отказался признать назначенного папой его старого друга Стефана Лэнгтона архиепископом Кентерберийским, Иннокентий наложил интердикт на все королевство. Иоанн ответил тем, что описал все церковное имущество, а также приказал арестовать всех любовниц священников и клириков — впрочем, вскоре он разрешил им выкупить свою свободу Начались переговоры между королем и папой, однако Иоанн продолжал упрямиться по-прежнему, и в 1209 году Иннокентий отлучил его от церкви, и почти все английские епископы отправились в добровольное изгнание. Церковный запрет в прошлом, как известно, ставил на колени королей и императоров (достаточно вспомнить о Генрихе IV в Каноссе). Трудности возникли, когда доходы от ставших вакантными епископств и аббатств потекли в королевскую казну. К 1211 году доходы от семи епископств и семнадцати аббатств в пользу короля оказались столь велики, что отлучение, казалось, пошло ему на пользу и он не беспокоился о его снятии.