Жених-дракон, или Отбор поневоле - Диана Билык

Повисла пауза. Мучительно долгая, как пропасть. Я пошевелила руками, но двинуться не смогла, будто меня связали. Приоткрыла тяжелые веки, но тут же их закрыла — даже слабый свет резал глаза и высекал влагу. Плечи оставались ледяными, нутро жгло, но не теплом, а морозом, знакомым и пронизывающим. Хотя тело и согрелось немного, я знала, что это временно — только рядом с Асадом нагревалась по-настоящему, а его кровь в эликсире лишь временно помогала.

И эта новая боль… она не проходила, покалывала где-то ниже пупка и отдавалась ослепляющей остротой в лопатки.

Пока мужчины молчали, получилось свободно выдохнуть и все-таки открыть глаза.

Они оба повернулись ко мне. Король навис над постелью и всмотрелся в мое лицо, а лекарь поклонился учтиво и сбежал из комнаты.

— Тесс, ты очнулась? — теплая шершавая рука коснулась моей руки.

Я сжалась каждой клеточкой тела, и от переизбытка эмоций не удержала в себе магию. Над нами в воздухе образовались набухшие капли. Не хочу чужих прикосновений, мне они неприятны.

— Я не тороплю, Тесс, — понимающе отодвинулся король, встал и отошел, с интересом разглядывая проявление моей силы. Собрал легким движением руки сверкающие кругляшки и, связав их между собой, нарисовал в воздухе дрожащий круг из воды. — Понимаю, что ты обижена, но позволь просто помочь и объяснить. Ты поймешь меня. Когда-нибудь. Ведь видишь, что ты моя дочь, и я всегда был рядом, даже если и незаметно.

Я проследила за убегающей под свод потолка цепочкой капель, повернулась к Ронису и прищурилась.

— Что вам от меня нужно?

— Ты наследница трона Ветроны, Тессианна. Ты не можешь отмахнуться от власти, от обязанностей.

— И? — я напряглась, слыша в голосе правителя звенящие ноты. Он давил на меня статусом, и это еще не все. Я чувствовала.

— Я думал, что смогу уберечь тебя от отбора. Слава Эстиер, что ты вернулась домой. Мы с мамой вынуждены были с рождения отдать тебя в другую семью и не контактировать, потому что иначе — наш обман легко раскрылся бы. Мы дали магический обет молчать о твоем происхождении до совершеннолетия, потому встречи и разговоры пресекались всячески. Но мы наблюдали за тобой…

Я глухо рассмеялась, полоснув короля ненавидящим взглядом.

— Расскажите это кому-нибудь другому, дарвий Ронис. Мне ваши объяснения ни к чему, потому что возвращаться ко двору не собираюсь. Я отрекаюсь от звания принцессы и не хочу вас видеть. Можете меня казнить за непослушание, но это мое право. Если я дарвийка, то могу сама! принимать решения, где и как мне жить. Останусь с неродными родителями, теми, кто посвятил мне жизнь, ценил и спал у моей постели, когда болела, пел колыбельные, когда не могла уснуть, учил ездить верхом и привил любовь к работе руками. Я не отрекусь от родных.

Король подобрался, помрачнел, густые черные брови сошлись на переносице.

— Тебя не смущает, что они знали, что ты им неродная, и получали хорошее жалованье? Говорили, что любят, а врали в глаза, — Ронис сузил светло-голубые глаза, поправил черные волосы, убрав густые пряди за спину. Как-то нервно и дерганно, но я не собираюсь церемониться, даже если это выходит за рамки дозволенного и нарушает закон о смирении перед правителем.

Наверное, подспудно я хотела его гнева, хотела, чтобы меня наказали, бросили в темницу домерзать от тоски и разлуки с драконом. Я не хотела жить без него. В темноте, куда я ушла во время обморока, было так хорошо и спокойно. Не больно.

— Все врут, — отчеканила зло. — И предают. Но я благодарна родителям за то, что не выбросили меня и дали то, в чем я нуждалась. Дали свою любовь, я уверена в них и их чувствах, нельзя так сыграть.

А лиэн Асад, получается, смог… так сыграть, что я отдала ему свое сердце. Вытащила из груди и протянула его на ладони, позволив раздавить грубыми пальцами.

— Мы не могли быть рядом, Тесс, — хрипнул правитель и присел на край кровати. — Нельзя было, — Ронис опустил голову и сжал кулаки на коленях.

— Понимаю и, возможно, смогу принять это когда-нибудь, но не сейчас. Дайте мне время, — я отвернулась, уходя от печального взгляда отца, и посмотрела в высокое стрельчатое окно, плотно занавешенное тяжелым бархатом. Где-то там яркий миасс согревает крылья моего Асада. Или падает лучами на его лицо, когда он наклоняется, чтобы поцеловать другую…

Боль, ноющая и глубокая, сжала снова, я едва смогла пропустить воздух сквозь зубы, чтобы вдохнуть-выдохнуть.

И слова короля добивали и раздражали:

— Будешь принимать здесь, дома, Тесс, в нашем замке, где и положено быть наследнице престола.

— Нет, — я сильнее сжала руки. Если бы он знал, что я на отборе пережила, понял бы, что гнев на него — всего лишь маска, попытка отстраниться от другой боли. Я злилась, но могла прислушаться к его объяснениям, просто не хотела — так было легче переключиться с Асада на ненависть к настоящим родителям.

Осознав, что я сама себя обманываю, гулко сглотнула и дернула руки, чтобы потереть глаза, но обнаружила, что привязана к кровати тонкими, но прочными ремешками.

— Я не отпущу тебя, Тесс, пойми, — жестко уведомил Ронис и поднялся. — Теперь, когда мне не нужно скрывать свои чувства, я буду говорить о своей дочери на весь мир — о тебе, Тесс. И буду всячески ограждать тебя от угроз, даже от самой себя.

Я однажды позволила мужчине властвовать над собой, с меня хватит. Если не умру от стигмы, что все еще горела на спине и переливалась на плече витиеватым узором, посвящу свою жизнь тому, что меня радует — танцам, но не окажусь во главе большой страны — я не хочу. Теперь, когда стала дарвийкой, смогу преподавать и ни у кого не спрашивать разрешения, но сначала бы очиститься от мыслей о драконе — разорвать нашу связь.

— Я, — дернула руки, повреждая кожу о путы до крови, — все равно уйду, не удержите. Отец, — последнее сказала так жестко, что самой кисло стало.

— Это, — Ронис сдержанно показал на ремешки, — для твоей безопасности. Ты в бреду сильно тряслась и несколько раз упала с кровати. Лекарям пришлось с тобой непросто, потому привязали, — король наклонился, приморозив меня такой неожиданной близостью, и вдруг ослабил веревки, развязал тугие узлы. — Это не мой приказ, не гневайся. Дочь, — но, копируя меня, смягчил тон и добродушно заулыбался.

— Что вы от меня хотите тогда? — я высвободила кисти и потерла затекшие руки.

— Защитить. Ты выйдешь замуж, Тессианна.

* * *

Дни плыли мимо, как летящий за окном снег, что пришел слишком рано в Ветрону и таял на стекле, превращаясь в воду.

Я сидела на широком подоконнике, ловила сползающие капли кончиками пальцев и ненавидела весь мир.

Завтра меня должны познакомить с женихом. Я его не знаю, никогда не видела и видеть не хочу, но вынуждена смириться с такой участью.

Король Ронис дал мне время подумать — всего несколько дней, за которые я почти не выходила из покоев и никого не хотела видеть. Сестры порывались пообщаться, но я и их прогнала. Мне было чуждо это общество, а на брак я согласилась только ради того, чтобы защитить Асада. Не знаю, зачем и почему, но понимала, что если вскроется, что я опорочена им — его казнят. По закону Ароны красные драконы — лиэны — не имеют права вступать в связь с женщиной до ритуального брака. Так власти уже много веков защищали весь мир, повышали рождаемость новых воинов, которые снова и снова будут гибнуть в пасти Айшура.