Трубадур: Начинающий артефактор - Егор Валерьевич Лошкарев

— Они не мои, — слегка обиженно сказал я. — Это вот этот умник сказал, что тут косы да грабли в ходу.

— Ты что, дурак? — Кама настолько удивленно на него посмотрела, что парень покраснел до кончиков ушей.

— Но я читал… — попытался он было оправдаться, но Кама лишь закатила глаза, заставив того мигом замолчать.

— Кстати, у вас тут какой уровень прогресса? — задал я давно интересующий меня вопрос. Раньше на него никто не мог ответить.

— В смысле? — синхронно спросили Кама и Текни.

— Ну, насколько вы развиты в техническом плане? Порох есть? — видя непонимающие лица поспешил объяснить: — Ну, порошок такой, который очень быстро сгорает. Его, в основном, в качестве оружия используют.

— Порошок? — сделал круглые глаза Кама.

— Не его, — поморщился я. — Его свойства. Он взрывается, если поджечь. Еще его используют в создании пуль — снарядов к скорострельным… арбалетам.

Кама с Текни переглянулись.

— Ты знаешь как его делать? — раздался позади заинтересованный голос Ниврада.

— Не — а, — покачал я головой оборачиваясь. — Знаю, что там селитра есть. Но и как ее делать, тоже без понятия.

— Жаль, а скорострельные арбалеты?

— Тоже нет, — разочаровал я его. — Могу их нарисовать, конечно, и рассказать принцип работы, но не больше.

— Давай хотя бы так, — оживился мастер.

По — быстрому начеркав на листике рисунок автомата, начал объяснять.

— Вот так примерно выглядит наш скорострельный арбалет. Вот здесь содержатся стрелы, — я указал на магазин, — но мы называем их патроны, — быстро нарисовал его, — внутри он полый, сюда засыпается порох и затыкается пулей. Когда патрон попадает в автомат, боек бьёт по нему, порох внутри вспыхивает, пуля под давлением вылетает через эту трубку. Пороховые газы, что выталкивают пулю, отводятся вот сюда и передергивают затвор, что посылает из магазина новый патрон. Все это происходит за доли секунды. Бах и все.

Я довольный объяснением повернулся к слушателям и наткнулся на их полные сомнения взоры.

— Как — то это, — заговорила Кама, — сказочно.

— Потому что это детище технологии. Когда только появилось оружие основанное на подобном принципе, оно очень перезаряжалось. Стреляло куда бог пошлет. Причем круглыми железными шариками. Патронов не было — порох засыпался прямо в дуло, утрамбовывался, следом шла пуля, потом с помощью фитиля или огнива все это поджигалось и производился выстрел. Тут речь даже не об одной минуте, прежде чем произойдет выстрел.

— А это оружие ты можешь нарисовать? — спросил заинтересовавшийся Текни.

— Да тут рисовать — то нечего, — я в пару взмахов начертил мушкет. — Это мушкет у нас называли. И прежде чем вот это, — я указал на второй рисунок, — дошло о вот этого, — махнул на первый, — прошло лет пятьсот. Да, забыл сказать, у скорострельного ружья, стол нарезной. За счет этого и достигается более высокая точность и скорость. Мушкет же гладкоствольный.

— А что еще у вас есть? — загорелась Кама — мужской пол ее молчаливо ее поддержал.

— Из самого выдающегося — космические корабли…

Через десять минут рассказа вокруг меня уже образовалась небольшая толпа. Я рассказывал, попутно рисуя то, что мог.

— В наших города стоят дома, что намного выше стен в Эстуаре — причем из стекла и металла… Мы научились расщеплять атом — то, из чего состоит наша материя… Мы уже начали создавать роботов — механизированных людей, по типу ваших големов, только без магии… Однако, несмотря на все наши достижения, мы так и остались жестокими… Из — за прогресса наша планета в последние годы все сильнее страдает… Каждый год гибнет множество живых существ, а мы все так же гонимся за прибылью и улучшением экономической ситуации в мире. А, еще мы Луне высаживались — спутнике нашем.

Я замолчал, переводя дыхание. Люди тоже завороженно молчали.

— Потрясающее место — твой мир, — подала голос Кама. — Хотя похоже, опасное.

— Ну, многих в последнее время заботит сохранение окружающей среды. Так что думаю, не все еще потеряно.

— Я тоже надеюсь, что твой мир будет процветать, — заговорил довольный Ниврад. — А теперь тебе задание, как специалисту по немагическим наукам — берешь сейчас все свои рисунки и записываешь все, что сейчас сказал, прилагая к ним подробные иллюстрации. Понял?

— Но вы ведь… — попытался отбрыкаться я, но не вышло.

— Сейчас же, — с нажимом сказал Ниврад, под смешки расходящихся студентов, многие из которых обсуждали мой рассказ.

Я обреченно вздохнул и, повернувшись к столу, принялся писать.

— Надеюсь, это зачтётся мне? — ворчливо спросил я, старательно вычерчивая очертания небоскреба.

— Обязательно! — воскликнул Ниврад, сидящий за соседним столом и тоже что — то пишущий.

На все про все у меня ушло часа три. И это я записал то, что вспомнил, не углубляясь в тему. О чем честно сказал Нивраду. Тот радостно покивал, кажется, даже не заметив моих слов.

Поэтому и шел в библиотеку я позже обычного, причем шел один, без Камы. Ту задержали на лекциях, а так как я уже и один неплохо ориентируюсь в Коллегии, мня наконец отпустили в путь одного.

— Ну, время прихода оговорено не было. Так что думаю, все будет в порядке.

— С кем вы говорите, мэтр? — вежливо осведомился кто — то позади.

От неожиданности я вздрогнул, резко обернувшись. Ничего себе, как тут тихо ходить умеют.

— Негоже так людей пугать, сударь, — осуждающим тоном сказал я, стараясь скрыть легкое смущение.

— Ой, я вас напугал? — миленько улыбнулся невысокий, тучноватый мужчина лет сорока. Округлое и румяное лицо было обычным, ничем не примечательным. Большая залысина блестела, словно он каждый день шлифовал. Кажется, в нее можно смотрится вместо зеркала. Живые голубые глаза внимательно меня изучали, отмечая каждую особенность и каждое движение. Насыщенно голубой балахон был притален синим широким поясом, да и сама одежда, несмотря на простоту, сидела на нем хорошо. Да и вообще, это было больше длинное худи, нежели балахон — доставал он только до колен. Ниже были широкие штаны, заправленные в невысокий сапоги. Мужчина источал харизму и ауру отличного учителя литературы —