Чудесная чайная Эрлы - Варвара Корсарова

– Ты на него ругаешься. Поносишь его на чем свет стоит. Но делаешь это весело, с любовью, поэтому и игрушки у тебя выходят хорошие. Твой метод может сработать.

– Лучше поговори с Расмусом, он тоже ферромаг, хоть и полицейский.

– Поговорю.

Я невольно покраснела, что всегда происходило, когда кто-то упоминал при мне имя комиссара.

– Пришли, – сказала Алекса. – Теперь ищем котельную. Там Лилла видела точильщика.

– Котельная вон там.

Я указала на груду закопченных, оплавленных плит.

Ферробург – самый мрачный и унылый город в королевстве, а Ржавый пустырь – его сердце, воплощение мрачности и разрухи.

Двадцать лет назад здесь был промышленный квартал. Он носил название «Железный надел». На заводах отливали металл, ковали, паяли, прокатывали. Шипел пар, грохотали вагонетки, стучали паровые молоты, ферромаги изрыгали грозные формулы, заставляя металл подчиняться. И однажды он взбунтовался. Даже неживая природа имеет предел терпения.

Управляющий ферромаг был силен и не выносил неповиновения. Он возомнил себя властелином металла. Его напарник, фламмаг, управлял огнем с не меньшей суровостью и страстью.

Однажды они вместе работали над новым прожектом. Их формулы были столь сильны, а модус столь жесток, что огонь взревел, металл вскипел и ринулся на свободу. Из домн, тигелей, облицованных камнем шахт. Чугунные чушки в складах раскалились докрасна, размякли, потекли реками. Медь, олово, свинец превращались в бурлящую лаву, к небу поднимались черные облака копоти, ревело пламя. В сердце города бушевал ад. Погибло много магов и рабочих.

Маги не дремали, и город не пострадал, хотя его и накрыло дымом на неделю. Но Железный надел превратился в обугленную пустыню, и позднее обрел название «Ржавый пустырь» – остатки металла быстро разъела ржавчина, что смешалась с сажей и пеплом.

Пустырь оградили забором, однако скоро камни начали вываливаться; появились проходы. На пустырь наведывались бродяги и дети. Бродяги искали, чем поживиться. Дети искали приключений. И мы с Петером бывали здесь, несмотря на запреты. Место опасное: легко пораниться об острые осколки и получить заражение. Нам повезло. Бельмору повезло меньше, хотя его визит на Ржавый пустырь привел к несчастью иного рода.

☘️

Мы медленно двинулись вперед. Алекса замолчала. Мрачная атмосфера пустыря даже мою болтливую подругу заставила оробеть.

Тихо. Горы оплавленных железяк, черные остовы погибших машин, закопченные обвалившиеся стены. Изредка шелестит ветер и поднимает облака сажи. Она похрустывает под ногами, покрывает одежду серым налетом, заставляет глаза слезиться. Пахнет гарью.

Занту пришлось взять на руки, чтобы она не испачкала свою белоснежную шубку. Я внимательно смотрела, куда ступаю. Не хотелось бы поранить ногу об осколок. Царапина и заражение еще не самое страшное. Изредка здесь оживали остаточные заклинания ферромагов и фламмагов. Ребятня болтала, что порой на пустыре пробуждается огонь, притаившийся под слоем грязи и золы. Ночные бродяги уверяли, что видели пылающие в темноте огненные гейзеры. Могла ожить старая часть механизма, не успевшая выполнить двадцать лет назад команду, отданную за секунду до катастрофы. Покалеченная машина просыпалась, заржавевшие шестеренки начинали вращаться со страшным скрипом, заставляя шатуны и сцепления дергаться, словно в агонии.

Мы обогнули кучу мусора и остановились. Участок перед развалинами котельной был огорожен шестами с прибитыми табличками, на которых красовался символ полицейского управления.

– Здесь нашли Бельмора, – негромко сказала Алекса.

По моей спине пробежали мурашки.

– Полицейские все уже обыскали, – предположила я. – Расмус говорил. Вряд ли найдем здесь что-то.

– Как знать. Мы ищем не улики, а Тинвина.

Поиск казался мне пустым делом. Лилла подозревала, что точильщик замешан в этой истории. Но против него не было ни одной улики. У него появились деньги, он злобно отзывался обо мне и в пьяных разговорах живо интересовался состоянием Бельмора. Подозрительно, не спорю. Но какие вопросы задать ему при встрече? Назовет ли Тинвин имя того, кто заплатил ему, чтобы он выступил против меня в суде? Мне нечем ему пригрозить; нищие не знают страха. И подкупить не получится – у меня даже на поверенного денег нет.

Лучше убраться отсюда подобру-поздорову, пока не случилось нового несчастья.

– Итак, по словам Лиллы, Тинвин живет где-то здесь, – Алекса критически прищурилась на развалины котельной.

Во время пожара здание из каменных плит лишилось крыши и сложилось, как карточный домик. Труба рухнула и придавила камни сверху. Никто не мог бы жить в этой груде мусора и обломков, разве что крысы. Щели между плитами были шириной не больше ладони.

– Она ошиблась. Мало ли зачем Тинвин пришел на пустырь. Он точильщик, промышляет мелким ремонтом, собирает металлолом на продажу. Скорее всего, он заглянул сюда, чтобы чем-нибудь поживиться.

– За двадцать лет все более-менее ценное вынесли с пустыря подчистую. Нет, его другое сюда привело. Давай искать.

Я пожала плечами и спустила на землю Занту. Моя альфина была хорошо упитанным зверем, и руки уже начали уставать.

– Сиди на месте, вот тут, где почище! – прикрикнула я на нее. Занта и ухом не повела. Брезгливо поднимая лапки, она отправилась обходить котельную по кругу.

За неимением лучших идей мы последовали за ней. Разумеется, ничего не нашли. От запаха гари свербело в носу, а во рту стало кисло.

– Бельмор собирался купить пустырь у муниципалитета, расчистить его и построить новые заводы, – сообщила я Алексе. – Вот зачем он пришел сюда тем утром. Мне комиссар рассказал.

– Выходит, кто-то поджидал его здесь с шипом древоядицы в руках.

– А если он и нас теперь поджидает?

– Не трусь. Прочь! – крикнула Алекса с металлическим призвуком в голосе, и перепутанный моток покрытой черной коркой проволоки откатился в сторону.

– Хорошо быть ферромагом, – заметила я с легкой завистью.

Обход развалин котельной ничего не дал. Занта ловко запрыгнула на нижнюю плиту, перемахнула выше, еще выше, пока не оказалась на опрокинутой трубе. Прошлась по ней до самого края, замерла, настороженно потянула носом и прижала уши. Музыкально мурлыкнула и вдруг расправила крылья и длинным затяжным прыжком махнула за небольшой земляной вал и скрылась из глаз!

– Занта! Ты где? – перепугалась я, вскочила на вал и чуть не покатилась вниз.

За валом шла глубокая траншея, полная мусора. Из стен траншеи торчали концы труб.

– Это был водоводный канал, – подсказала Алекса.

Занта бежала по дну иссушенного канала, не отрывая носа от земли, как ищейка. Мы следовали за ней по валу.

– Она что-то обнаружила!