Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока - Ирина Вертинская

«Смерть под вспышкой» – во многом автобиографическая книга – будет написана почти мгновенно, всего за пару недель, после трагической смерти принцессы Дианы, чьи безыскусные жизнь и красота загублены праздным любопытством толпы. Сквозь торопливые, переполненные эмоциями строки книги, как лихорадочный румянец на щеках чахоточного, четко проступают нравы, царящие в буйные 90-е. Феликс получит от своего редактора 1200 долларов гонорара и тут же помчится к рулетке.

– Мистер Медведев? – уточнил вежливый голос с небольшим акцентом. – Я звоню по поручению адвокатов мистера Смита, которому вы продали картины Харитонова. Мистер Смит сделал экспертизу. К сожалению, картины фальшивые.

– Что?! – лицо Феликса вытянулось, руки мгновенно похолодели.

– Мистер Медведев, – не обращая внимания на изумление собеседника, продолжил вежливый голос. – Надеюсь, вы понимаете, что обращение в правоохранительные органы может сильно повредить вашей репутации, не говоря уже об уголовной ответственности за мошенничество…

Как ни странно, вовсе не азарт и не любовь к золотому Тельцу заставили Феликса в первый раз начать охоту за Фортуной в казино, а обычная неудача в торговле. Однажды, во время поездки в Америку в 1992 году, к Феликсу заскочил местный персонаж по имени Марк, прослышавший о том, что Феликс интересуется предметами искусства и редкими книгами.

– Слушай, Фил, – с ходу начал он. – Тут один приятель-эмигрант оставил у меня десять картин Харитонова. Уже шесть лет прошло, он как в воду канул. Ты все можешь. Продай? Все, что сверху двухсот долларов за картину – твое.

– Без проблем, – кивнул Феликс и уже на следующий день пристроил экспозицию одному бостонскому «мистеру Смиту» за… 15 тысяч долларов.

Бешеные деньги! Феликс кинулся по магазинам. Аппаратура, дорогая одежда, половина запасов русского книжного магазина Камкина. Одаривая в Москве родных и близких, он радовался большой удаче. Звонок из Америки раздался нежданно.

Слушая неприятно-любезный голос, Феликс молчал и пытался оценить риски.

– Мне бы не хотелось подробно описывать возможные перспективы, среди которых запрет на въезд в США и международный скандал, – продолжал добивать Феликса звонивший. – Чтобы избежать этих последствий, вам необходимо вернуть деньги…

После разговора Феликс никак не мог прийти в себя. В груди пылала тревога. 15 тысяч долларов – весьма внушительная сумма, эквивалент квартиры в Москве. Он попытался прикинуть, сколько денег осталось от сделки, сколько можно наскрести по сусекам и знакомым. «Кот наплакал! – понял он. – Куда я все растрепал?!» Международный скандал не пугал Феликса, лишнего пиара для журналиста не бывает, его страшила неприятная перспектива стать «невыездным», и как раз тогда, когда он получил возможность общаться со знаменитостями всего мира! Да и дурная слава торговца «фальшаком» была не к лицу известному собирателю редкостей. И уж совершенно не манили «небо в клеточку и друзья в полосочку». Может быть, ему следовало обратиться к хорошему юристу, и тот задал бы «представителю адвокатов» пару резонных вопросов на предмет полномочий, актов экспертиз и другой казуистики. Вполне возможно, что «мистер Смит» просто решил вернуть потраченные деньги, или еще какой деятель возбудился идеей заработать на доверчивости русского… Не исключался и банальный шантаж… Но такого юриста на примете не было. Да и кого волновали юридические аспекты в безбашенные 90-е? Заняв деньги у обеспеченного человека под огромные проценты, Феликс все отправил за океан. Сам же остался с долгом, который вбил первый чугунный клин в, казалось бы, прочное финансовое благополучие.

В мастерской знаменитого художника Ильи Глазунова можно было встретить любую мировую знаменитость – и лидера французских националистов Ле Пена, и короля Испании Хуана Карлоса I, и Хуана Антонио Самаранча, и Мирей Матье… Мастер предлагал увековечить журналиста на своем полотне «Мистерия XX века», но Феликс, будучи скромным от природы, постеснялся бессмертия

И вот уже проредилась коллекция книг – первоиздания, книги с ценными автографами пошли с молотка… Их продажа чуть снизила накал, но не сняла проблему. Игра на бирже завела Феликса еще дальше – будучи дважды ограбленными прямо на улице в то время, когда несли кейсы с «добычей», незадачливые бизнесмены Феликс и его приятель по азарту Петр опустились еще ниже в рейтинге доверия кредиторов. Чтобы поправить дела, Феликс, памятуя о выигрыше во Франции, переступил порог казино с твердым желанием заработать. А дальше все по Достоевскому – бессонные ночи у рулеточного стола, колоссальные выигрыши и оглушительные проигрыши, нарастающее сумасшествие, неукротимая, почти физическая зависимость от казиношной свистопляски…

Перерывы между приступами острой игромании до отказа заполнены работой. Феликс носится по Москве, организуя встречи и концерты, пристраивая свежие интервью и статьи в различные издания.

В обязательную «заграничную» программу, помимо посещения знакомых и гранд-персон, теперь непременно входит казино. Друзья относятся к страстному увлечению Феликса с пониманием, часто предоставляя кров подгулявшему игроку. Среди «добрых ангелов» – все та же надежная подруга дней его суровых Исса Яковлевна Панина. Она, беспокоясь по-матерински, предлагала чашку чая, подушку и теплый плед азартному москвичу, когда он глубоко за полночь возвращался в ее гостеприимный дом после визитов в казино городка Анген. Правда охота на знаменитостей из особого, интеллектуального удовольствия начинала превращаться в банальную охоту на деньги. «Презренный металл», а, вернее, его бледно-зеленые бумажные заменители, были нужны только для того, чтобы, в свою очередь, быть замененными на стопку «чипов» в ближайшем казино. Вот классическая сценка этого периода. Николай Соловьев, редактор газеты «Литературная Россия» рассказал, как ранним утром в редакции раздался звонок:

– Сколько вы платите за одну страницу машинописного текста? У меня есть для вас уникальный материал. Но деньги – сразу.

«По стиснутости фраз, по категоричности, по многозначительному молчанию в трубке я почувствовал какую-то тайну… – признается Соловьев. – Не назвав себя, он пропал и больше не звонил. Спустя два месяца объявился снова. Пришел в редакцию, бросил на пол большую замызганную сумку, набитую газетами и книгами, стал в ней копаться и нервно извлек какие-то листки.

– Вот это для вас. Я задолжал большую сумму денег. Из-за игры в рулетку, в казино. Здесь обо всем написано.

Мы смотрели на осунувшегося, усталого человека с черно-седой неухоженной бородой и лихорадочно соображали: «Где же мы видели его? Какое знакомое лицо!» А он все молчал, не называя себя… Прочитав принесенное гостем, мы ахнули. Ни о чем подобном ни один из нас даже не слышал: частное лицо, не банкир, не коммерсант, не делец – задолжал миллион долларов. И сидел перед нами живой и невредимый. Это нынче-то, когда убивают за сто тысяч рублей, когда человеческая жизнь ничего не стоит. Загадка, страшная интрига. Как выходить из этого положения? Да и можно ли?..» Когда журналисты осознали, что их гостем был сам Феликс Медведев, тот самый, которого еще несколько лет назад читали, смотрели и слушали миллионы читателей «Огонька» и зрителей «Зеленой лампы», чье имя стало эмблемой горбачевской гласности – изумление перешло в онемение…