Дюжина черных роз - Нэнси Коллинз

Эшер ткнул кровоточащее запястье в лицо неизвестной. Она затрясла головой, пытаясь отодвинуться, но ее тут же скрутили.

— Нет! Прошу тебя! Не делай этого! — молила она.

— Пей кровь мою! Пей — и покорись мне, ныне и вовеки! Пей — и стань моей плотью, стань моей волей! Пей — и стань проклятой!

— Пей! Пей! Пей! — скандировали вампиры анклава.

Глаза неизвестной закрылись, когда она взяла в рот кровь Эшера. Простонав, сдаваясь, она по собственной воле схватилась за его руку. Эшер осклабился еще шире. Теперь она попала к нему в рабство, стала послушна любым его капризам и приказам. Да, это лучше, чем ее убивать. Куда лучше. Смерть — слишком быстрое и легкое наказание за преступления, подобные тем, что совершила эта женщина. А вот полное и окончательное разрушение разума и души — это совсем другое дело. Стереть ее личность и превратить в продолжение его возлюбленной Децимы — это было навеяно причудами сотни лет назад почившего отца, который заменял жен и подружейных собак похожими, чтобы создать иллюзию, будто это то же существо.

Эшер пошевелился, чтобы отнять руку от пьющего рта, но неизвестная не выпускала. Хватка ее стала крепче, она всосалась в рану всерьез. Когда Эшер попытался вырваться еще раз, на его лице мелькнула тревога.

— Хватит! — хрипло прошептал он. — Отпусти!

Неизвестная открыла глаза, пристально глядя на Эшера поверх очков, но продолжала пить. Вокруг ее головы и плеч затрещало облако пурпурно-черного света, как нимб падшего ангела.

— Отпусти! — заорал Эшер, хватая ее свободной рукой за волосы.

Темная энергия вспыхнула, выплюнула сгусток, похожий на светлячка, и Эшер отдернул руку. Пальцы и ладонь выглядели так, будто он выхватил их из кипящего масла.

Оргазмический порыв, который бывает, когда делишься кровью, прошел и сменился паническим страхом.

— Не стойте столбом! — завизжал Эшер на своих миньонов. — Уберите ее от меня!

Вампир, который подал Эшеру нож, шагнул вперед, схватил женщину за ворот куртки — и вдруг сам по себе вспыхнул. Свои отшатнулись, шипя и закрываясь руками от пламени. После минуты бешеного визга и жестикуляции горящий свалился и затих. А тем временем неизвестная пила, и волосы Эшера стали седеть.

— Ну его на хрен — туда лезть, — сказал вдруг один из «звездников».

— Это точно, друг, — ответил другой.

— Убрать ее! Приказываю! — выл Эшер.

Еще два траллса шагнули вперед, еще два траллса вспыхнули ярким пламенем. Только эти оказались более спортивными, чем первый, — они нырнули прямо в толпу, в предсмертных судорогах поджигая собратьев Своих. Не прошло и нескольких секунд, как зал аудиенций заполнился быстро горящими вампирами, мечущимися кругами, пока пламя пожирало их бессмертие.

Эшер всхлипнул от боли и рухнул на колени — у него не было сил стоять. Неизвестная прервала трапезу, вытирая губы тыльной стороной ладони, и встала на ноги.

— Братец Лис, только не бросай меня в терновый куст! — захохотала она. — Делай со мной что хочешь, только не бросай меня в терновый куст!

Эшер пытался отползти, но куда там — он превратился в развалину. На месте мощного, полного жизни повелителя вампиров валялся на полу тощий, как жердь, старик с желтушной кожей в пигментных пятнах, с редеющими белыми волосами. Ногти вытянулись и загнулись, как когти хищной птицы, лицо превратилось в лицо трупа.

— Кто ты? — прохрипел он голосом сухим как пергамент.

— Я — вампир, который питается вампирами, — ответила она. — Я попробовала твою кровь — и она мне понравилась.

Эшер поднес к лицу костлявую руку, но была это жалкая защита или просто попытка не видеть свою судьбу — неизвестно, потому что незнакомка притянула его к себе в грубой пародии на любовное объятие, прижалась к нему лицом. При виде ее обнаженных клыков он вздрогнул.

— А ведь тебе оказана честь, Эшер, — улыбнулась она. — Ты всего лишь второй вампир, которого я потребила. Первым был мой собственный сир. И, могу добавить, ты куда лучше на вкус.

— Умоляю, отпусти меня! Я все тебе отдам — все!

— И если я дам тебе свободу, ты отпустишь Клауди и меня из Города Мертвых целыми и невредимыми?

— Да! Конечно!

— И оставишь в покое Никола и Райана?

— Кровью моей клянусь, что никогда больше не буду ее искать!

Она ослабила свою хватку, но не отпустила Эшера, а стала задумчиво рассматривать постаревшие черты повелителя вампиров.

— Знаешь, что я тебе скажу... — Она замолчала, будто в раздумье. — Какой же ты лживый паразит!

Клыки ее вонзились в яремную вену Эшера, как втыкается кран в бочку. Кровь потекла из него — густая, темная, консистенции машинного масла. И на вкус она была куда лучше, чем неизвестной приходилось пробовать. Она ему правду сказала — он действительно был хорош.

Чем глубже она впивалась, тем быстрее старел владыка вампиров. Губы почернели и сморщились, отошли от десен в мерзкой ухмылке. Кожа стала отваливаться пластами, а волосы, ногти и зубы вышли из своих гнезд и опали, как осенние листья.

Эшер молотил по ней руками и ногами в тщетной попытке освободиться. В ответ на его усилия она только крепче сжала объятие, сломав его позвоночник, как сухую ветку. Визг Эшера перешел в ультразвук, будто пищит летучая мышь. Глаза ушли в орбиты, оставшаяся плоть потеряла упругость, и лицо застыло в гримасе первозданного ужаса.

Дом Эшера содрогнулся.

Неизвестная перестала пить, заморгала и огляделась. Зал аудиенций горел — пылавшие вампиры ненамеренно подожгли гобелены. Но не огонь был причиной того, что она ощутила...

Снова содрогнулся дом Эшера. Только на этот раз скорее даже задрожал.

— Что это?

— Моя магия... — шепотом выговорил Эшер голосом глубокого, невообразимо древнего старика. — Моя магия связана с моей кровью... силой жизни... и без меня она не может удержать дом. Это карточный домик... а ты... ты вытащила короля.

Снова затрясся дом, и в полу зала аудиенций открылась щель шириной в два фута. Неизвестная отпустила Эшера и пошла подобрать Клауди, все так же лежащего без сознания у подножия трона. Эшер растянулся на помосте, бесполезные ноги подогнулись под ним, как гнилые палки.

— Не бросай меня здесь! — взвыл Эшер. — Город Мертвых — твой! Я отдам тебе все, что у меня есть, — только забери меня с собой!

— Ты все еще не допер? — вздохнула она, взваливая Клауди себе на спину. — Да оставь ты себе свой вонючий Город Мертвых — если подумать, ты просто создан для него! А теперь извини — мне пора.

Из глубин здания раздался рокот, и дом дернулся, будто его одновременно потянули в три разные стороны. Неизвестная ловко обошла дыру, возникшую под ногами, остановившись только, чтобы подобрать пружинный нож.

— Нет! Не уходи! Не бросай меня здесь одного!