Наследники Земли - Шон Уильямс

Лючию связывало с Питером нечто большее, чем простая структура энграммы. Он сам мог полагать, что обошел все внутренние программные ловушки, однако Лючия представляла проблему намного яснее. Они навсегда связаны вместе — еще сильнее, чем раньше, и им суждено остаться такими до смерти или до ее программного эквивалента.

Лючия уже пыталась использовать новые средства тела, чтобы изменить структуру собственного программного кода. Она пробовала скопировать себя, намереваясь потом отредактировать код копии, а впоследствии запустить новую программу на выполнение: естественно, удалив старую версию самой себя. Попытка не удалась. Копия получилась неработоспособной и останавливала свою работу уже через секунду после начальной загрузки.

Это нормально, говорила она сама себе. В доставшийся им момент короткой паузы — до прихода Морских Звезд, — надежда все еще оставалась. И Лючия твердо знала: она постарается.

Роб и Лючия в ее И-теле шли коридорами Десятой башни — теми, что она сама уже исследовала досконально, но тем не менее обязательно хотела ему показать. Не просто за компанию: ей следовало знать мнение Роба. Как убежденный сторонник идеи о том, что Прядильщики скрывают некую информацию, его взгляд на события отличался от позиции большинства. Все действительно считали чужие создания «дары приносящими», что, разумеется, представлялось бескорыстным благодеянием. По окончании акта воздвижения Даров в очередной системе действие завершается, и далее Прядильщики больше не появятся на сцене никогда. Теперь Лючия не могла согласиться с подобным допущением. Сделав так, считала она, можно обречь себя на неприятные и даже роковые последствия в будущем.

— Лючия? — Голос, позвавший ее по переговорному устройству, явно принадлежал Клео Сэмсон. — Мы нашли «Клото». Корабль ушел с Несогласием при эвакуации Расмуссена и был объединен с «Мантиссой-Б».

— Где «Клото» сейчас?

— В Доке.

— Буду там через минуту.

— Можно, я с тобой? — спросил Роб, слушавший их разговоре нескрываемым интересом.

Лючия ненадолго задумалась, затем согласилась.

— Почему бы нет? Давай, поехали.

Они снова направились в сторону двери, теперь на выход. Да, расположенные вблизи Сагарси Дары уже не заговорят с ней, зато они открыли доступ к локальной системе мгновенных перемещений. Теперь Хаб на Сагарси имел одиннадцать дверей: здесь находился новый портал, выполненный из матового материала вроде того, которым было отделано здание администрации ОЗИ-ПРО, запомнившееся ей когда-то. Лючия и Роб без труда проделали пугь до Хаба и далее до Сухого Дока через такие же двери, как и те, что были на Расмуссене. И там, и здесь двери первым открыл Питер Эландер. Точнее, это сделали две его копии из двух поселений, давно находившиеся в глубокой коме с блокированным сознанием.

«Клото» не выглядел кораблем в чем-то отличным от других. Белая паукообразная форма с раздутым и похожим на яйцо корпусом составляла довольно незамысловатую конструкцию, а отсутствие чего бы то ни было на гладкой поверхности даже не позволяло сказать, вращается ли он или пребывает в покое. Рубка, едва показавшись на своем обычном месте, медленно заскользила по корпусу вдоль линии экватора, напоминая постепенно увеличивающийся пузырь черного цвета. Пузырь вырос в полушарие, и вслед за этим отчетливо проявилась вторая сфера, выделившаяся из первой. Объект вращался, и эта сфера отделилась полностью и перешла на ту половину, где был входной пандус. Лючия и Роб живо направились к нему, преодолев остаток пути по огромному Доку в сосредоточенном молчании.

Странно, подумала она. И правда, для кого-нибудь из далекого теперь 2050 года — когда ОЗИ-ПРО направили свои экспедиции в космос — сцена должна была показаться совершенно фантастической: призрачная, почти прозрачная фигура женщины, словно состоящая из водяных струй, и нескладный робот. Точно два карлика вблизи конструкции, в большей степени напоминавшей гигантскую химическую модель какой-то там молекулы, нежели сверхсветовой космический аппарат. Хотя для Лючии подобные сюжеты уже стали обычным делом, теперь ей приходилось останавливать себя, поскольку, несмотря на силу привычки, ни Юлы, ни человеческие энграммы не имели понятия, каким путем приводились в движение все эти объекты.

С их приближением к кораблю в его обшивке открылся овальный вход, пропустивший исследователей внутрь. Оборудование кабины представляло собой типовой вариант корабля-прорезателя с давно уже ставшим привычным интерьером. Здесь они нашли центральную рубку управления с ложем пилота и экранами и одну небольшую каюту. Конечно, Лючия могла бы с легкостью перенестись в банки памяти искусственного разума корабля, чтобы исследовать их содержимое, однако это не дало бы желаемого результата. Для осуществления операции требовалось нормальное тело.

— Где находятся личные вещи Питера Эландера и Кэрил Хацис?

Вопрос Лючии был адресован компьютеру корабля.

— Они в хранилище, — ответил информатор. — Согласно инструкциям Питера…

— Выдай мне данные немедленно, — нетерпеливо прервала она доклад искусственного разума.

Машина выполнила указание без малейшего протеста. Дары спокойно относились к понятиям приватности и личной безопасности — конечно, если это не затрагивало интересы их создателей. В последнем случае их рты были бы немы, а секреты достаточно надежно заперты.

В стене открылась небольшая ниша, в которой были кое-какие вещи: немногое из одежды, копия старинной книги, один образец из Лаборатории. Найдя в нише долговременное запоминающее устройство — твердотельную память, в свое время показанную ей Питером, — Лючия тут же забрала его, попросив компьютер убрать остальное обратно в нишу. ДЗУ казалось слишком примитивным в окружении неземных высоких технологий, однако имело свои преимущества, будучи вполне материальным и к тому же хорошо защищенным от чужого вмешательства носителем данных.

— Это оно? — спросил Роб, и глаза его робота повернулись к объекту в руках у Лючии. — Это что, цель нашего визита?

Она просто кивнула:

— Да.

— Так что там записано?

Лючия прижала находку к груди так, словно держала в руках подарок любимого человека.

— Просто кое-какие старые записи, — уклончиво пояснила она. — С их помощью я хочу освежить и свои воспоминания.

Глаза робота, покачиваясь, проводили ее до выхода из корабля.

— Знаешь, ты начинаешь говорить совсем, как они.

Лючия глянула вниз на катившегося вперевалку робота, подлаживавшегося к ее размеренной походке.

— Начинаю говорить как кто?

— Как Дары, — ответил он. В голосе Роба послышалась игривая нотка, но в целом его речь была недвусмысленно серьезной.

Лючия не могла возразить — в словах робота действительно имелась доля правды. Физически от Даров в ней было много больше, чем от человека: код энграммы исполнял процессор внеземного происхождения, а тело состояло из чистой энергии. В то же время в более высоком смысле — над уровнем физической реализации — это была прежняя личность Лючии Бенк. Именно эту проблему хотелось решить, раз и навсегда.