Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

– Нет, – сказала она холодно, – я никогда не буду с тобой дружить, Гилберт Блайт! И я не хочу этого!

– Хорошо! – Гилберт прыгнул в лодку, покраснев от гнева. – Я никогда не буду просить тебя снова стать друзьями, Энн Ширли. Меня это тоже больше не волнует!

Он быстро отплыл от берега, яростно гребя вёслами, а Энн поднялась по крутой тропинке, поросшей папоротниками, между кленами. Она держала голову очень высоко, но ощущала странное чувство сожаления. Она почти жалела, что не ответила Гилберту согласием. Конечно, он оскорбил ее ужасно, но всё же! Но сейчас, – подумала Энн, – самым большим облегчением будет сесть и поплакать. Она чувствовала себя как выжатый лимон, перенесённый стресс и усталость давали о себе знать.

На полпути вверх по тропинке она встретила Джейн и Диану, которые бежали обратно к пруду в состоянии, похожем на безумие. Они не нашли никого в Садовом Склоне, так как мистер и миссис Барри уехали по делам. Там Руби Гиллис впала в истерику, и осталась, чтобы попытаться успокоиться, в то время, как Джейн и Диана помчались через Лес с Привидениями и ручей в Зеленые крыши. Там они тоже не нашли никого, потому что Марилла уехала в Кармоди, а Мэтью заготавливал сено на дальнем поле.

– О, Энн, – выдохнула Диана, кидаясь ей на шею и плача с облегчением и радостью —, ой, Энн, – мы думали, – ты – утонула … и мы чувствовали себя убийцами… – потому что заставили тебя быть … Элейн. А Руби в истерике, – о, Энн, как ты спаслась?

– Я залезла на одну из свай, – объяснила Энн устало, – Гилберт Блайт приплыл в лодке мистера Эндрюса и отвёз меня на сушу.

– О, Энн, как он прекрасно поступил! Ведь это так романтично! – сказала Джейн, которая, наконец, перевела дух. – Конечно, ты помиришься с ним после этого.

– И не собираюсь! – вспыхнула Энн, мгновенно возвращаясь к воинственному настроению. – И я не хочу больше слышать слово «романтично», Джейн Эндрюс. Мне ужасно жаль, что я вас так напугала, девочки. Это все моя вина. Я чувствую, что родилась под несчастливой звездой. Всё, что я делаю, доставляет неприятности мне или моим близким друзьям. Мы взяли и утопили лодку твоего отца, Диана, и у меня есть предчувствие, что нам больше не позволят грести на пруду.

Предчувствие Энн оказались верными. Когда события того дня стали известны, это вызвало большой переполох в семьях Барри и Касберт.

– У тебя когда-нибудь появится здравый смысл, Энн? – со стоном спросила Марилла.

– О, ну когда – нибудь – да, Марилла, – ответила Энн оптимистично. Хорошо выплакавшись в благодатном одиночестве своей комнаты на крыше, она успокоилась и вернулась к привычному бодрому состоянию духа. – Я думаю, что мои шансы стать благоразумной больше, чем когда-либо.

– Не понимаю, каким образом, – сказала Марилла.

– Таким, – объяснила Энн, – что я получила новый и ценный урок сегодня. С тех пор, как я приехала в Зеленые крыши, я делала ошибки, и каждая ошибка помогла мне избавиться от какого-то большого недостатка. Случай с аметистовой брошью отучил меня брать чужие вещи. Лес с Привидениями заставил меня сдерживать мое воображение. Ошибка с болеутоляющим в торте научила меня быть внимательной при готовке. Окрашивание волос избавило меня от тщеславия. Я никогда больше не думаю о своих волосах и носу – по крайней мере, очень редко. А сегодняшняя ошибка удержит меня от излишней романтичности. Я пришла к выводу, что нет смысла пытаться быть романтиком в Эйвонли. Это было, вероятно, достаточно легко в замке Камелота сотни лет назад, но романтика не ценится в настоящее время. Поэтому я совершенно уверена, что вы скоро увидите значительное улучшение у меня в этом отношении, Марилла.

– Надеюсь, что так, – сказала Марилла скептически.

Но Мэтью, который сидел молча в углу, ободряюще положил руку на плечо Энн, когда Марилла вышла.

– Не теряй свою романтичность, Энн, – прошептал он робко, – немного романтики – это хорошо – не слишком много, конечно, – но сохрани немного, Энн, сохрани.

Энн гнала коров домой с дальнего пастбища по Тропе Влюблённых. Это было сентябрьским вечером, и все просветы и поляны в лесу были залиты рубиновым светом заката. Тут и там на тропинке тоже виднелись рубиновые сполохи, но по большей части она уже была покрыта тенями от кленов, а пространство под елями было заполнено фиолетовым сумраком, как терпким вином. Ветры веяли в их верхушках, и нет слаще музыки на земле, чем та, которую исполняет ветер в верхушках елей.

Коровы спокойно брели по дорожке, и Энн мечтательно следовала за ними, повторяя вслух боевую песнь из «Мармиона»[2], который они проходили на уроках английского языка прошлой зимой, и который мисс Стейси сказала им выучить наизусть. Энн наслаждалась стремительными строками романа и его образностью. Когда она дошла до строк:

Но копий лес непроходим,

И, как стена, несокрушим…

она остановилась и в экстазе закрыла глаза, чтобы лучше представить себя одним из героев этого произведения. Когда она снова их открыла, то увидела Диану, выходящую из ворот поля Барри. Она выглядела так значительно, что Энн сразу догадалась, что у неё есть важные новости. Но показывать своё любопытство она не стала.

– Разве этот вечер не как фиолетовый сон, Диана? Такие вечера заставляют меня радоваться жизни. По утрам я всегда думаю, что утро – это лучшее время суток, но когда наступает вечер, мне кажется, что он ещё красивее.

– Это прекрасный вечер, – сказала Диана, – но у меня есть такая новость, Энн! Угадай! Даю тебе три попытки.

– Шарлотта Гиллис будет венчаться в церкви и миссис Аллан хочет, чтобы мы украсили её, – воскликнула Энн.

– Нет. Жених Шарлотты не согласился, потому никто уже не венчается в церкви и он думает, что, это будет похоже на похороны. Это чересчур, потому что я уверена – это было бы весело. Ещё одна попытка.

– Мама Джейн разрешила ей устроить вечеринку по случаю дня рождения?

Диана покачала головой, ее черные глаза искрились весельем.

– Я не знаю, что это может быть, – сказала Энн в отчаянии, – может, Муди Сперджен Макферсон проводил тебя домой после молитвенного собрания вчера вечером. Угадала?

– Конечно, нет, – воскликнула с негодованием Диана. – Я бы не стала хвастаться этим, даже если бы он это сделал, ужасный мальчишка! Я знала, что ты не угадаешь. Мама получила письмо от тети Жозефины сегодня, и Тетя Жозефина хочет пригласить нас приехать к ней в город в следующий вторник и сходить с ней на выставку. Вот!

– О, Диана, – прошептала Энн, вынужденная опереться на клен для поддержки, – неужели это правда? Но я боюсь, Марилла не отпустит меня. Она скажет, что не может поощрять болтание без дела. Она так сказала на прошлой неделе, когда Джейн пригласила меня поехать с ними в их большом кабриолете на концерт, который организовали американцы в отеле Уайт Сэндс. Я хотела поехать, но Марилла сказала, чтобы я оставалась дома и учила уроки и так будет лучше для Джейн. Я была горько разочарована, Диана. У меня было разбито сердце, и я даже не читала молитву перед сном. Но посредине ночи я раскаялась и встала, чтобы прочитать её.