Живые мысли. Отношения. Как понимать советы и подсказки Мира - Анатолий Некрасов

Много говорится о «великом терпении русского народа». По моему мнению, одной из причин огромных страданий, выпавших на долю русского народа, является именно терпение. Призыв к терпению, а не к активному поиску выхода из каждой ситуации порождает пассивность, безответственность («Бог терпел и нам велел»), вносит разлад в душу русского человека, в которой глубокие языческие корни призывают к активности, а христианские каноны требуют терпения и покорности «раба Божьего».

Поэтому такое раздвоение в мыслях и чувствах приводит, с одной стороны, к снижению активности, а с другой стороны, к неожиданным эмоциональным взрывам на разных уровнях – от пьяного дебоша до бунта и революции. А это становится причиной нового витка страданий, требующих ещё большего терпения… Это привело к тому, что для русских «близиться к смерти» и «близиться к святости» до того слилось в единый путь, отождествилось, что стало национальной чертой. Глубоко в умах и в душах укоренилось, что умереть – святее, нежели жить, что смерть угоднее Богу, нежели жизнь. Родители легко относились к смерти младенцев, говоря: «Слава Богу, он не нагрешил».

Жить – только грешить

Религия воспитала, что жить – это только грешить. В церковной песне поётся: «Не может человек единой минуты прожить без греха». Отсюда и пессимизм, и безысходность. Поэтому многие люди, особенно религиозные, считают, что человек, страна, человечество движутся к самоуничтожению, и поэтому ждут и готовятся к «концу света».

Конечно, человеческой сути такой настрой противоестественен, и пока в человеке были силы, пока жизнеутверждающее начало было выше мыслей о смерти, люди относились к церкви как к ритуалу, как к традиции. Поэтому люди молодые и занятые активным трудом всегда относились к религии больше именно так. Но вот наступает возраст 50, 60 лет, приходят болезни, семейные тяготы, дети отошли… и человек чувствует себя одиноким, ненужным, лишним.

Тогда храм принимает его как друга, как родного, с нежностью, заботой, прощением всего сотворенного в жизни. Здесь его никто не упрекает, что он потратил жизнь впустую, не стал счастливым, не помог стать счастливыми детям… В церкви нищета и социальное ничтожество оцениваются как положительная добродетель, как заслуга перед Богом, как неотъемлемая судьба. Здесь и спасительная фраза: «Блаженны нищие духом», трактуемая так, как нужно. И пожилой человек находит в ней утешение.

Что же было до Крещения на Руси? Сейчас полной картины славянской языческой истории нет, несмотря на то что древние славяне знали письменность, – всё постарались уничтожить после Крещения Руси. (Уже одно это говорит о том, что, значит, было что уничтожать, значит, христианское мировоззрение боялось языческой культуры.)

Сведения, почерпнутые из сторонних источников: летописцев, купцов, путешественников других народов, говорят о том, что праславяне были грамотными, энергичными, жизнерадостными… Язычество охватывало всю сферу духовной культуры и значительную часть материальной культуры праславян. Практически всё было проникнуто убеждённостью в постоянном присутствии и участии сверхъестественных сил. Очень важно то, что праславяне, обращаясь к богам, просили только удачу! Они не отдавали им свою волю, они принимали решения сами, тонко чувствуя Природу, живя в гармонии с ней.

Язычество терпимо относилось к богам других народов. Славянское язычество не было обособлено от верований других народов и являлось частью индоевропейской культуры. У славян задолго до Крещения уже просматривались принципы единобожия, и, если бы не насильственная евангелизация, естественный ход развития, скорее всего, привел бы к формированию правильного мировоззрения. Христианство – как и поступают завоеватели на чужой территории, чтобы укрепиться, – объявило язычество нечистой силой.

На протяжении всей тысячелетней истории христианства на Руси всегда возникали вопросы о правомерности Крещения, сомнения в необходимости этого акта для Руси. Вначале это выливалось в активное сопротивление людей, не желающих отходить от верований своих предков, вплоть до вооруженного противостояния.

Позже, когда власть и новая Церковь повсеместно стали действовать заодно, сопротивление стало тайным.

Противостояние ушло в сферу традиций. Народ пытался сохранить старые традиции, а власть и Церковь прививали новые. Время от времени появлялись отдельные люди, общества, определенные течения, которые пытались обратить внимание на незаслуженно забытые глубокие корни праславян. Часто это заканчивалось репрессиями и новым забвением.

При всех стараниях языческие корни не были уничтожены до конца, а вплелись в новую культуру, напитали её своими традициями. Именно благодаря этому христианство и смогло прижиться на Руси и не было отторгнуто как чуждый элемент. Многие христианские обряды соединились с языческими, например: Благовещение – праздник весеннего равноденствия; Воздвижение – праздник осеннего равноденствия у праславян; Рождество Христово – зимний солнцеворот; Рождество Иоанна – Иван Купала и т. д.

Таким образом родилось Русское Православие, отличное от других христианских течений. Но зёрна безропотного принятия страданий послушной паствой, укрепляемые светской и церковной властью, сделали своё дело. Дух оскопления, отрицания всякой плоти и радости полноценной земной жизни сдавил вольнолюбивый народ. Резко сузился диапазон проявления чувств, точнее были созданы рамки их проявления, за которыми находился грех.