Стажёр в Министерстве Магии - Юлия Шеверина

в любом удобном ему случае пользовался человеческой кровью, человеческой связью и человеческим авиасообщением.

«На крыльях ночи?» — Косен не теряла надежды подловить его на превращении в огромную летучую мышь или бог весть что еще.

«На регулярном рейсе!» — ответил Динар добавил подмигивающий желтенький смайлик и через мгновение прислал фотографию крыла самолета.

Фото было сделано из салона и включало в себя затылок пухленького мужичка и молодого парня, также смотревших на падающие вниз аккуратные квадратики подмосковных полей. Огромные летучие мыши в обществе подобных субъектов вряд ли путешествуют. Если только субъекты не лежат аккуратными кучками или сами не являются огромными летучими мышами и другой чертовщинкой.

Косен еще пару часов смотрела в монитор, пока не поймала себя на ощущении мутного осеннего тумана в голове.

В таком состоянии, когда вроде бы еще есть силы что-то делать, но мысли уносятся далеко, а в какой-то миг — вообще исчезают. Сидишь, бессмысленно вылупившись в экран, и смотришь сквозь него, куда-то в пустоту вселенной...

В таком состоянии можно сидеть сколько угодно времени, особенно, если вместо рабочих документов включить длинный сериал. Так можно проторчать у экрана всю ночь, пока глаза сами не закроются от усталости.

Косен медленно, одним пальчиком, демонстративно опустила крышку ноутбука. Собралась и, ни с кем не прощаясь, ушла домой — спать и набираться сил перед еще одним рабочим днем, в который хорошо бы еще найти малютку Василису.

Перед тем, как опрокинуться в ямку между своими любимыми подушками, Косен проверила телефон: новых уведомлений о появлении Василисы в сети не было.

А ведь в прошлый раз она успела доехать до места, где Васькин телефон поймал сеть! Ну, почти...

В жилой дом рядом с входом в метро на станции «Парк Победы» ее, правда, не пустили. Случилась какая-то авария. Все перемотали оранжевой лентой, понаехало с десяток машин всех, кажется, коммунальных служб, которыми была богата столица: от МосГаза до ГорСвета.

Несерьезно быстро бегали серьезные люди в черных костюмах и махали руками друг на друга, выпучивая глаза и показывая почему-то на землю под ногами. Видимо что-то с трубами — опять будут вскрывать асфальт и перекладывать. Дело, в общем-то привычное, но обидно, что даже выдающаяся настойчивость Косен не позволила попасть в оцепленный дом.

А вдруг Вася была там? Впрочем, сигнал пропал еще до того, как Крис приехала на место. Так что до конца она не была ни в чем уверена. Она еще долго ворочалась, думая о девочке и по-настоящему так и не заснула в эту ночь.

Пару часов она валялась в забытьи. Звук уведомления на телефоне услышала сразу.

Лавина цветастых подушек, подушечек и совсем маленьких подушат бесшумно стекла на пол по шелковой простыне, увлекая за собой излишне резкую в движениях Косен и накрывая плотным подушечным слоем приглушенно тренькнувшую пластинку смартфона.

Внутренний голос бешено орал в голове Косен: «Это она! Это она!» и оказался прав. Выкопанный из подушечного плена телефон показал сообщение «Устройство обнаружено».

Одной рукой девушка разблокировала экран, а второй уже шарила в шкафу.

Косен боялась оторвать взгляд от этого сообщения, будто оно могло пропасть бесследно. Оборвать прозрачную ниточку, связавшую её с потерянной Васькой какое-то мгновение назад. Она лихорадочно натягивала все подряд, когда телефон выпал на макияжную полочку. Да так удачно разблокированным экраном вверх, что Косен его там и оставила.

Не отрывая взгляд точки, медленно ползущей по карте в районе станции метро «Охотный ряд» — в самом центре, у Красной площади.

Чтобы полностью одеться и покинуть квартиру Косен понадобилось пятьдесят шесть секунд.

— Ай-я-яй, два дежурства в столовой вне очереди, — сказал бы на это прапорщик Семенов любому из курсантов Суворовского училища, если бы они не уложились в стандартные сорок секунд горящей спички.

Но Косен с прапорщиком Семеновым знакома не была, о нормативе времени на одевание в армии подозревала, конечно, но никогда особо не задумывалась. В общем-то, она даже не подозревала, что только что, незаметно для всей планеты, разрушила стереотип о женщинах, которые (а именно — все) долго собираются и одеваются не менее часа даже для неторжественного выхода за хлебушком.

«Хорошо, что это недалеко!» — подумала она мельком, набирая максимальную скорость. Последний раз так быстро она бегала на уроке физкультуры в девятом классе.

Место, отмеченное на карте, и правда было недалеко. Бегом как раз не больше десяти минут. Она решила не экономить силы — бежать.

Косен, не очень-то уважавшая спорт в целом и бег в частности, уже через сотню метров с удивлением отметила, что бежать она хоть и не любит, но может. Даже в предрассветных сумерках. Даже уставившись в экран телефона и почти не глядя на дорогу.

«Славься мэр и все мэрские родственники, положившие нам ровные дороги в центре, — меланхолично подумала она, — и закрывшие все открытые люки.»

В ее родном городе мэрия если что-то куда-то клала, то это была не плитка и не асфальт, а те органы, которые мужчины даже в бане обыкновенно прикрывают полотенчиком.

На переходе через Боровицкую площадь, знаменитую памятником князю Владимиру и эпицентром всех пробок Москвы, Косен почти завершила свою пробежку, но в последний момент, не иначе как чудом, избежала столкновения со светофорным столбом.

Секунду она смотрела на серую краску, покрывающую внезапно возникшее на пути препятствие, не особенно понимая, как оно тут оказалось. Пока, наконец, не поняла, что светофор стоит здесь с незапамятных времен и, скорее всего, и является основным пробкообразующим элементом.

Результат исправной работы светофора — автомобильная пробка, несмотря на пять утра, радовала глаз как Косен, так и бронзового князя-крестителя Руси. Тот торжественно смотрел на реки и озера автомобилей, уплывающие в рассвет, совсем по дедморозовски держа в руке солидный посох типа «крест».

Каменный постамент кирпично-красного оттенка поймал лучик солнца, выползший из-под облачного одеяльца.

Косен к памятникам была равнодушна и не обратила внимание на такую мелочь, как радикальная смена камня с грязно-серого на мажорный красный, идеально созвучный свежеотреставрированной кремлевской стене, видневшейся чуть позади массивной фигуры бывшего правителя.

«Спишь?» — пришло уведомление от коллеги по работе.

Писала Саша, с которой Косен почти не пересекалась в рабочее время. Впрочем, во внерабочее они тоже особо не общалась. Молоденькая, но блестяще умная и образованная девушка в потертых от времени джинсах, которые носила, кажется, с первого курса института.

Она, вроде бы, не избегала общения. Единственная девочка в отделе аналитики, Саша считалась самой перспективной из них. Это при том, что остальной отдел был укомплектован мальчиками,