Поцелуй медузы, или Отель для бастарда - Мстислава Черная

— А эти коробки? — шёпотом спросила я у Шарха.

— Из ателье. Я распорядился прислать заказ сюда.

Оу.

Служащий забрал у Шарха мой саквояж, поставил к остальному багажу, зафиксировал ремнями, и предложил нам садиться. Я по привычке хотела сесть к окну, но окон не было, сплошная металлическая стена, даже некрашеная.

— Аля, сюда.

Видимо, как в самолёте, какие-то места считаются более безопасными.

Я села. Шарх помог пристегнуться, служащего ко мне не подпустил, сел сам в соседнее кресло.

— Господин, госпожа, вы готовы?

— Да.

Я промолчала. Служащий вышел, дверь начала опускаться.

— Шарх, а как в вагоне при переходе может разрезать?

Муж аж вздрогнул от моего вопроса, посмотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами:

— Ты хочешь знать это прямо сейчас, перед активацией?

Ну да, всё равно что перед взлётом самолёта обсуждать авиакатастрофы. Шрх всё же ответил:

— Представь себе, что поперёк дороги проведена тонкая линия. Вагон преодолевает её не мгновенно, а постепенно, хотя человеком это воспринимается как одно мгновение, слишком высокая скорость. Когда ты оказываешься на этой линии, может случиться так, что ты её не преодолеешь, часть тебя отправится в Лафандию, а часть останется лежать на рельсах.

— То есть портал, это тот же поезд, только сверхбыстрый?

— Нет. Портал работает по технологии прокола пространства. Представь себе лист бумаги. Ты можешь соединить две точки, проведя линию, а можешь просто сложить лист и приложить точки друг к другу.

— Ясно.

Вагон завибрировал. Я вцепилась в подлокотник. Хоть Шарх и говорил, что портал безопасен, после разговоров о перемещении частями стало не по себе. Шарх накрыл мою ладонь своей. Почти сразу вагон пришёл в движение, мгновенно ускорился. Меня вдавило в кресло. Последовал резкий толчок.

— Вот и всё.

Вагон остановился, вибрация прекратилась, и ещё до того, как служащий вошёл в вагон, Шарх отстегнулся, отстегнул меня, освободил от крепления саквояж.

— Шарх?

— Уходим быстрее. Очень скоро все заинтересованные узнают, что я вернулся и могут попытаться перехватить на выходе.

Дверь поднялась, и Шарх выпрыгнул наружу, оттеснил служащего, подал мне руку. Похоже, на счету каждая секунда. Задержались мы только у стойки регистрации: Шарх распорядился отправить багаж в камеру хранения. Похоже, вещи первой необходимости вновь придётся покупать заново. Мы вышли на улицу, но осмотреться не получилось. Шарх нанял первый попавшийся экипаж.

Был велик соблазн прилипнуть к окну, но я заметила, а скорее почувствовала по эмоциональной связи, что у Шарха стремительно портится настроение. Я даже причину уловила: он собирался сделать что-то, что ему очень не нравилось, но было необходимо. Я придвинулась ближе:

— Что такое?

— Всё в порядке.

— Не ври менталисту, — назидательно заметила я и взлохматила его волосы.

Кажется, я нашла себе новое развлечение: пряди настолько мягкие, что пропускать их между пальцами сплошное удовольствие.

— Мачеха. Братьям она родная мать. Ума не приложу, как обойтись малой кровью и, самое главное, что именно считать малой кровью.

— Шарх, а объясни, как ты вообще собирался решать проблему? Ты уехал в Нигутию, но ведь бегство — это отсрочка, а не решение.

Он молчал минут пять, только водил большим пальцем по моей руке.

— Добравшись до «сердца рода», я бы как минимум, лишил их права наследовать и пригрозил изгнанием. Возможно, пошёл бы дальше. Знаешь, я всё-таки слишком нигут. Противостояние с семьёй, какой бы она ни была, это противоестественно. Впрочем, у нигутов тоже уродов хватает. Национальность — не показатель.

— Шарх, прости, но… а почему твой отец не лишил тебя права наследовать? Наверняка у мачехи были аргументы.

— Отец бы так и сделал, но клятва не позволила. Одно из условий, на которых мама согласилась обучать отца магии. Кстати, о нём. Уверен, Ба смогла бы его спасти, но она палец о палец не ударит.

— А ты?

— Возможно. Но не хочу. Я так и не простил его за своё детство.

Экипаж остановился, разговор пришлось прекратить. Я заподозрила, что Шарх сказал далеко не всё. Было что-то ещё, что его беспокоило.

Мы поднялись по широкой лестнице трёхэтажного здания и попали в небольшой холл. У стены за стойкой сидела девушка в белом халате. Больница?

— Добро пожаловать в лечебницу имени Сирэна Доза. Чем могу помочь?

— Мы с женой хотим навестить родственника, крона Валерай.

— Вы? — девушка нахмурилась.

— Его сын.

Шарх протянул свой ментальный снимок. Девушка проверила пластинку на артефакте и без возражений выдала пропуск, коротко посочувствовала. Шарх не слушал. Он стиснул полученную бумажку в кулаке и рванул в указанном направлении. Про меня он словно забыл. Пришлось догонять и приноравливаться к его шагу. Вместо слов, потянулась к мужу ментально и попыталась передать сочувствие и поддержку. Шарх ничего не ответил, но шаг сбавил.

Мы повернули за угол. Коридор из видения я узнала с первого взгляда. Здесь я была бестелесным призраком, следовала за врачом и видела, как они на пару с мачехой Шарха приговорили господина Валерай к смерти. Шарх в палату вошёл первым. Я осталась у порога, только дверь за нами прикрыла.

Мачехи не было. Никого не было. Отец Шарха, бледный, осунувшийся, заметно постаревший, лежал на подушках и хрипло дышал. Шарх приблизился к кровати, постоял с минуту, вглядываясь в лицо отца, и, выдохнув:

— Прощай, — резко отвернулся.

Веки мужчины дрогнули, но глаза господин Валерай так и не открыл.

— Кто здесь? Воды…

Он в сознании?

Шарх остановился, обернулся.

— Пить. Пожалуйста…

Шарх взял стакан, плеснул в него воды из графина, подал отцу. Мужчина жадно выпил предложенное и попросил ещё. Шарх дал. После второй порции мужчина открыл глаза.

— Ты?

— Я.

Мужчина закашлялся. Шарх вернул стакан на столик.

— Меня не лечат? Они должны были вытянуть проклятие.

— Это было бы рискованно. Организм мог не выдержать, — озвучил Шарх официальную версию.

— Значит, я скоро умру.

— Да. Кто тебя проклял? Я должен знать, с чем мне предстоит разбираться.

— Примеряешь роль главы рода, Шарх? Зря. Тебя не примут. Не допустят. Лучше посвяти свои последние дни себе. Я сожалею, что принял условия этой нигутки. Не было бы тебя, меня бы сейчас лечили.