Живое - Марина Суржевская

…Все мы здесь. И вот вопрос:

Кто за всех в ответе?

Вот и вся моя семья.

Угадай же, кто здесь я?

«Ты в ответе за нас, мелкая!» – говорил Ржавчина. А я отбрыкивалась – почему я?

Потому что ты сильная. Умная. Смелая. Потому что умеешь разговорить нелюдимого Мора. И догнать неуловимый Ветер. И утешить Серого Пса. Потому что научила Третьего понимать буквы и спасла Тень, когда она неделями отказывалась от еды… Потому что, когда ты рядом, я верю, что приютский крысеныш однажды может стать человеком.

Помоги мне остаться человеком, мелкая.

Помоги мне остаться…

Почему же так больно?

Я обхватила себя руками.

Люди говорят, что все заслуживают второго шанса. Приютские дети знают, что второй шанс дается лишь счастливчикам. А мы никогда ими не были.

И если Ржавчина не выйдет из Мертвомира сегодня, он не выйдет из него никогда. Я знала это. Потому что сама погасила огонь, горевший в моем друге. Погасила, полюбив другого человека.

Ничего Ржавчине не обещая, кроме преданной дружбы, я все же предала его.

Так разве могу я выйти за эту Дверь и оставить его здесь?

По его лицу снова прошла рябь. Эфрим был совсем рядом.

– Вивьен, я прошу тебя, – сказал Кристиан.

Он тоже уже понял слишком многое. Увидел взгляды, сопоставил слова. В его глазах тоже жила боль. В его, в моих, в рыжих…

Лишь Верховный наблюдал за нами холодно и слегка раздраженно. Его не интересовали наши глупые чувства.

Ржавчина молчал. И это молчание било меня сильнее кулака. Он сделал шаг назад – к развалинам. Прочь от меня. Прочь от Двери.

И, подняв ладонь, я кровью нарисовала на деревянной створке знак. Тот самый, что был вырезан у меня на ребрах. По рассохшимся доскам Двери муравьями поползли знаки – глифы, такие же, какие были в подземелье безумия. Их становилось все больше и больше, они кружились вихрем, пока не заполнили чернотой всю Дверь. Контур вспыхнул и загорелся мертвенным синим светом. Верховный что-то закричал, замахнулся хлыстом, решив уничтожить меня. И я увидела, как плеть встретилась со спиной Кристиана, меня заслонившего…

Дверь распахнулась.

– Наконец-то, – сказал Ржавчина.

И я обернулась, пораженная его голосом. Жестким. Злым. Никакого смирения. Никакого понимания.

И тут серебристые травы всколыхнулись, а земля вспучилась. Зашатались деревья, а небо потемнело. В один миг все пришло в движение, отовсюду хлынули чудовища. Эфримы, хриавы, рогатые ширвы! Легионы чудовищ! Все это время они таились под землей и прятались в развалинах и кронах деревьях. Прятались так умело, что люди не ощутили опасности!

– Не может быть! – изумленно озираясь, не веря своим глазам, закричал Верховный. – Это невозможно! У вас нет разума! Вас нельзя сплотить! Вы всего лишь звери!

Покрытый чешуёй безобразный бесх бесшумно возник за спиной Верховного февра и вспорол ему горло. Тело Стивена Квина упало на землю без единого крика. Лишь в серых глазах осталось застывшее навеки недоумение.

– Нет! – я закричала, увидев, как две шивры схватили Кристиана. Тот отбивался, оставляя на телах чудовищ следы своих когтей. Но чудовища обхватили февра, не давая ему двигаться.

– Вы, февры, так жаждете Даров, – с усмешкой произнес Ржавчина. Наклонился и вытащил из развалин нож. Улыбнулся. Вы так хотите железа – снова и снова. Так вот тебе железный Дар Мертвомира! Вот тебе мой Дар!

Сталь вошла в грудь Кристиана, прямо напротив сердца. Там, где чернела звезда. И звери швырнули тело через проем Двери.

Я даже не закричала.

Все случилось так быстро, что мой разум не успел осознать ужасающую действительность…

Оглушенная и обездвиженная, я смотрела, как Кристиан упал с другой стороны Двери. Мой теневой доспех исчез. Задохнувшаяся, ошеломленная, я вывалилась следом и упала на колени. И тут через Дверь хлынули чудовища. Рогатые, косматые, покрытые шерстью, перьями и чешуей! Они потекли сквозь светящийся проем рычащей и воющей рекой! Меня толкали, пинали, откидывали прочь лапами, цепляли крыльями и царапали когтями. В коридорах башни воцарилась смерть и хаос, крики февров и звон оружия. Я ничего не замечала, на коленях ползая по полу в поисках того, кого здесь не было.

Кристиана не было! Но я ведь видела, как он упал!

Я поползла дальше, пытаясь хоть что-то понять.

Куда исчез Кристиан? Его тело не могло просто испариться!

– Он жив! – я забормотала, облизывая сухие и соленые губы. – Жив! Дверь… она его защитила! Так и есть! Надо его найти… найти… Надо найти…

Я не ощущала ударов и порезов.

Я очнулась, когда наступила тишина.

Израненная, грязная и избитая подняла голову.

В маленькой комнатке возле Двери осталась лишь я и… Ржавчина. Ссутулившись, он стоял у стены и смотрел, как я ползаю по полу. Наши взгляды встретились. На парне была все та же темная ткань – юбка. Значит, вот как в нашем мире появлялось мертвое железо. Его тоже выносили чудовища. Те, кто взял живое, не принимают мертвый Дар.

А еще Ржавчина мне соврал. Он больше не хотел быть просто человеком. Он желал большего.

Со стороны коридора вполз агроморф, и Ржавчина кивнул на меня.

– Присмотри за ней.

И отвернувшись, ушел.

Его ждал Двериндариум.

Вскрикнув, я попыталась вывернуться из хватки чудовища. Но агроморф крепко держал меня когтистыми лапами. На его пупырчатой шее гневно раздувались полоски – жабры – вероятно, эти монстры способны жить и под водой. Длинные колючки, покрывающие зеленовато-серое тело выглядели устрашающе, так что я старалась держаться от них подальше. Сам агроморф шипел и рычал, черный гребень-нарост, тянущийся от его лба до самого хвоста, угрожающе наливался багрянцем. На толстой пупырчатой шее болталась грязная веревка с каким-то обломком. Присмотревшись, я увидела маленькую железную крышечку с проделанной в центре дыркой.

Но не успела поразиться этому факту – босые ноги поскользнулась на крови в коридоре. Опустила взгляд и сглотнула сухим горлом. У стены лежал февр. Вернее – то, что от него осталось.

Спереди раздавались вопли и звуки битвы, и, заслышав их, агроморф радостно взвыл.

Кровь… повсюду была кровь!

И проклятая тварь куда-то меня тащит, как же от нее избавиться?

Я тоже взвыла, а потом изо всех сил сжала раненную ладонь. Рана от клыков Ржавчины уже начала затягиваться, но от резкого движения снова открылась. Я сложила ладонь лодочкой, а потом с воплем сунула прямо в клыки агроморфа! Мгновение ничего не происходило, а потом жуткое тело чудовище поплыло и изменилось. И посреди коридора на месте монстра очутилась худая до торчащих ребер, грязная и косматая девчонка с дырявой крышечкой на шее!