Башня - два - Юрий Никитин

— Что это было?

— Да так, — ответил он неохотно. — Можносказать, йога… У всякого человека, когда спит, температура падает. Так отдыхаешьлучше, силы восстанавливаются быстрее. А упражнениями это можно еще больше,понимаешь?

— Понимаю, — ответила она, хотя ее всю трясло иничего не понимала. — Но почему ты не предупредил? Ты стал как льдина!

Он пробормотал;

— Да я как-то не подумал. Забыл, понимаешь?

Она опустила голову ему на грудь, снова обхватила рукой зашею. Пусть думает, что поверила. Но у него голос дрогнул, для него самого эта…йога, оказалась неожиданностью.

Что с ним?

Юлия вынесла шезлонг на веранду, утреннее солнце уже нежноцелует плечи. Загар ляжет ровный, ласкающий, светло-шоколадный, а если еще парудней здесь понежиться, то и вовсе все ее тело станет как шоколадка.Воспоминания о грязных лапах этих сволочей, об их… даже простом прикосновении всамом деле потускнели и стали забываться. Она думала, что это останется с неюна всю жизнь, но это могло остаться бы только в ровной размеренной жизниинженера технадзора за компрессорами. Но не в ее, уже шпионской!

Она легонько засмеялась себе. В самом деле, стала считатьсебя шпионкой, хотя ее лишь как хвостик таскает за Олегом, пока тот не завершиткакую-то операцию. Страшно подумать, что та завершится к концу недели… И чтопотом? Снова в свою стандартную квартиру, на свою крохотную зарплату? Послетого, как соприкоснулась с этой ужасной, отвратительной и такой… такойнеобыкновенной жизнью?

Солнечные лучи проникали в тело все глубже, сладкий жаррастекался под кожей, просачивался, оставался там.

Она лежала, отдаваясь неге бездумно и безмятежно. Как хорошопросто быть… А что ее ждет завтра, пусть будет завтра. Она живет сегодня.

От моря дул легкий бриз. Она не знала, что это, толькослышала выражение, но сейчас ее грудь жадно приподнималась, побольше захватываясвежего чистого воздуха с ароматом морской соли, а в мозгу стучало: Это и естьбриз, запомни… Когда сон закончится, будешь вспоминать в стандартной московскойклетушке это море, этот дворец, эти сильные руки, этот необыкновенный мир…

Совсем рядом послышался голос Олега:

— Юля!.. Быстрее в дом!

В ручке шезлонга замигал зеленый огонек. Теперь она увидела,что ровный квадратик из пластика умело имплантирован в дерево, подобран подцвет, а сейчас он даже покраснел, как хамелеон при виде опасности.

— Что случилось? — спросила она, чувствуя себяглупо, когда обращается в пустоту.

— Сюда направляются вертолеты! — донесся голосОлега. — Быстрее!

Она вскочила, на пороге дома появилась полуголая фигура.Олег требовательно махал рукой, но сам из-под козырька здания не выходил. Онана бегу вспомнила, что он опасается наблюдения со спутников. Сейчас яркийсолнечный день, с низкой орбиты можно рассмотреть заголовки в газетах…

— Что случилось?

Он грубо схватил за руку, Юлия промчалась с ним в холл. Поэкрану телевизора на этот раз шел, как ей показалось, приключенческий фильм:над голубыми волнами неслись мрачного вида вертолеты. Потом она с холодкомсообразила, что это не фильм, что следящая система не только засеклаприближение непрошеных гостей, но и передает изображение во всей резкости ичеткости.

— Я их не звал, — сказал он сдавленнымголосом. — Это незаконное вторжение.

— Что будем делать?

— Не звать же полицию, — огрызнулся он.

— А почему нет? — удивилась она. — ЗдесьГреция? Жаль, не Турция… Те бы сразу нарушителей на каторгу!

— Да, конечно…

Он смотрел с тоской, пятился. Юлия пугливо огляделась посторонам.

— Может быть, — предположила она, — этоместная полиция?.. Проверка паспортов, всякие формальности…

Из окна хорошо было видно, как огромный вертолет опустился всередину посадочного круга. Юлии показалось, что даже вцепился в нее хищнымилапами, как стрекоза хватается когтистыми лапами за лист, чтобы не сдуловетром, повел по сторонам огромными выпуклыми глазами лобового стекла.

На боках вместо дверей — темные проемы, оттуда выскакивалифигуры в темных, блестящих, словно намазанных жиром, комбинезонах. У всех вруках либо автоматы, либо гранатометы, на спинах рюкзаки, будто их отправили вАравию или в Сибирь, куда не доберутся поставки запчастей и патронов. Последнимвыскочил высокий офицер, костюм у него обычный пятнистый, за плечами пусто,только на поясе кобура с пистолетом.

Олег хмуро смотрел на экран. Четыре вертолета, четыре группыспецназа, вооружены по последнему слову науки. Отборные ребята, ничего нескажешь. Прекрасный генетический материал, который истребляется в первуюочередь, а там, за их спинами, сохраняется и раскармливается за счет хиреющегообщества популяция уродов и дебилов, извращенцев, засоряющих породу гомосапиенс…

— Уходим, — сказал он глухо. — Юлия, нам сними не справиться.

Ее колотила дрожь. Разогретое на солнце тело пронизалкосмический холод, в сердце впились ледяные иглы. Это все те же безжалостныелюди, которые…

Она задохнулась, прикусила губу. И хотя те ее насильникипогибли в огне, но это такие же, это они — живые и вернувшиеся к жизни звери,лютые и безжалостные!

Олег тащил ее за руку в глубины дворца. Мимо мелькали стеныкомнат, покоев, залов, куда она так и не успела добраться, побывать, побалдеть,насладиться их роскошью и комфортом, ее каблучки стучали по паркету, тонули втолстых коврах, а роскошные двери все бежали навстречу, распахивались…

Пахнуло холодной сыростью. Они вбежали в подвал, настоящийдикий подвал, даже пещеру, грубо вырубленную из красного мрамора. Целые глыбыторчали из стен, только пол был сравнительно ровным.

В лицо ударил сильный запах вина. Одну из стен не видноиз-за ряда бочек, огромных, дубовых, в днищах торчат медные краны. Олег забежалв угол, уперся в одну стену спиной, в другую руками. За спиной удобная выемка,уперся в выступ, мышцы напряглись, покраснели. Несколько мгновений ничего непроисходило, затем с легким треском рубашка лопнула на спине. Глаза Юлииокруглились. Мышцы вздувались тугие, побагровевшие…

Лопнула ткань на рукавах. В напряженной тишине слегкаскрипнуло. На стыке стен появилась темная щель. Юлия поняла без слов, метнуласькак мышь. Камни обдирали бока, она еще подумала, как проберется следом широкийОлег, но кое-как протиснулась, замерла в темноте, чувствуя, как в спину и вбока упираются холодные камни.

Олег вдвинулся следом, она слышала, как он все еще упираетсяв камни, затем надсадное дыхание перешло в стон, но щель сомкнулась.

В абсолютной темноте прямо в ухо шепнуло:

— Очень тихо… Иди за мной.