Сибирская жуть-3 - Андрей Буровский

Покушение было 4 апреля, а 13 мая 1866 года губернатор Енисейской губернии получил телеграмму о том, что надо освободить отца этого новоиспеченного дворянина, Ивана Алексеевича Комиссарова, крестьянина села Молвитино Буйского уезда Костромской губернии, который вместе с женой отбывает ссылку за уголовное преступление в селе Назарово Ачинского округа. Наверное, имеет смысл уточнить — папа дворянина Комиссарова сидел за вульгарное воровство: в 1858 году ему дали 12 лет ссылки в Сибирь. А мама Осипа Комиссарова, Евгения Ивановна, к тому времени умерла и была похоронена здесь же, в Назарово.

В это время в Енисейской губернии губернатором был генерал-майор Павел Николаевич Замятнин, полное название должностей которого выглядит так: «военный губернатор города Красноярска, Енисейский гражданский губернатор, генерал-майор».

М.А.Бутаков, известный красноярский поэт и публицист, откликнулся на его назначение в 1862 году:

Дождались мы давно жданного

Генерала красноштанного.

Он оратор неприветливый,

Губернатор зато сметливый.

С одной стороны, любимой поговоркой «героя» подавления варшавского восстания П.Н.Замятнина была «Кто палку взял, тот и капрал», а до назначения губернатором в Енисейскую губернию он несколько лет был полицмейстером в Москве. По оценке издателя Л.Ф.Пантелеева, отбывавшего ссылку в Енисейской губернии, был он хотя и не злым человеком, но «поразительно ограниченным, взбалмошным». Гм…

С другой же стороны, за годы правления Замятнина в Красноярске открыты были две гимназии, а в селах и деревнях ни много ни мало 77 народных школ. Достоверно известно, что именно он первым обратил внимание на талант Василия Сурикова. Однажды при просмотре бумаг губернатор обнаружил подброшенный кем-то в них свой карандашный портрет. Сходство оказалась таким разительным, что Павел Николаевич потребовал отыскать автора и принял личное участие в его судьбе, просил купца Петра Ивановича Кузнецова оплатить учение Сурикова в Петербурге.

За свои труды П.Н.Замятнин получил от Александра II орден Александра Невского с алмазными украшениями, а Красноярская городская дума постановила: «Почтительнейше просить Его превосходительство генерал-майора Замятнина удостоить наше общество принятием на себя звания почетного гражданина губернского города Красноярска».

Но до этого городская дума подумывала о другом кандидате в почетные граждане… об И.А.Комиссарове. Том самом сосланном деревенском воришке. Произошло это, правда, до того, как город познакомился получше с отцом героя…

По-видимому, Замятнин хотел устроить из этого происшествия некое «патриотическое шоу»… а может быть, попросту как человек военный истово выполнял приказ Петербурга: было велено вернуть Комиссарова из ссылки? Есть вернуть!

Во всяком случае, губернатор лично поехал в Назарово, привез старика в Красноярск, дал в его честь торжественный обед и с помпой отправил его в Петербург. Как себя чувствовал при этом Комиссаров-старший, как он использовал внезапно свалившуюся на него благодать, мы знаем даже слишком хорошо. Поговаривали, что одна из купчих после торжественного обеда не досчиталась лисьей шапки, но в это верится слабо: во-первых, Комиссаров-старший за обедом напился до потери способности сидеть вертикально и управлять естественными функциями организма. Во-вторых, украсть такую малость ему не было уже ни малейшей необходимости. Или все-таки сработали подавляемые до сих пор инстинкты? Не знаю… Во всяком случае, в последующие годы Комиссаров-старший воровал, это известно совершенно точно.

В Красноярске же Иван Комиссаров дал телеграмму сыну (за казенный счет, естественно): «Возлюбленный сынок мой, непременно преклони колена Батюшке нашему Великому государю. Меня на руках носят в Красноярске, а сегодня все городское общество давало мне прощальный обед. Нетерпеливо считаю минуты, когда Бог приведет меня прижать тебя, милый Осипушка, к моему родительскому сердцу».

Ситуация возникала препохабная: сам губернатор Замятнин, который и заварил всю кашу, начал прятаться от назойливого и вечно пьяного старика. С другой же стороны, как лицо официальное и убежденный монархист, вынужден был делать хорошую мину при все более скверной игре. Например, по его прямому указанию от жителей Красноярска и всей Енисейской губернии скрывали, что Комиссаров сослан за воровство и уже в самом Назарове был смертным боем бит за конокрадство. Власти делали вид, что Комиссаров просто проживает в Назарово, а вовсе не наказан за уголовщину.

Очень любопытный штрих — нашелся чиновник, Василий Иванович Мерцалов, который не участвовал в торжественном обеде в честь Комиссарова и демонстративно не желал иметь дела с «проходимцем из Назарово». И никак он не поплатился за свое вольнодумство, В.И.Мерцалов! В 1902 году, на склоне лет, станет он даже сенатором…

Но остальные-то чиновники ручкались с конокрадом, сидели с ним за одним столом, а отцы города даже решили присвоить Ивану Комиссарову звание почетного гражданина Красноярска. Правда, об этом они пожалели и решение о присвоении ему почетного гражданства отменили, узнав новости: в Петербурге Иван Алексеевич так разгулялся, что царь вынужден был подписать указ о выдворении из столицы папы своего спасителя. А тот и в Нарве спер двух жеребцов и женился на девице, на 43 года его моложе (в 66 лет — на 23-летней).

А тогда, весной 1866 года, П.Н.Замятнин велел написать поясной портрет Осипа Ивановича Комиссарова-Костромского и повесить его в богадельне, сооруженной в Назарово и названной Комиссаровской в честь матери спасителя царя, Евгении Ивановны. Портрет был заказан столичным художникам и обошелся красноярцам в добрую тысячу рублей (большую часть средств дал все тот же Петр Иванович Кузнецов, меценат молодого Сурикова).

А пока суд да дело, портреты Осипа Комиссарова написали маслом и в Красноярске, и губернатор повелел повесить эти портреты в благородном собрании и в мужской гимназии. Где висел портрет в мужской гимназии, мне не удалось установить. А вот в благородном собрании он висел как раз на том самом месте, где появляется и до сих пор… Или, по крайней мере, где он появлялся еще в 1970-е годы.

Почему? Трудно сказать… Может быть, и на том свете жалкому «спасителю государя» трудно, неприятно получать такое преувеличенное воздаяние?

Поклонение горам является одним из самых древних форм первобытной религии.

Д.Н.АНУЧИН

Николаевская сопка — это вулкан, потухший в незапамятные времена, еще в эпоху динозавров. До сих пор ее очертания хранят классическую форму вулкана. Николаевская сопка нависает над городом с южной стороны, там, где город, разрастаясь, постепенно уперся в отроги Саян. Одна из картин Сурикова, писанная в 1894 году, сделана явно с Николаевской сопки; на этой картине очень легко узнать местность — так тщательно и так точно выписаны все излучины Енисея. Но только поля и леса изображены на месте нынешних Студенческого городка и Академгородка [5].

А сопка находится над склоном, который с прошлого века называется Николаевской горой. На самом деле это не гора… в смысле, не холм и не сопка. Просто там местность резко повышается, и этот склон стали называть Николаевской горой, потому что в этом месте стояла деревня Николаевка, до того, как полностью растворилась в городской застройке.