Кастрюлька с неприятностями - Анна Викторовна Дашевская

стала думать. Вообще, странно, что меня продолжали посвящать в перипетии нашей детективной истории. Казалось бы, опасность для меня лично миновала, а мужчины страшно не любят делиться игрушками. Впрочем, женщины тоже это не очень-то любят… Но расследование преступлений – игрушка мужская, без сомнения. Наверное, я просто так примелькалась на фоне бежевых штор кабинета Норберта, что они меня воспринимали как деталь интерьера. Вот сейчас пару дней меня не будет, и все события пройдут мимо. Нет, ну что за безобразие, нашла время простужаться!

Я вошла в Сеть, чтобы, как мы вчера и собирались, посмотреть, что делалось в Бритвальде и его окрестностях в последние несколько месяцев. Конечно, по общедоступным новостным каналам не найти финансовые следы, но зато прекрасным образом можно изучить свежие и не очень сплетни и слухи, а также их подтверждения или опровержения.

Что интересовало нас сначала?

Баронесса Макмердок. Спанья, куда она уехала и с которой ее связывали даже не нити, а прочные канаты: прошлое замужество, счета в банках и собственность. Мне нужны были все скандалы, происшествия, слухи и неожиданности. То же самое по Галлии. Еще надо искать странные происшествия здесь, в Люнденвике, и вообще в Бритвальде, в первую очередь – магические. А потом можно перейти и к другим странам Союза королевств. Кто мог знать, вдруг корень проблемы отыщется в Дойчланде или в Дании и Норсхольме? Вот и утру нос всем мужчинам. Ну, поехали!

Через несколько часов, протирая уставшие от экрана глаза, я перечитывала список странностей.

Что мы знали о баронессе? Макмердок – фамилия ее четвертого мужа, который расторг брак через три месяца после его регистрации. Именно этим разводом была так недовольна ее величество королева Клотильда, и вполне справедливо: развод был очень уж грязный. Барон Джайлс Макмердок в суд не явился, а его адвокат потребовал запретить все публикации. Ясно, что желтой прессе этот запрет не помешал, и все неаппетитные подробности, измены, свидетельства, фотографии выплеснулись на страницы прессы и в Сеть. В общем, семь ведер пахучего навоза читать было противно. Но из опубликованного стало ясно: бывшая жена как виновная в разводе не получила ни копейки от Макмердока. Более того, ей присудили уплату немалых судебных издержек. И тем не менее четыре года после развода Джулия жила то в Лютеции, то в Барсе и ни в чем себе не отказывала. На ее фотографиях с различных светских мероприятий демонстрировались дорогие драгоценности, платья от знаменитых модных домов, роскошные экипажи… Предыдущий, третий муж, синьор Мигуэль Каррачиола из Барсы, умер шесть лет назад в возрасте восьмидесяти семи лет, оставив молодой вдове тридцать тысяч золотых эскудо. Неплохая сумма, но она должна была уже давно иссякнуть при таком широком образе жизни и немалом аппетите. Это значило, что Джулии, разведенной баронессе Макмердок, позарез нужны были деньги.

Ладно, дальше. Следующая остановка – Спанья, южное королевство. Пальмы, море, солнце, цветущие бугенвиллеи, апельсины круглый год. В Люнденвике, разумеется, есть их посольство, и немаленькое: огромный особняк в предназначенном квартале, загородный дом. Одних первых секретарей посольства было восемь штук. Чем интересным порадовала Спанья? Прием в посольстве по случаю рождения внучки короля… Концерт знаменитой меццо-сопрано… Совместные спанско-бритвальдские учения военно-морского флота… Новый атташе по вопросам культуры…

Ага, вот это могло быть интересно!

Четыре недели назад посол был отозван в связи с «направлением на другую работу». Это было официальная формулировка, а на самом деле он попал в неприятную историю из-за жены. Сеньора ехала с дружеской вечеринки и была несколько не в себе, а говоря прямо – пьяна как сапожник. Законы Бритвальда запрещали управлять любым транспортным средством любому лицу в нетрезвом виде, но это сеньору не остановило. Она разогнала экипаж до большой скорости, а когда на повороте сбила пешехода, даже не заметила. Пострадавший остался жив, но ногу ему сращивали три мага-медика, и компенсацию за увечье он затребовал немалую.

Значит, посла Спаньи у нас теперь не было, руководил работой спанских дипломатов советник-посланник Рауль Меркадос. По слухам, он сильно не любил Бритвальд и, опять же по слухам, имел отношение к финансированию группировок орков из числа диких. Группировок, которые пытались сорвать подписание нового договора между Союзом королевств и Степью.

Что у нас было еще?

Галлия. Пожар в отеле в Лютеции… Конференция по медицинской магии… Показ мод летнего сезона… Ограбление музея примитивного искусства…

Интересно, а что у нас украли в музее? Пропал единственный экспонат выставки скульптуры Степи периода с тысячного по тысячу пятисотый год после Открытия Дорог – каменная статуэтка богини-матери. Степь. Опять орки. Если я ничего не путала, именно такие статуэтки по сей день использовались орочьими шаманами для обряда жертвоприношения. Только вот у триб диких орков они всегда были человеческие. Не нравилась мне получающаяся картина…

Хорошо, возвращаемся в Люнденвик. Что происходило здесь?

Отбросить свадьбы, разводы и помолвки. Отложить похороны и завещания, балы в честь Самайна и просто балы, для начала посмотреть криминальную хронику. Маньяк, видимо, не имел отношения к нашей истории; кстати, поймали его еще очень быстро, слава Богам. Убийство в Нижнем городе – бытовое, жена поприветствовала мужа сковородкой по голове. Мимо. Кража в особняке графа Седжвуда. Мимо. Нет, минуточку, а что украли? Ага, взломали галерею, где граф хранил коллекцию предметов примитивного искусства. И надо же, какая неожиданность, снова каменная статуэтка. Орки. Ситуация вертелась вокруг них. Надо было обсудить это с Вальдруном и Дэном.

Я так закопалась в информации, что белой птице магического вестника пришлось долго стучать в окно, прежде чем я обратила на нее внимание. Письмо было от родителей.

Вот странная вещь коммуникатор, я раньше как-то не задумывалась об этом. Легко можно было связаться с кем угодно в Бритвальде. Но уже с материком, той же Галлией или Серениссимой, все было не так просто: качество связи сильно падало, приходилось не говорить, а кричать, а изображения и вовсе не было. А уж к родителям в Сиам и вовсе звонить было бессмысленно. Как говорила моя бабушка, проще позвонить в медный тазик. Так что из всех видов связи нам были доступны или письма по электронной почте, или вот магический вестник.

Вот еще засада, я должна была сказать родителям, что собиралась замуж! И что говорить? Мама и папа, все хорошо, правда, на меня бандиты напали и я собираюсь замуж. Так, что ли? Или ничего не говорить? Просто поехать к ним, как я и собиралась, в середине января. Только вместе с Вальдруном. И так было нехорошо, и этак некрасиво. Ладно,