Копия любви Фаберже - Ольга Тарасевич

За полчаса, которые он провел в пельменной, на дороге в прокуратуру, видимо, случилось годовое количество ДТП. У него была мысль бросить машину возле ближайшей станции метро, но до совещания у шефа еще оставалось полтора часа. Которые пришлось провести в пробке.

… – Короче, Седов, все закончилось, замотался я, как собака, – голос оперативника Паши в трубке звучал, впрочем, довольно бодро. – Людей собралось много. Сотрудники компании «Pan Zahar Group» были. Даже один из президентов пришел, Паничев. Нет, Захаров на кладбище не появился. Девчонки были из салона Светиного. А еще, знаешь, я послушал, о чем говорят коллеги Полины. Ага, которые на дизайнерской фирме работают. Зачем они венок ей на могилу организовали – ума не приложу. Впечатление возникает, что просто счастливы были две чувихи из-за смерти Полины. Конкурентки не стало. Меньше народа, больше кислорода, ты ж понимаешь. Володя, эту фирму потрясти надо, там клоака просто! Не знаю, могли ли те девицы нанять киллера, но шибко радовались – этого не отнять.

– А что-нибудь по обуви выяснил?

– А то! У девчонок по виду обычные ноги, а не ласты. Я смотрел-смотрел, так ничего похожего на сороковой размер и не заметил. Только вот Паничев этот… Знаешь, он невысокий, мне ниже плеча. И… может, и сороковой, нога его с моим-то сорок шестым кажется крохотной. Так что ты выясни этот вопрос, ты же у нас лицо процессуальное, тебя он не пошлет.

«А что толку? – подумал Седов, отложив сотовый телефон. Бампер машины, раньше практически прижатый к „Жигулям“, стал потихоньку удаляться, и это внушало легкий оптимизм. – Дело Малышевского не в моем производстве. Разве что по делу Калининой его попытаться допросить. Да, а ведь получается… Мог ли Паничев нанять Малышевского для устранения Захаровой или Калининой? Мотив пока не установлен, но если предположить, что это так… Тогда его ботиночки-то на крыше, может, и понятно почему появились. Не договорились по цене, шантаж…»

Транспортный поток ожил. Следователь вдавил в пол педаль газа, гневно помигал фарами и посигналил норовившему подрезать «Жигули» микроавтобусу.

Сейчас он свернет к прокуратуре. Получит от начальника по полной программе. Зайдет в свой кабинет, покормит Амнистию. И будет, как это ни противно, разбираться со всем сразу – размером обуви Паничева, кавалерами проститутки Тельцовой. Не забыть бы позвонить Инге, пусть вечером не ждет. А сам задержится на работе подольше: авось жена уснет, и шквал Людиных упреков обойдет его стороной. И еще…

Про «еще» Владимир подумать не успел, ответил на звонок сотового телефона.

– Это Жанна Леонова. Вы не могли бы приехать к нам в офис? Мне кажется, появилась интересная информация.

– Нет, Жанна Сергеевна. Уж лучше вы к нам, – буркнул Седов, посмотрев на часы. Если отъезжать, шеф точно уйдет домой, а доклада по делу он требует уже не первый день, поэтому надо дать ему возможность поорать сегодня. – У меня много работы, и на дорогах пробки, и…

– Тогда давайте на завтра договариваться. Я хочу, чтобы вы просмотрели видеозапись с нашей камеры. На мой взгляд, вам целесообразно увидеть это срочно.

Скрипнув зубами, он проехал нужный съезд, развернулся на ближайшем перекрестке и поехал к офису «Pan Zahar Group».

Жанна Сергеевна выглядела простуженной: покрасневший нос, слезящиеся глаза.

Но это, как ни странно, Володе даже понравилось: в облике начальника безопасности «Pan Zahar Group» появилось хоть что-то живое и человеческое, пусть и следы болезни.

Но Леонова заговорила, и следователю снова стало казаться: общается с роботом.

– В день гибели Малышевского Игоря Петровича секретарь Андрея Захарова Астафьева Алла Владиславовна потеряла пропуск. Заявление об этом было подано только на следующий день. Таким образом, точно не известно, в котором часу Алла Владиславовна покинула офис. Игорь Петрович Малышевский пытался установить с ней личные отношения. А сама Алла Владиславовна стремилась обратить на себя внимание Андрея Владимировича Захарова.

«Хм… Получается, эта Алла Владиславовна имела личный мотив разобраться со Светой Захаровой, – думал Седов, делая глоток изумительного чая, приготовленного Жанной. – А Малышевский мог что-то выяснить. Надо попросить Леонову сообщить эту информацию следователю, который ведет дело Малышевского. Меня интересует возможная роль этой девушки в деле Калининой. Что ж, не зря ехал, еще одна версия вырисовывается».

– Теперь давайте перейдем к записи, меня…

– Подождите, – перебил Седов. – Вы не подскажете, какой размер обуви у Паничева? – он машинально опустил глаза, отметил, что Жаннины туфли на невысоком каблуке, миниатюрные и очень эффектные. – Может, обращали внимание?

– Думаю, сороковой, максимум сорок первый.

– А у Астафьевой?

– Предполагаю, аналогично – сороковой. Ее рост превышает сто восемьдесят сантиметров. Я обратила внимание, что наш кадровый отдел старается подбирать секретарей, которые не только являются профессионалами своего дела, но и визуально хорошо смотрятся рядом со своими руководителями. С Андреем работают высокие девушки, рост секретарей Паничева ниже среднестатистического. Я могу включить запись или есть еще вопросы, которые вас интересуют?

Володя кивнул:

– Давайте посмотрим, что у вас за видео. Ого! Хм…

– Все? – Андрей Захаров подписал последнюю бумагу, сунул золотой «Паркер» в кармашек джемпера и забарабанил пальцами по столу. – Мы можем ехать в банк?

Представитель аукционного дома Аркадий Борисович Вальтман внимательно просмотрел документы, отложил их в сторону.

– Поздравляю вас с удачным приобретением уникального изделия – яйца, изготовленного в мастерских фирмы «Фаберже». Мне очень приятно, что именно представитель российской бизнес-элиты стал его владельцем, что эта работа останется в России и будет передана….

Света Захарова слушала Вальтмана, с тревогой наблюдая за лицом мужа.

Любимые глаза выглядят такими уставшими.

Блестит от испарины лоб.

Лицо, всегда энергичное, притягательное, осунулось и посерело.

И губы… почти фиолетовые, растрескавшиеся.

Его не было дома две ночи. Утром он позвонил, сказал, что деньги за ювелирную безделушку перечислены, можно ехать в аукционный дом оформлять сделку. Обида – не пошел проводить в последний путь Полину – почти исчезла в заполнившем душу тепле.

Андрей хочет, чтобы жена была рядом.

Ему важно ее присутствие в момент, являющийся для него таким радостным.

Он – впервые за все время совместной жизни – согласился сам подъехать к салону красоты, чтобы забрать ее на своей машине.

Он – самый лучший. Хотя проклятая напряженная работа оставила от Андрея тень.

Черные синяки под глазами, белые нитки вечного стресса серебрятся в гривке русых волос.