Пенелопа и прекрасный принц - Дженнифер Эшли

– А вы – имперская принцесса Нвенгарии. Здесь никогда не видели имперских принцесс, так что можете вести себя, как вам вздумается. Они все равно считают, что в Нвенгарии живут одни дикари. На самом деле это так и есть.

– Вы думаете, мне надо быть эксцентричной?

– Будьте такой, какая вы есть, дорогая. И скоро все эти элегантные леди и джентльмены будут есть с ваших рук.

– Вы мне льстите. – Пенелопа взяла его под локоть.

– Просто говорю правду. Пора, пошли встанем в очередь. Вы же на празднике. Не думайте ни о чем. Говорят, регент истратил целое состояние на эти вечеринки, так что угощение наверняка будет съедобным.

Пенелопа рассмеялась, понимая, что он говорит это именно для того, чтобы ее рассмешить. И сквозь анфиладу огромных комнат они направились к толпе на вершине лестницы, ведущей в бальный зал. Когда подошла их очередь, мажордом расправил плечи, выпрямился и громко объявил:

– Лорд Эган Макдональд и ее императорское высочество принцесса Пенелопа Нвенгарская!

Все взгляды обратились наверх и не отрывались от величественной лестницы, пока Эган вел по ней Пенелопу. Она чувствовала, что на нее обращены глаза всех присутствующих в зале, глаза любопытные, враждебные, завистливые, но сама она видела одного Деймиена, который как раз в этот момент проскользнул в зал через противоположную дверь из покоев регента, с которым, очевидно, вел переговоры.

Деймиен выглядел как настоящий нвенгар: военного покроя мундир с рядами позвякивающих медалей на груди и золотой орденской лентой от плеча до талии. Случайный всадник, который целовал ее в высокой траве Холденского луга, исчез без следа. Его место занял принц-император с гордой осанкой и суровой миной. Только на лице знакомо сверкнули синие глаза, когда он заметил ее, свою невесту, свою принцессу, свою гордость.

Пенелопа задрала подбородок, зная, как вспыхнули при этом бриллианты в ее волосах, да и платье, в конце концов, было настоящим шедевром.

Вместе со своим спутником Пенелопа направилась к Деймиену, но пробраться сквозь толпу было не так-то просто! И все тянули к ней руки, просили представить. Новоявленной принцессе приходилось не только здороваться с каждым новым знакомым, но и некоторое время беседовать на разные темы – ее мнением интересовались абсолютно по всем предметам, от последних моделей сапог для верховой езды до реставрации монархии во Франции.

Пенелопа, у которой никто и никогда не спрашивал ее мнения, за исключением покойного отца, отвечала, как могла, и лишь надеялась, что не выглядит совершенной дурочкой.

Когда они с Эганом выбрались наконец из толпы, она почувствовала себя бесконечно усталой. Деймиена они застали за беседой с высокой дамой в простом, но элегантном туалете темно-синего цвета, который подчеркивал блеск ее темных волос.

Дама была старше Пенелопы, скорее всего ровесница Деймиена, то есть лет тридцати. Приятное лицо, шоколадного цвета глаза, обрамленные роскошными ресницами. Из драгоценностей на ней было лишь жемчужное ожерелье, подчеркивающее белизну стройной шеи. Пенелопа тотчас почувствовала раздражение.

– О! – громко воскликнул Эган. – Прекрасная Анастасия. Дорогая, сколько же мы не виделись? – Он отвесил глубокий замысловатый поклон, полы его килта взметнулись, как в танце.

– Неужели передо мной Эган Макдональд! – низким, глубоким голосом с легким придыханием проговорила дама. – В последний раз я видела вас в Париже, вы уламывали каких-то девок и были пьяны, как сапожник.

– Не как сапожник, а как лорд, – ничуть не смутившись, весело отозвался Эган. – А вы, дорогая моя Анастасия, как всегда, прекрасны.

– А вы, как всегда, льстивы. – Ее взгляд переместился на Пенелопу, но она, еще не представленная, не могла заговорить с ней.

– Пенелопа, позволь представить тебе Анастасию Димитри, нвенгарскую графиню, – вмешался Деймиен. – Анастасия, это моя жена, ее императорское высочество принцесса Пенелопа.

Как и все остальные женщины, Анастасия присела в книксене, но окинула Пенелопу более придирчивым и внимательным, чем у других, взглядом. Потом положила пальцы на руку Деймиена и чуть слышно пробормотала:

– О, Деймиен, она подойдет.

– Вы нвенгарка? – вежливо, но с бьющимся сердцем спросила Пенелопа.

– Нет, австрийка, – ответил Деймиен. – Замужем за нвенгаром.

Темные глаза Анастасии блеснули.

– Но я, ваше высочество, в душе больше нвенгарка, чем настоящие нвенгары. Простите мне мою смелость, но вы станете прекрасной принцессой, ваше высочество.

Графиня не убрала руки с рукава Деймиена. Казалось, Деймиен этого не заметил. Эган заметил, но не стал ничего говорить. Анастасия с непроницаемым выражением продолжала рассматривать Пенелопу.

У Пенелопы перехватило горло. Пытаясь сохранить на лице светскую улыбку, она сказала:

– Благодарю вас, графиня.

– Анастасия на нашей стороне, – негромко заметил Деймиен.

Графиня бросила на него острый взгляд.

– Разумеется, я тоже считаю, что некоторые реформы Александра необходимы, а часть даже запоздала.

– Я ведь и не отрицаю, что он очень умный человек. У него много полезных идей, – отвечал Деймиен. – Но он полагает, что можно полностью все уничтожить и начать с чистого листа. А это глупо.

– Если бы он взялся возглавлять реформы, он стал бы бесценным союзником.

– Но только в том случае, если он сможет отвлечься от попыток меня убить, сейчас это занимает все его время.

– Это правда, только.

У Пенелопы создалось впечатление, что эти двое перечисляют свои аргументы уже в сотый раз, а вот в разговорах с Пенелопой Деймиен едва упоминал Александра.

«Нет никаких причин для ревности», – одернула себя Пенелопа.

«А почему, собственно, нет?» – задала вопрос другая часть ее души, та, которая смотрела на мир более трезво. Эти двое явно были друзьями или даже чем-то большим. Раньше Деймиен никогда не упоминал эту даму. Они были любовниками? Или они и сейчас любовники?

– Мы что, всю ночь будем говорить о вашей дурацкой политике? – вмешался Эган. – От ваших разговоров мухи дохнут. В конце концов, мы на балу. Давайте лучше танцевать.

На галерее начинали играть музыканты. Середина огромного зала постепенно пустела, гости освобождали место для танцев.

Анастасия сжала руку Деймиена.

– Всем не терпится увидеть, как вы со своей невестой начнете первый менуэт.

– Это я и собираюсь сделать. – Взгляд Деймиена потеплел, он протянул Пенелопе руку в перчатке. – Любовь моя?

Она вложила свою ладонь в его сильную руку, едва сдержав дрожь, пробежавшую по ее телу. Она не спала с ним со своей первой брачной ночи, и все ее существо жаждало его объятий.

Другие двое заметили их состояние: Эган ухмыльнулся, улыбка Анастасии стала шире.